Хозяин Туманного замка - Наталия М. Наталия

Ответ пришел сам собой, скорее, чем я ожидала, уже через несколько дней. Мне пришлось выполнять приказание Мастера, и не попадаться на глаза ни слугам, ни другим ученикам. Нет, я не боялась того, что Мастер перестанет меня учить, просто почему-то была уверена, что это его решение оправдано. Если я слышала где-то вдали разговоры учеников, то старалась переменить направление, и даже не слушать, что он говорят. Но это тоже не могло продолжаться вечно.

В тот день мне надо было сходить к Учителю Ориону по поручению Мастера, а в коридоре опять толпились ученики. Я постаралась успокоиться и принять невозмутимо выражение лица, и без эмоций пройти по коридору. Удалось, но я все же заметила, что в центре внимания опять мой знакомый лимин, взяв у Учителя снадобья, я побрела обратно.

Но что-то изменилось. Прибалдевшие ученики ошарашено стояли вдоль стен, а Ром стирал с лица кровь. Что случилось? Я остановилась и попыталась понять, ничего не получалось. Я нашла взглядом лимина, и мне все стало ясно. Он не выдержал и сорвался, распустив руки, и, наконец, вмазав тому, кто этого действительно заслуживал, вот только Ром это не тот человек, который способен простить прилюдное унижение, что-то будет. Это что-то произошло в мгновение ока, многие так и не поняли, что это было и почему. С рук Рома сорвалось заклинание и лимина отбросило ударной волной, он отлетел и ударился о стену, изо рта потекла тонкая струйка крови. Не знаю почему, но я сразу решила, что это серьезно. Уже не обращая внимания на окружающих, я подошла к своему бывшему товарищу по несчастьям, встала возле него на колени. Он еще дышал, но с трудом. С большим.

— Это ты? Как хорошо.

— Что хорошего? Я приношу тебе только несчастья.

— Или наоборот. Госпожа, я… я сын…

— Я знаю. Ты Теризар, сын Оджина, казнившего и казненного. Я узнала тебя еще в первую нашу встречу.

— Я виновен в смерти твоей семьи.

— Не ты.

— Я принял на себя вину отца, после…

— Ты не виноват.

— Прости меня, госпожа… Если… сможешь! — эти несколько слов дались Теризару с большим трудом, кровь изо рта потекла еще сильнее. Я понимала, он умирает. Странно, мне вдруг стало как- то не по себе, простить его значит предать родных, а может и не предать?

— Я прощаю тебя, Теризар, сын Оджина, ибо смерть влечет за собой смерть, а проклятье — проклятье. Ты страдал и искупил его грех, пусть ваши души встретятся на той стороне мира и обрадуются этой встрече. — Лицо лимина изменилось, стало тихим и умиротворенным.

— Спасибо тебе, дочь Великих — промолвил он, а потом вздохнул полной грудью, выдох и его, еще недавно живые глаза начали стекленеть. Все. Сын Оджина покинул тот мир, который был столь жесток. Я почувствовала пустоту. Странно.

Встав с колен, обернулась. В коридоре стоял Учитель Орион, Артур, Мастер. Ром выглядел почти безумцем.

— Что с ним? Почему он не встает?

— Он умер — я сказала это спокойно. Просто подтвердила уже всем известную истину.

— Нет. Он не мог. Я не мог…

Значит, мог. Не убивайся, там ему будет лучше. — Мне нужно уйти. Я нашла глазами Мастера, я ожидала, что он разозлиться, накинется на меня, но он позволил нашим глазам встретиться и в его глазах читалось уважение к равному. Я подошла к нему, поклонилась, отдала снадобье, он кивнул, позволяя мне уйти. Через несколько коридоров я почувствовала, что не могу стоять на ногах, в горле стоял ком, а глаза предательски щипало. Я нащупала стенку, оперлась, закрыла глаза. Кто-то взял меня за плечо, мои глаза открылись:

— Артур…

— Все будет хорошо. — Я прижалась к его плечу, ноги подкосились, а спустя секунды он нес меня по коридорам замка, почти без сознания.

Глава 6

Я не плакала с тех самых пор, как убили моих родных. В тот день, когда похоронили моих родителей, я выплакала последние слезы. Потом, чтобы не происходило, и скольких бы я не теряла, слез не было, что бы я не чувствовала. Но после смерти лимина, впервые за восемь лет, я плакала. Нет, не от боли от его потери, я не была привязана к нему, даже не от жалости — ему там действительно будет лучше, мои слезы были светлыми, очищающими душу. Я простила его. Я смогла его простить. Не смотря на родовые обычаи, которые чтились также как и Древние Законы, не смотря на ненависть, горевшую в душе ярким пламенем вот уже восемь лет, не смотря на все, что мне должно делать (все это «должно» было вдолблено мне в голову в период с трех до пяти лет, услужливой гувернеркой). По большому счету, я пошла против себя, но мне от этого стало легче. Словно кто-то приложил снадобье к ожогу, и оно сняло боль.

Мастер не беспокоил меня несколько дней, дав возможность выплакаться и успокоиться, а еще привести мысли в порядок. Последнее, кстати, было крайне необходимо. Смерть Теризара, с одной стороны, успокоила старую ненависть, но с другой впервые позволила осознать всю силу того, чему же я собственно учусь. До этого слова Мастера и книги говорили о гармонии и спокойствии в душе, но я не понимала, насколько же это в действительности необходимо. Только после выходки Рома, я поняла, о чем мне собственно твердили все это время. Ром, по глупости, в горячке убил человека. Он этого не хотел и потом жалел о сделанном, но кому от этого легче? Критический взгляд на свою собственную персону заставил меня поежиться. И я учусь магии? Да, глупости. Мне-то и простой нож в руки давать опасно, а магию? Лучше не надо, а то попадется кто-нибудь под горячую руку, а мне потом всю жизнь сожалей о сделанном. Не хочу. В гробу я видела всю эту магию, мне нельзя учиться. Меня нельзя учить. Я бы поговорила об этом с Мастером, но, думаю, это ничего бы не изменило. Поэтому, единственное, на что мне оставалось надеяться, так это мой невысокий уровень магии. Будь моя воля, я бы никогда не продолжала обучение, но воля-то была не моя.

Через несколько дней после смерти Теризара мои занятия возобновились. История, древнее наречие, магия. Я продолжала учиться, но делала это без особого желания и быстро смирялась с тем, что у меня мало что получается. Мастер это понял и перестал заниматься со мной, вместо этого ко мне приставили учителя Проваля, седовласого старца, который большую часть практических занятий мирно посапывал в кресле. Мои отношения с Артуром испортились. В этом целиком и полностью была виновата я сама. Артур, добрейшая душа, пытался помочь мне пережить смерть лимина. Но в тот день, когда парня похоронили, я не смогла обсуждать все это в спокойном тоне. Наоборот, мне хотелось помолчать и никого не видеть. Артур же наоборот стал лезть мне в душу, что и вывело меня из себя. Да, я наговорила ему много лишнего, много из того, что я никогда не думала, но я просто хотела ударить его побольнее. Получилось. Теперь Артур перестал разговаривать со мной, и я потеряла единственного человека, который хоть как-то разбавлял мое одиночество. Вначале я радовалась, а потом пришло время ругать себя за собственную глупость. Я не знала, что происходит в замке, потеряла последний источник новостей из города, да и просто лишилась возможности хоть с кем-то поговорить.