Летчики на войне - Григорий Чечельницкий

Летчики поддерживали 11-ю и 11-ю гвардейскую армии. Особое внимание штурмовиков и бомбардировщиков привлекали опорные пункты противника в районах Хотынец, Семеновка, Печкинские выселки, Бочкари, Калининский, Сергеевка, Купальня, где гитлеровцы оказывали упорное сопротивление, а также другие промежуточные рубежи его обороны в непосредственной близости от Ка-рачева.

В первые недели августа 1943 г. не было на аэродромах популярнее призыва, чем этот:

Всю силу штурмовок, всю ярость атакТуда, где еще огрызается враг!

Следы преступлений гитлеровцев вызывали гнев и возмущение авиаторов. Крепла ненависть к немецко-фашистским погромщикам. Улицы Орла превратились в руины. Торчащие тут и там закопченные печные трубы походили на кладбищенские памятники.

Груды жженого кирпича и камня мелькали в глазах штурмовиков, пролетавших на северо-запад, разведчиков, делавших круг над городом, прежде чем взять курс на Брянск, пилотов связных самолетов, проскакивающих между развалинами.

На стоянке самолетов 171-го истребительного авиаполка сжимали от волнения кулаки молодые летчики, слушая драматический рассказ младшего лейтенанта Ивана Дубинина о том, что он видел во время короткой побывки в родном селе на Орловщине. В обостренной памяти Дубинина вставали фигуры односельчан на пепелище, обессиленная сестренка, перебирающая кучу мусора, мать, ставшая седой старухой…

Поодаль группа авиаторов слушала агитатора капитана Рябова. Он читал им странички своего блокнота-дневника, исписанные поздней ночью, когда не шел сон.

«…Жестокие бои унесли из наших рядов замечательных, полных сил и энергии, любимых всеми боевых товарищей. Не вернулись старший лейтенант Савоськин, старший лейтенант Гончаров, младший лейтенант Любченко, сержант Борисов, младший лейтенант Микрюков… Все они были молоды, жизнерадостны, мечтали о счастье и любви.

Все они сознавали священные цели нашей борьбы, борьбы беспощадной и суровой с темными силами, и верили в победу нашего правого дела. Их мужественная борьба, их мечта, их кровь зовут нас на священную месть ненавистному врагу».

Капитан говорил то, что думали в те минуты летчики, которые неделю назад шли в строю рядом с Александром Борисовым и Николаем Любченко, выполняли в воздушных боях над Орлом команды Алексея Гончарова.

Теперь еще яростней станут атаки истребителей Алексея Нестеренко, Ивана Дубинина, Николая Ишанова, Габдрахмана Маннапова, Стефана Ивлева.

Прикрывая со своей эскадрильей район Хотынца, капитан Вишняков первым устремлялся на «юнкерсов», приближающихся к переднему краю. Вслед за сигналом атаки в шлемофонах ведомых звучал зычный голос командира: «Отомстим за Гончарова, за Борисова!» Будто отзыв на пароль в других кабинах раздавалось: «За Гончарова!», «За Борисова!», «За Сашу Самкова!», «За Ваню Девяткина!».

К промежуточным рубежам обороны противника близ Карачева сопровождали штурмовиков эскадрильи С. Т. Ивлева и К. Ф. Соболева, часто возглавлял группы Ла-5 штурман полка капитан А. Г. Шевцов, летчик, у которого удачно сочетались огромный опыт боев, начатых с самого первого дня войны, со стремительностью и зоркостью истребителя. «Капитана Шевцова, — писал в наградном листе командир дивизии полковник В. Я. Литвинов, — за проявленное мужество и геройство в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за умение малыми силами побеждать численно превосходящего противника и за высокие показатели боевых действий (участвовал в 47 воздушных боях, уничтожил 16 самолетов противника) представляю к высшей правительственной награде».

Высокое звание Героя Советского Союза Александру Григорьевичу Шевцову было присвоено 8 сентября 1943 г., вскоре после освобождения Карачева.

С полным напряжением сил работали экипажи разведывательных самолетов. Они держали под наблюдением ближние рубежи обороны противника, фиксируя малейшие изменения в этой обороне, признаки отхода войск, все чаще появлялись в тылах врага близ Брянска, где не сегодня-завтра должны были развернуться бои.

Штабу воздушной армии срочно требовались сведения о движении противника в районе южнее Карачева, куда нацеливались наступающие советские войска. Командир 99-го гвардейского авиаполка получил приказ генерала Саковнина разведать этот район. С аэродрома взлетел Пе-2 Петра Гаврилова. С борта самолета пришло по радио донесение: «Из Нарышкино на Карачев следуют 200 автомашин, из Карачева на Брянск — 100. На станции Карачев 7 эшелонов. Обстрелян огнем зенитной артиллерии».

Важными сведениями снабжали штаб воздушной армии разведчики-истребители. 7 августа после возвращения из разведки лейтенанта Виктора Полякова командир 50-го истребительного авиаполка подполковник А. М. Винокуров докладывал в штаб армии о том, что летчик обнаружил на станции Брянск более двадцати пяти железнодорожных составов, а также сплошной поток автомашин, следующих из Карачева на Белые Берега. (На следующий день пара капитана Ф. Н. Гамалия засекла сорок фашистских танков на опушке леса у Слободы вблизи Карачева. Это донесение Винокуров немедленно передал генералу Саковнину.

На штурмовку вылетели три семерки «илов» 810-го авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии. Их повел майор М. И. Сапогов. Ведущими в группах были Василий Козловский, Григорий Рогачев и Анатолий Соляников. Контратака танков была сорвана.

Для этой штурмовой дивизии также, как и для приданных 15-й воздушной армии дивизий 3-го штурмового авиакорпуса, возглавляемого генерал-майором авиации М. И. Горлаченко, вторая неделя августа была отмечена многочисленными боевыми вылетами.

По приказу командующего воздушной армией они действовали в интересах 11-й армии, которая имела задачу прорвать оборону противника на северном участке, и 11-й гвардейской армии, наносившей удары в западном и юго-западном направлениях. Штурмовиков во время вылетов сопровождали группы самолетов 1-го гвардейского и 2-го истребительного авиакорпусов, 11-го смешанного авиакорпуса, а также два полка 315-й истребительной авиадивизии. Почти двойное численное превосходство над противником обеспечивало надежность сопровождения.

Авиация массированно применялась в районе Карачев, Ревны, Гремячее, Ружное, Сомово, Хотеево, Бутре. Она действовала по переднему краю, штурмовала отступающие войска на дорогах, отсекая контратакующие группы противника, не допускала подхода резервов, особенно из района Дятьково, Брянск и Навля. Прикрытие своих наступающих войск все время оставалось первостепенной задачей. Эта задача успешно выполнялась благодаря завоеванному господству в воздухе.

Самое большое напряжение испытывали экипажи штурмовых полков — 810-го и 118-го гвардейского. Многие летчики совершали по три-четыре, а то и более вылетов в день. Одна группа взлетала на смену другой. Под контролем авиации находились шоссе Хотынец — Карачев, Нарышкино — Карачев, где усилился поток грузового транспорта в западном направлении: гитлеровцы отступали, но еще огрызались.

Экипажи «летающих танков» использовали всю мощь своего оружия, стремясь вывести из строя больше вражеских машин.

Мужество и мастерство штурмовиков ярко проявились в боях на орловском направлении и проявлялись сейчас, в районе Брянска. Многие из летчиков, придя совсем недавно на фронт юными сержантами, по праву уже становились ведущими. Во фронтовой обстановке ценились смелость, решительность, сметливость.

Двадцатилетним сержантом совершил первые боевые вылеты Алексей Поющев под началом майора Келима. Командир эскадрильи сразу определил: парень огонь. В этом его убедило поведение комсомольца над целью в районе Подмаслово. Так хладнокровно и расчетливо подавить зенитные батареи, обеспечить свободу действий товарищей мог только незаурядный штурмовик.

Скупым на похвалы слыл ведущий группы истребителей сопровождения из 832-го авиаполка старший лейтенант Игорь Бибенин. Но и он не удержался, чтобы не расхвалить сержанта после его августовской штурмовки вражеских эшелонов на станции Брасово.

Еще более лестными были отзывы Бибенина о Поющеве, когда тот на его глазах вывел из строя мост через реку Ревна. Скоро Алексей стал ведущим группы штурмовиков. Командиры стрелковых частей часто благодарили летчиков группы Поющева за то, что штурмовики, находясь долго над целью, прижимали к земле гитлеровцев и помогали своим продвинуться вперед.

Таким же пылким характером отличался ровесник Алексея Поющева Михаил Соколов. Неподалеку от села Моховое группа «илов» 810-го штурмового авиаполка наносила удар по танкам и, встретив на пути десяток «юнкерсов», атаковала их. Первым ринулся на врага ведущий пары сержант Соколов. Крайний левый Ю-87 с устрашающим драконом на фюзеляже отлично вписался в сетку прицела «ила».

В этот же день Соколову пришлось туго. Мотор его самолета, поврежденный над целью, начал давать перебои, скорость уменьшилась, и штурмовик отстал от группы. Два «фокке-вульфа», барражирующие поблизости, словно ждали этого момента. Предвкушая легкую победу, они набросились на поврежденный «ил». Но экипаж штурмовика оказался на высоте. Согласованными действиями летчик и воздушный стрелок отразили первую атаку. Одного «фокке-вульфа» они подбили, второй ретировался восвояси, и как раз в тот момент, когда мотор «ила» стал глохнуть. Вынужденная посадка была неизбежной. Соколов произвел ее на нейтральной территории. Взвалив на себя тяжелораненого воздушного стрелка, он по канаве, по высокой траве и кустарникам потащил его к своим.