Треволнения одного китайца в Китае - Жюль Верн

Когда-то бесстрастный и ко всему равнодушный ученик мудреца Вана был ныне по-настоящему счастлив! Два месяца ужасных испытаний, постоянного напряжения научили его многому. Останься бедняга-философ в живых, он бы лишний раз убедился в своей правоте.

Цзинь Фо постоянно находился рядом с Лэ У. Молодая женщина была безмерно счастлива! И зачем ей эти бесчисленные платья из самых дорогих магазинов Пекина? Она думала только о нем, своем милом, и без конца повторяла слова великого мудреца: «Если жена полюбила мужа, то это на всю жизнь; жена обязана глубоко уважать того, чье имя носит, и быть достойной его; в доме жена должна походить на безмолвную тень и прозрачное эхо; муж — Небо для жены».

Между тем свадебные приготовления шли полным ходом.

Тридцать пар вышитых туфель — обязательная часть приданого невесты, уже стояли в доме на Чакуа. Кондитерские изделия из магазина Синюян, различные варенья, сухие фрукты, поджаренный и обсахаренный миндаль, леденцы, сироп из ягод терновника, апельсины, имбирь и грейпфруты, рулоны великолепного шелка, масса безделушек из золота и драгоценных камней, кольца, браслеты, заколки для волос и так далее — всем вышеперечисленным потихоньку наполнялся будуар Лэ У.

В Китае невесту сначала представляют родственникам мужа. Тот до последнего момента не знает свою будущую жену. Наконец закрытый паланкин прибывает в его дом. Жениху передаются ключи, тот открывает дверцу. Если невеста нравится, он протягивает ей руку. В противном случае — резко захлопывает дверь. И на этом все кончается.

Разумеется, на свадьбе Цзинь Фо все будет иначе. Он давно знал и любил свою избранницу. Это значительно упрощало дело.

Наконец наступило двадцать пятое июня. Следуя обычаю, последние три дня жилище Лэ У постоянно оставалось освещенным изнутри. Госпожа Лу Далу, представляющая семью будущей супруги, не смыкала глаз, тем самым демонстрируя печаль от расставания Лэ У с отчим домом. Если бы Цзинь Фо имел родителей, его имение тоже осталось бы освещенным в знак траура, так как «женитьба сына расценивается как смерть отца».

Поскольку молодые были сиротами, они сочли за благо пренебречь многими из перечисленных обычаев. Зато скрупулезно соблюдались другие традиции.

Пригласили астролога. Гороскоп, составленный по всем правилам, свидетельствовал о полном сходстве характеров молодых. Все им благоприятствовало: время года, положение звезд, луны.

В Китае жених и невеста не венчаются в церкви, не регистрируются в соответствующем светском учреждении. Как правило, будущая супруга во главе торжественной процессии едет в дом жениха. Поскольку наш герой временно проживал в гостинице, было условлено, что Лэ У в свадебном наряде появится там в восемь часов вечера.

В девятнадцать часов Цзинь Фо, в сопровождении сияющих Грэйга и Фри, принимал гостей. Почтенным господам заранее отправили приглашение на красной бумаге. Все пришли вовремя. Никто не хотел опоздать на великолепный праздник. Мужчины стояли отдельно, от дам, которые, шурша шелковыми платьями и позвякивая драгоценностями, оживленно переговаривались около отведенного для них стола.

Торговец Ян Бан и писатель Хуан явно гордились своим другом. По апартаментам важно расхаживали несколько мандаринов в специальных головных уборах с красным значком, указывающим на их принадлежность к высшему рангу. Все приглашенные — в основном скромные гражданские служащие — были китайцы, что вполне соответствовало взглядам хозяина.

Цзинь Фо, как того требовал этикет, встречал гостей у порога. Каждого прибывшего он лично провожал в банкетный зал, церемонно указывая дорогу и пропуская вперед в дверях, которые распахивали лакеи в золоченых ливреях.

По пути наш герой почтительно осведомлялся о здоровье гостя и членов его семьи.

Словом, поведение Цзинь Фо было безупречным, и ни один даже самый внимательный наблюдатель не смог бы упрекнуть его в нарушении исконных традиций и правил.

Грэйг и Фри восхищенно взирали на молодого, не забывая одновременно зорко посматривать вокруг. А что, если по какой-либо причине Ван не утонул и остался жив? И вдруг он объявится сегодня? Ведь время еще есть! Это невероятно, но, чем черт не шутит!

А в это время молодая вышла из своего дома на Чакуа и удобно устроилась в закрытом паланкине.

Если наш герой в качестве жениха отказался облачиться в костюм мандарина, на что, по китайским обычаям, имел полное право, то Лэ У полностью подчинилась правилам высшего света. Она была потрясающе хороша в своем красном платье из позолоченного шелка. Лицо ее скрывала вуаль из натурального жемчуга, ниспадающая с роскошной золотой диадемы. Драгоценные камни и изумительные искусственные цветы украшали длинные черные косы прекрасной женщины.

Несомненно Цзинь Фо по достоинству оценит красоту возлюбленной, когда откроет дверцу паланкина.

Кортеж тронулся в путь. Друзья и подруги Лэ У следовали за паланкином, торжественно неся различные предметы приданого. Впереди шли два десятка музыкантов. Гремела музыка, перемежаемая звуком гонга. Вокруг суетились носильщики факелов и фонарщики.

Лэ У продолжала ехать взаперти. Согласно этикету первому она должна показаться будущему супругу.

Наконец шумная процессия остановилась у входа в гостиницу «Вечное счастье». Цзинь Фо стоял здесь же, готовый открыть дверцу, чтобы помочь будущей супруге сойти вниз, в номер, где оба они помолятся и потом отправятся к гостям. Здесь Лэ У должна будет совершить четырехкратное коленопреклонение перед мужем. Тот, в свою очередь, сделает так два раза. Затем оба разбрызгают несколько капель вина — жертвенного возлияния. После этого молодым супругам поднесут два бокала с шампанским, из которых они отопьют половину, сольют оставшееся в один бокал и по очереди осушат сосуд.[74]

Так происходит освящение брака.

Паланкин прибыл. Цзинь Фо, взяв предварительно ключ у церемониймейстера, открыл дверцу и протянул руку восхитительной и ужасно взволнованной Лэ У. Будущая госпожа Цзинь Фо, сойдя с паланкина, прошла через образовавшийся в толпе коридор. Приглашенные почтительно склонили голову, прижав руку к груди.

Лэ У собиралась переступить порог гостиницы по сигналу. В небо взлетели огромные бумажные змеи и закачались, подставляя легкому теплому ветерку бока, украшенные драконами, фениксами[75] и другими символами семейного счастья. В воздухе появились десятки белоснежных голубей. Загремел фейерверк.

Внезапно со стороны бульвара Тяньмэнь послышался какой-то шум, крики, звуки трубы. Потом наступила тишина и снова поднялся шум.