Истые Галлюцинации - Теренс Маккенна

Если мы перенесем принцип этого явления на возбуждение молекулярного ЭПР, то, в сущности, получим ту же картину. Когда ЭПР-тон псилоцибина становится слышим благодаря использованию .триптаминовой антенны, он порождает гармонический тон в гарминовых комплексах - продукте, метаболизма в системе, - вынуждая ее ЭПР резонировать на более высоком уровне. В соответствии с принципами акустики это автоматически приводит к затуханию первоначального тона, то есть псилоцибинового ЭПР, и вынуждает молекулы прекратить вибрацию; однако ЭПР-тон, поддерживающий молекулярную связь, сохраняется в течение микросекунды благодаря обертонному ЭПР гарминового комплекса. При этом мгновенно обесточенный сверхпроводник - псилоцибин - остается в подвешенном состоянии в низкоэнергетическом электромагнитном поле, создаваемом гарминовым ЭПР. Благодаря этому он снова обретает свой первоначальный, но усиленный сверхпроводимостью ЭПР-сигнал, который навсегда сообщает ему состояние сверхпроводимости.

По мере того как этот феномен развивается, он автоматически возбуждает процесс, обратный первоначальному. Псилоцибин, которому разум сообщает сверхпроводящий заряд, гармонически гасит ЭПР-резонанс содержащегося в мозгу гармина, Энергия ЭПР гармино-псилоцибинового комплекса мгновенно поглощается тканью гриба. Это вынуждает молекулы, обменивающиеся в организме и связанные с нервными ДНК, мгновенно достичь абсолютного нуля. Совершенно очевидно, что комплекс гармин-псилоцибин-ДНК должен тотчас же отделиться от клеточной ткани. Этот момент чреват большой опасностью, но есть возможность справиться с ней. Мы обнаруживаем, что эти молекулы, сгущаясь, покидают наше тело в сопровождении звука. Звук этот представляет собой гармонический ЭПР-тон данного комплекса, который усиливается в условиях сверхпроводимости, транслируется и вмерзаем в сверхпроводящую ткань гриба. Сверхпроводящий заряженный псилоцибин действует как. антенна, которая улавливает усиленные ЭПР-сигналы комплекса и сгущает колебательные сигналы в сверхпроводящую ткань.

Теперь можно вкратце подвести итог вышеизложенного:

- Гриб необходимо принять внутрь и услышать.

- Аяхуаску необходимо принять внутрь и зарядить обертонным ЭПР псилоцибина, используя для этого издаваемый голосом усиленный звук.

- ЭПР-резонанс псилоцибина в грибах затухнет и перейдет в сверхпроводящее состояние; небольшая чисть физический материи в грибе уничтожится.

- Сверхпроводящий заряженный псилоцибин уловит ЭПР-гармонику комплекса аяхуаски; эта энергия окажемся мгновенно и полностью поглощенной триптаминовой матрицей в высшем измерении. Она передастся грибу в виде издаваемого логосом звука и осядет на псилоцибине в виде связанного сверхпроводящего комплекса гармин-псилдцибин-ДНК.

В результате образуется молекулярный сгусток гипермерной сверхпроводящей материи, который получаем а посылает передаваемые мыслью сведения, хранит информацию и производит ее поиск в нервной ДНК по типу голографического устройства и зависит от сверхпроводящего гармина как ом источника преобразующей энергии а ом сверхпроводящей РНК как от временной матрацы. Этот сгусток, станет живой, функционирующей частью мозга молекулярного *певца", который ее создал. Состоять он будет из материи высших его измерений, то есть из материи, которая совершила круговорот через высшее измерение в результате гашения ее электрического заряда гармонической вибрацией, передачи этой вибрации через пространство (от сверхпроводящего передатчика к сверхпроводящему приемнику) и последующего повторного сгущения этой вибрации на сверхпроводящей матрице (заряженный псилоцибин в грибе), до тех пор, пока комплекс гармин-псилоцибин-ДНК не сгустится в сверхпроводящую молекулу. Согласно этой теории, молекула, то есть сверхпроводящая материя, будет стабильна до тех пор, пока она сохраняет свою сверхпроводящую структуру, возможно, даже навсегда, поскольку источником питания для нее служит энергия собственного ЭПР. В таком случае она будет восприимчива к командам, передаваемым в нашу коллективную ДНК, и в качестве сверхпроводящего приемопередатчика и источника питания будет содержать гармин.

Ума не приложу, когда Деннис успел набраться такой учености! Никогда не слышал, чтобы он так рассуждал. Насколько я сумел понять то, что имел в виду Деннис, он полагал - и эта мысль показалась мне грандиозной! - что человеческое тело похоже на непознанный музыкальный и научный инструмент, возможности которого скрыты как во всем вокруг нас, так и в нас самих и о которых нам, увы, неизвестно. Он полагал, что разум может волевым усилием использовать певческий голос для взаимодействия с мозгом-как будто это цветомузыкальная установка и голографический банк данных вместе взятые.

Деннис указал путь к некой оккультной науке, где можно достичь больших открытий, используя взаимодействие лишь четырех составляющих: певческого голоса, разума, мозга и воображения. Однако обещал он больше, чем навеянную пением коллективную синестезию. Он утверждал, что и законами акустики, и низкоамперными биоэлектрическими феноменами, и нашими телами всем этим можно управлять, чтобы открыть перед экспериментатором дверь к исследованию состояний материи и областей физики, связанных с высокими энергиями и низкими температурами, которые, по крайней мере в наше время, лежат на периферии научных интересов, поскольку целиком зависят от чрезвычайно сложной и мощной аппаратуры. На какой-то миг могло почудиться, что силы шаманов, коренящиеся в тысячелетних познаниях в области микрофизики и биоэлектроники, намного превосходят наши собственные. Дверь, которая, казалось, вот-вот распахнется, оказалась дверью, ведущей из исторического времени к некому архаическому совершенству, ныне почти совсем забытому.

Может быть, шаманские традиции нашей планеты и есть подлинные хранители знания, которое, используя человеческое тело, ум, мозг как средство, оставило все достижения современной науки далеко позади? Ведь сама идея достаточно стара - вспомним хотя бы Пифагорову песню сирен, - и заключается она в том, что разум мощнее любого мыслимого ускорителя частиц, чувствительнее любого радиоприемника или самого большого оптического телескопа, а по улавливанию информации сложнее любого компьютера; что человеческое тело - его органы, его голос, его способность двигаться и его воображение - более чем достаточное средство для исследования любого места, времени или энергетического уровня во Вселенной. Именно эту идею Деннис и решил доказать, явив, так сказать, во плоти вполне материальный летательный аппарат линзообразной формы, способный преодолевать границы измерений. Он ничуть не сомневался, что сумеет создать его из собственной ДНК и живых организмов, имеющихся под рукой в джунглях Амазонки, - гриба и аяхуаски.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. БЕСЕДА НАД ТАРЕЛКАМИ В которой для всех и каждого перечисляются подробности проникновения в тайну Тела Воскресения и предпринимается частичная проверка нашей теории.

Читая записи Денниса, я почувствовал, что темы странного места, в которое мы попали, наконец приняли ощутимую форму. Я снова почувствовал в небе присутствие чего-то всеведающего, пристально наблюдающего за нами. Снова вернулся к началу записей и перечитал их еще раз, но мне не на что было опереться, чтобы оценить прочитанное. Казалось, научные размышления брата обрели самостоятельную жизнь. Он напоминал мне большой всезнающий компьютер.

Собравшись вокруг костра, мы все слушали, как Деннис объясняет нам свое видение эксперимента. Он ушел в него с головой. Идеи так и перли из него, как фарш из мясорубки: тысячи слов обо всех этих странных делах. "А знаете, что можно сделать?" - спросил он вдруг и тут же выдал гипотезу, которая теперь стала известна как центральная доктрина опуса. Он назвал ее гиперкарболяцией. Согласно его теории, певческий голос и сверхпроводимость (или полное исчезновение электрического сопротивления, которое обычно становится возможным лишь при температурах, близких к абсолютному нулю) можно использовать для приведения молекул психоделических соединений в состояние постоянной связи с живыми человеческими ДНК. Гипотеза Денниса была позаимствована из теории звука. Если тронуть струну, то она зазвучит в той октаве, в которой ее тронули, но, кроме того, еще и в октавах выше и ниже собственной тональности. Она обладает так называемыми гармоническими обертонами. Если вы тронете струну, а потом прижмете ее, то по-прежнему будете слышать гармонические обертоны - феномен, так очаровавший Пифагора. Деннис обратил наше внимание на то, что можно использовать два звука, так чтобы они гасили друг друга, если эти два звука абсолютно одинаковы.

Тот же феномен, который создает гармонические обертоны, можно использовать и для остановки движения молекул. В очень ограниченных пространствах, возможно, имеющих в поперечнике всего несколько тысяч ангстрем, можно создать низкие температуры с затуханием звука. Движение молекул - это разновидность колебаний, и при наличии нужного аудиосигнала такое движение прекратится. По сути дела, когда молекулярное движение прекращается, молекула достигает температуры абсолютного нуля, при которой становится возможной сверхпроводимость.