Мятежники - Андрей Посняков

– Так и сделаем, о, благородный друид. И эти все… да-да, пусть идут. Эй, старосты, слышали?! Так что стоите, любезные мои? А ну, пошли все прочь!

Толстощекий аристократ аж завизжал – околица тотчас же опустела.

– Там сын этого крестьянина, Катуманда… он мне понадобится с утра.

– Нужен – приведут! Не изволь беспокоиться, о, мой друид.

– Живым и здоровым!

– Живым и здоровым. Мы же не успели его пытать? Ну что, пойдем, поговорим, наконец о землях? О, у меня есть, что сказать!

Сколь подобострастно, с какой нешуточною надеждою смотрел сейчас на друида благороднейший Кельгиор! Беторикс опустил голову, поспешно пряча усмешку. Принцип «Встать! Сесть!» – основной принцип российской школы – прекрасно сработал и здесь. Еще б не сработал, еще не знавшие государственности галлы по сути были народом-подростком. Таких дрессировать – милое дело: Сесть – Встать… Встать – Сесть!

Глава 6. Весна 50 г. до Р. Х. Галлия

Гряда давно потухших вулканов становилась все ближе, на глазах превращаясь из дымчатой и туманно-синей в нежно-зеленую, такую, что, казалось, можно вот-вот дотянуться рукой, потрогать, ощутив прикосновение высокой травы, аромат барбариса и жимолости, пряную сладость клевера и иван-чая. Голубые озера, протоки с прозрачной водою, небольшие болотца, тянувшиеся иногда по всей узкой низменности, со всех сторон обступали покрытые лесами горы, на склонах которых лишь иногда виднелись поля и пастбища. Впрочем, и того, и другого вполне могло быть и больше – просто было не разглядеть, так же, как и укрывшиеся в лесах селения – по утрам поднимались над деревьями дрожащие светло-фиолетовые дымки, а ни хижин, никаких других строений видно не было, все скрывал плотный покров листвы. Тянулись ветвями к небу раскидистые богатыри-платаны, расправляли плечи кряжистые дубы, буки, грабы, гнулись к ручьям и озерам плакучие красавицы ивы, а празднично-нарядные липы приманивали солнечные лучи, хватали кронами, доили солнышко, словно корову, проливая в густой подлесок тоненькие зеленовато-зеленые струйки.

На ветвях деревьев и кустов щебетали птицы, где-то деловито долбил кору дятел – тук-тук, тук-тук, а чуть выше – слышно было – облюбовало толстую ветку семейство черных дроздов. Вот закуковала кукушка – как же без нее-то, к ней тут же присоединилась еще одна, словно бы отвечала – ку-ку, ку-ку…

Виталий хотел было загадать – кукушка, кукушка, сколько мне жить? Да тут же и плюнул – всерьез побоялся сглазить. Путники шли втроем, друг за другом, первым – проводник, большеглазый, гибкий, словно тростинка, Вирид сын Катуманда, за ним – переодетая мальчиком Лита. Беторикс замыкал шествие, иногда останавливался, прислушиваясь – нет ли погони? Хотя кто тут мог за ним гнаться-то? Просто давно въелась в подкорку привычка быть готовым ко всему: к любой неожиданности, к любой пакости.

– Передохнем? – останавливаясь, Вирид подождал остальных, бросив вопросительный взгляд на «друида», в величии и могуществе которого не сомневался.

Виталий пожал плечами:

– Как скажешь. Ты же проводник, тебе видней. Долго еще идти?

– Сегодня к вечеру пройдем перевал, – мальчишка показал рукой. – Вон он меж тех гор, синий.

– Ага, вижу.

– А от него до Герговии – дорога. Там уж не заплутаете.

– Ну, вот и славно.

Кивнув, молодой человек спустился к ручью, наклонился, зачерпнул ладонями воду и долго, с наслаждением, пил. То ли действительно почувствовал жажду, то ли вода оказалась больно уж вкусной.

– Я искупаюсь? – раздвинув кусты, подошла сзади Лита.

– Купаться? – Беторикс удивленно моргнул. С чего б это такая любовь к чистоте? Нет, дело, конечно, хорошее, но не сейчас же. Можно и потерпеть хотя бы до вечера, ведь будут еще на пути и ручьи, и озера.

– Мой друид… – девчонка замялась и неожиданно покраснела. – Понимаешь, мне помыться надо… Ну, бывает такое у женщин.

Ага. Молодой человек хлопнул себя по лбу – ну, конечно же!

Затем, махнув рукой, поднялся на ноги:

– Мойся. А за Виридом я послежу. Чтоб не приперся.

Поднявшись к порядком захламленной сухими ветками и упавшими стволами опушке, на которой путники и устроили небольшой привал, Беторикс подозвал проводника и снова поинтересовался дорогой, специально затягивая разговор. Вирид послушно пояснял, что-то рассказывал…

– А откуда ты вообще этот путь знаешь? – неожиданно спросил молодой человек, памятуя, что древние люди – а в особенности, крестьяне – обычно не шибко-то далеко уходили от своего родного селения. Самое дальнее – сенокос, пастбище, охотничьи угодья. Ну, еще ближайший город, святилище – там, впрочем, бывали нечасто, раз в год – в лучшем случае.

– Моя матушка родом из этих мест, – немного замявшись, пояснил подросток. – Нет, она не из арвернов, но ее род – эдуи – жил в той долине, что мы недавно прошли.

– Что-то я не заметил там деревень! – Виталий покачал головой.

– Их нет, великий друид. Сожгли… Мальчишка внезапно опустил глаза и замкнулся – как видно, не очень-то хотел разговаривать на эту тему.

Ну да – не хотел. Вот оглянулся:

– Великий друид, я выкупаюсь в ручье? Я быстро!

Молодой человек озадаченно кашлянул: ну, вот, и этот туда же! Ладно… раз уж так хочет.

– Выкупайся. Вон там, чуть ниже по течению – удобное место.

– Но… там же мелко, великий друид!

– Вот и хорошо, что мелко – не утонешь.

– Но я же хорошо…

– Не спорь с друидом, мальчик!

Вот так. Достаточно было просто немного повысить голос, чтобы Вирид беспрекословно – да еще с поклоном – повиновался и, скинув сагум, быстро зашагал в указанное место. Впрочем, по пути обернулся:

– А где твой слуга Лит, великий друид? Вместе б нам веселей было.

– Живот у него прихватило – мучается, бедолага, – не моргнув глазом, соврал Беторикс. – Так что купайся уж один.

– Живот? Так надо заварить траву… я знаю – какую.

– Ладно, ладно, успеешь еще, заваришь.

Молодой человек отмахнулся и, проводив мальчишку взглядом, оглянулся на дальние кусты: ну, скоро она там со своими делами справится? Кстати, а не быстро ли они идут? Девушке в такой ситуации, верно, приходится не очень-то легко. Хотя Лита не ныла, не жаловалась, шла ходко. Может, просто не смела жаловаться? Или стеснялась?

Ага, вот выбралась…

– Ну все, – виновато улыбнувшись, Лита уселась рядом, обняв руками колени. Скосила глаза:

– Прости, мой друид, что обременяю тебя такими…

Виталий махнул рукой:

– Не стоит.

Снизу, от ручья, вдруг прибежал Вирид, прибежал с поспешностью, голым, словно бы узрел нечто важное, о чем нужно было срочно доложить. Лита быстро отвернулась.

– Великий друид, выше по течению – раненый или убитый, – взволнованно произнес подросток. – Я видел в воде кровь!

– Я знаю, – Беторикс спокойно поднялся на ноги. – Там, чуть выше, в кустах – туша косули. Видать, медведь завалил да оставил.

– Да, – согласно кивнул Вирид. – Медведь тухлятину любит. Как бы он на нас не напал, вдруг решит, будто мы на его мясо позарились?!

Молодой человек расхохотался, искоса поглядывая на необычно притихшую девушку:

– Так одевайся скорей, дружище Вирид, да в путь! Что нам тут зря терять время?

– Да-да.

Вновь спустившись к ручью, подросток живо натянул браки и башмаки, набросил на плечи короткий галльский плащ – сагум. Собственно, это и составляло весь его костюм, весьма удобный, особенно здесь, в лесах. Ноги закрывали браки, застегивающийся на груди сагум надежно прикрывал от колючек плечи и спину, вот только живот оставался голым, но на эти царапины проводник внимание не обращал. А вот на медведя – так очень!

– Теперь надобно осторожно идти, великий друид, вдруг та зверина за нами пойдет? Медведь – зверь хитрый, опасный, в лесу от него не спасешься, не скроешься. Везде догонит, везде найдет. Его только напугать или убить можно.

При этих словах Беторикс поправил висевший на перевязи меч – добрый клинок, подарок врага – благородного Нетубада. А ведь и в самом деле – благородный поступок. Нетубад ведь мог бы и…

– Эй, эй, – увидев, куда свернул проводник, Виталий тут же окликнул его, как мог, громко. – Зачем мы пойдем по ручью?

– Как зачем, великий друид? – Вирид тут же подбежал ближе и поклонился. – А медведь? Мы запутаем следы, и он нас не почует – ветер-то от нас, потому и запаха тухлого мяса не чувствуется.

Дался ему этот медведь! Да еще и эта хороша – Лита. Прямо давится от смеха, только что рожи не корчит, еще немного и расхохочется.

– Ой, Лит, друже, – вдруг озаботился проводник. – Я смотрю – ты кривишься от боли! Как твой живот? Прости, я еще не нарвал травы… но по пути нарву обязательно! Великий друид, твой слуга может идти?

– Может, – молодой человек посмотрел в небо, на парящего где-то в голубой вышине ястреба, и, пряча усмешку, жестом показал путь. – Идем. Не по ручью – рядом. Ты сказал – нам во-он к тому перевалу, так?