НеТемный 8 - Александр Изотов

Магия Тьмы спокойна и холодна по своей природе, и теперь я понял, какие лёгкие и тепличные условия были у Всеволода. Всё равно, что приручить домашнюю кошку, а потом взяться с этим опытом за льва…

— Так, теперь попробуем, — я встал и открыл глаза, следя за общим своим состоянием. Ощущение было, что встаю с полной кастрюлей кипятка на своих плечах.

Кастрюля — это та зыбкая мысленная граница, в которую я заключил свою энергию. Кипяток — это магия, которая продолжает бурлить и выплёскиваться, да ещё и прибывает с каждой секундой. И мне надо было успевать мысленно увеличивать границы ёмкости, чтобы сила не выплёскивалась в эфир.

— Кровный купол вокруг вулкана скрывает любую силу, — вдруг сказал Кенна, который всё это время стоял рядом, — Если ты, Малуш, боишься быть обнаруженным, то зря.

— Я знаю, — спокойно сказал я, — От того и спешу. Когда я уйду отсюда, у меня не будет этой защиты.

Так. Встал и даже сказал фразу… Магия не выплеснулась, не побежала волнами по эфиру. Уже хорошо.

Теперь пробуем. Эх, где мой Кутень?

Вспомнив о цербере, я попробовал мысленно до него дотянуться. Но мой разум был чист, ни единого намёка на Кутеня… Как бы я совсем не потерял способность его слышать, это было бы ужасно.

Сдаётся мне, когда Хморок из меня вышел, он обрубил мне все связи с Тьмой. Неуклюжий увалень, мог бы и аккуратнее.

Поджав губы, я решил зайти с другой стороны. Просто прислушался к своей интуиции… Она мне говорила, что с Кутенем, как ни странно, всё в порядке.

Вообще, интуиция в этом месте работала на удивление хорошо. Я прекрасно знал, что у меня ещё есть время, и что с Лукой всё в порядке. Что там на небесах полный сыр-бор после произошедшего, и боги сами не понимают, что творится с этим миром.

Скорее всего, это было влияние материнского вулкана. Она, как мать, лучше всего знала, какие слова нашептать своим детям, чтобы успокоить.

Вздохнув, я глянул на манекен и, вытянув ладонь, решил создать первое простейшее заклинание…

Глава 12

Ух, смердящий свет!

Мне опять приходилось буквально привыкать к этому телу. Слишком быстрый рост, из-за чего все мои прошлые тренировки сошли на нет, да ещё стихия воздуха буквально вмешивалась во всё, что я колдовал.

Даже обычный огонёк на ладони, и тот получался мощнее в несколько раз — я случайно опалил самому себе брови, отчего даже следивший за мной Кенна не сдержал смешок.

Попробовал приподнять его над головой… И получил огненный вихрь, добавивший пекла в этом и так не холодном месте, да ещё и подлетел он гораздо выше. При этом нельзя было отпускать из воображаемой клетки чакры и контуры, которым нельзя было дать излучать.

— Воздух? — прошептал я, догадавшись, что является причиной такой нестабильности, — Ну точно, воздух!

Дело не только в возросшей силе. Воздух, который спёкся с источником огня, непроизвольно усиливал его. Всё равно что меха, поддувающие в кузнечную печь.

Теперь мне ещё и с новой стихией разбираться… Какая ирония — до этого я наоборот пытался их как-то совместить, чтобы добиться лучших результатов. А теперь мне приходилось разъединять их, и это оказалось гораздо труднее.

Запускаю огонёк на руке. Тот самый, слабенький, но яркий, который служит лишь для освещения. Теперь в заклинании есть и воздушная стихия, поэтому либо огонёк следует делать слабее, либо нащупать токи новой стихии.

Хорошо. Зачем отказываться от дармовой силы? Поэтому делаю огонёк слабее… Уже был поздний вечер, и можно было увидеть, что с яркостью огонька опять надо работать.

Ну, допустим… Теперь поднять его над головой? Да куда ты, сожри тебя Бездна⁈ Слишком высоко!

— И тут воздух! — вырвалось у меня.

Огонёк стал легче, да ещё при мысленном приказе подняться ему помогает воздух. Он и поднимает его выше, да ещё поддувает, разжигая! Да расщелину мне в душу!

У меня ушло около часа, прежде чем я заново… вот позорище… освоил простейший освещающий огонёк. Я силён. Я слишком силён. Да я неимоверно мощный!

И из-за этого все проблемы… Ну, в том смысле, что у меня нету недель и месяцев на освоение новой силы.

Так, нытьё в сторону!

Я, не тратя время на мысленное самобичевание, просто начал отрабатывать упражнение, благо сил оно практически никаких не требовало.

Огонёк, подъём, следование за мной… Когда начинаю шагать, концентрация сбивается, и приходится тратить больше усилий.

Ещё раз… И ещё. Ещё.

Десять.

Двадцать раз…

Я открыл глаза и протёр их от щиплющего пота. Дышал я как загнанный медоёж, и удивился, когда подошедшая молодая бросска, мило улыбнувшись, протянула мне деревянный кубок с водой.

Мне показалось, что прохладная вода, хлынувшая в горло, была высшей наградой за все усилия, что я сжёг в этой борьбе с самим собой.

— Странно, — сказал Кенна, когда бросска, покачивая бёдрами, ушла, — Сначала ты показал великую магию, но с каждым разом она всё слабее и слабее.

Это было для меня самой настоящей похвалой…

— Я думал, что маг должен быть сильнее с каждым разом, — добавил Кенна.

— Ты владеешь копьём?

— Конечно…

— Можешь пробить противника в доспехе?

— Зависит от доспеха, — поморщился Кенна, — Но лучевийские нагрудники легко… Лучевийцы не смыслят в металле.

— А теперь представь, что тебе надо этим же копьём убить скорпиона на голой груди той красавицы. Из той же стойки, с того же расстояния, держа оружие за кончик древка.

Я кивнул вслед ушедшей бросске, и Кенна задумался.

— Удар тот же — и скорость, и мощь, — ведь нельзя дать скорпиону ужалить. Но и поранить девушку тоже нельзя.

— Кажется, я понял… Кхм… Получается, ты тренируешь сейчас точность?

— Вроде того…

— Это отличается от тренировок наших стражей. Ты ведь знаешь, что бросский огонь распаляет ярость?

Я кивнул. Ещё бросский огонь неплохо так жёг Тьму, но мне хотелось послушать именно рассуждения Кенны о природе их крови. Мой сопровождающий охотно рассказал, как их стражи тренируются.

— Воины учатся себя ярить. Ярость поджигает кровь, а потом она, в свою очередь, увеличивает ярость, превращаясь в чистую силу. В таком состоянии бросский воин непобедим.

Кенна говорил с гордостью, показывая боевые удары. Оружия при нём не было, и из его движений я понял, что он имитирует