Большая рождественская книга романов о любви для девочек - Вадим Селин

– Действительно, Илья, может, придумаем какую-то другую сцену? – уловив мое настроение, спросил мой одноклассник.

– Вы контракты читали? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Что там написано?

– Не знаю, я глазами пробежала… – честно ответила я.

– Вот в следующий раз нужно читать каждую строчку, а не глазами пробегать, – поправляя серебристый зонтик, поучительно сказал он. – Там прописаны роли, в которых вы должны сниматься – «Прогулка в лесу», «Прогулка на лодке», «Школа», «Прогулка под дождем», «Прохладный вечер» и, наконец, «Влюбленная пара на скамейке». Если отказываетесь, этот случай в договоре тоже предусмотрен. «За нарушение условий контракта исполнитель должен выплатить неустойку в размере…» – процитировал фотограф и назвал цифру, равную пяти зарплатам моей мамы.

У меня в голове помутнело.

– Ладно… – прошептала я и протянула Стасу руку. Он взял мою ладонь. Я повернулась, изобразила искусственную романтическую улыбку и посмотрела ему в глаза, стараясь посмотреть так, как смотрят друг на друга влюбленные.

«Когда это уже закончится? Уже часов пять вечера. Интересно, бабушка гуляла с детьми или они сидят в доме? – думала я, с безразличием глядя ему в глаза. – Домой приду, погуляем, пусть свежим воздухом подышат».

И вдруг в душе что-то произошло. Я обратила внимание, что у Полянского красивые серые глаза, и еще большую красоту им придавали брови, похожие на изогнутые листики ивы.

Я внимательно рассматривала парня, и он, кажется, делал то же самое.

Только сейчас заметила, что у него на правой брови еле заметный шрам. Интересно, откуда?

А еще красивые ресницы…

Неожиданно я поймала себя на мысли, что его лицо очень мне нравится, а еще приятно держать за руку, которая в начале съемки на лавочке была напряжена, а сейчас стала расслабленной, приятной и теплой. И это тепло очень необычное. Оно какое-то… родное…

Лицо Стаса тоже расслабилось, стало мягким, добрым и… как будто по-настоящему влюбленным.

– Все, спектакль окончен! – объявил Илья.

Я даже вздрогнула от неожиданности. Совсем забыла, что нахожусь в фотостудии. Казалось, действительно сижу на лавочке в весеннем парке вместе с любимым человеком.

Он оторвал от меня взгляд и медленно, словно с нежеланием, отпустил руку.

Мы встали.

Мощные осветительные приборы погасли. Съемочная группа стала расходиться. Илья снял с шеи фотоаппарат и положил на стол. К декорациям подошли несколько мужчин и разобрали весенний парк – двое подхватили лавочку, а третий унес цветущую вишню.

От него не осталось и следа.

Сказка закончилась.

Стало грустно.

– Спасибо, мне было интересно работать, – поблагодарил Илья. – В последней сцене мне даже показалось, что вы не играли, а жили… – заметил он и с любопытством на нас посмотрел.

Подошла Света.

– Ребята, у меня для вас небольшой сюрприз. Вся одежда, в которой вы снимались, – ваша. Надеюсь, вам будет приятно ее носить.

– Ничего себе! Спасибо! – обрадовались мы.

– Рекламу запустим в феврале, – сказал фотограф. – Ну, всего доброго!

Вскоре мы переоделись, дизайнер собрала одежду в пакеты и вручила нам. Мы вышли из павильона и оказались в холле, где встретились перед съемкой. Я взглянула сквозь стеклянную дверь на улицу. Увидела сугробы и людей, одетых в шапки и куртки.

После яркой весны, из которой мы только что вышли, было сложно перестроиться на настоящее время и осознать, что сейчас на самом деле середина зимы.

Еще полчаса назад я сидела в сарафане и босоножках в лодке и «загорала на солнце», а сейчас одета в куртку и теплые сапоги.

– Ну вот все и закончилось, – грустно сказал Стас.

Видимо, переживал то же, что и я.

– Да…

– Спасибо, что пришла.

Я улыбнулась.

Повисло неловкое молчание.

После того как мы смотрели друг другу в глаза, что-то изменилось. Раньше я избегала его, мне было неприятно находиться рядом, а сейчас почему-то не хотелось расставаться.

Кажется, он испытывал нечто подобное, потому что спросил:

– А ты спешишь? Может, погуляем?

– Давай, – даже не раздумывая, согласилась я.

– На улице холодно… – задумчиво проговорил парень. Вдруг его взгляд остановился на чем-то напротив стеклянной двери. – О, да тут же рядом кино! Пойдем? И погуляем, и согреемся!

– В кино? – удивилась я.

Надо же, три часа назад думала, что давно не была там, и неожиданно Стас меня приглашает. Последний раз ходила в кино, когда был жив папа, а в последние годы столько забот, что я забыла про существование кинотеатров.

– Не любишь? – забеспокоился он.

– Люблю, просто давно не ходила.

– Серьезно? А я почти каждую неделю смотрю новый фильм! Вот, как раз сегодня премьера, мелодрама. Мне они нравятся. А почему не ходишь, если любишь?

– Дел много.

Стас задумчиво посмотрел на меня и проговорил:

– Скоро сеанс начнется…

И мы вышли на улицу.

Я всегда ходила в кино только с подругами. Но когда приходишь с девчонкой – это одно, а с парнем – совсем другое. Это не просто поход в кино. Это время, которое парень и девушка проводят вместе. Они пришли в кино не с компанией, а вдвоем. И это значит нечто большее, чем, если бы рядом был третий.

Иногда я смотрела не на экран, а на Стаса, и видела его таким, каким не видела в школе, – простым, обычным, на лице которого отражается то детский восторг, то страх, то искренние переживания за героев, а иногда на глаза даже наворачиваются слезы.

Наблюдая за этим, я лишний раз убедилась в своей догадке. Когда Полянский в школе, он постоянно себя контролирует и создает образ недоступной звезды, а сейчас он отключился от окружающего мира, не следил за поведением, и в такие секунды можно было увидеть настоящего Стаса, а не искусственного. Надо же, любит мелодрамы…

Удивительно признаваться самой себе, но мне приятно находиться с ним в кино. Сидеть рядом, смотреть на него и понимать, что зал хоть и полон, но мы вдвоем.

Экран погас. Пронеслись финальные титры. Включился неяркий свет. В кинотеатре он нужен, чтобы у зрителей не портилось зрение из-за резкого перехода из темноты, когда смотрим фильм, в яркость, когда зажигается свет.

Мы взяли пакеты с одеждой и поднялись с кресел.

– Ну как? Понравился? – спросил он.

– Да, – искренне и с некоторым сожалением ответила я.

С сожалением потому, что сейчас выйдем и разойдемся в разные стороны… Но мне не хотелось расставаться – как и два часа назад, в фотостудии… Каждую минуту одноклассник открывался с новых сторон, постоянно всплывали какие-то качества, которых прежде я не замечала, и хотелось не переставая его познавать и находиться рядом.

Но кино закончилось, и пора домой.

Людей в зале было очень много, потому что сегодня суббота, выходной, все отдыхают – некоторые дома, некоторые гуляют, а кто-то ходит в кино. Мы медленно брели между рядами кресел к главному проходу. Чем ближе мы подходили к проходу, тем меньше у нас оставалось времени побыть вместе.

Но если я думала, что все закончится так просто, то ошибалась, потому что произошло то, чего я никак не ожидала.

Где-то впереди шел низкий худой парень, держа за руку девушку, а сразу же сзади них шел высокий и накачанный.

– Шевелись, давай! – недовольно сказал качок худому.

– Я не могу идти быстрее, впереди люди.

Накачанный немного помолчал. Вскоре зрители ряда вышли в главный проход, в том числе качок и худой.

Здоровяка снова что-то не устроило, и он начал нагло пробираться вперед:

– Я же сказал, шевелись! – рявкнул на худого и оттолкнул его в сторону, чтобы опередить. Но тот не устоял, споткнулся и упал людям под ноги.

– Ваня! – бросилась девушка, чтобы помочь подняться.

Качок неприятно, вызывающе заржал:

– Ну и хлюпик твой Ваня! И как только тебе не стыдно с ним ходить!

– Сам ты хлюпик! – возмутился парень и бросился на него, но качок небрежно, как котенка, его толкнул, и худой снова отлетел в сторону.

– Ну ты и лох!

И вдруг я обратила внимание на Стаса.

Он внимательно наблюдал за сценой и в тот момент, когда качок обозвал Ваню хлюпиком и толкнул второй раз, покраснел, рассвирепел, сунул мне в руки пакет, пробрался вперед и рванул к этому хаму.

– Чего ты к людям лезешь! – прорычал он и пихнул качка с такой же легкостью, с какой тот пихнул Ваню.

Качок был больше «хлюпика», но Стас был больше качка, поэтому тот не удержался и свалился на пол.

Множество человек рассмеялись.

– Эй, ты че! – он вскочил на ноги и испуганно вытаращился на Полянского.

– Это ты че?! – прорычал Стас и снова его толкнул, но в этот раз качок устоял. – Че к нему лезешь?!

– К кому хочу, к тому и лезу, – противник толкнул Стаса, оба повалились на пол и стали драться, клубком катаясь по черному ковролину.

Я в оцепенении смотрела на это зрелище.

Такое только в мультиках видела.