Гой - Вячеслав Прах

они, – сказал я.

– Что увидел, Злой?

– Пришел в себя после твоего отцовского леща. Это потом. Что со вторым делать будем?

Подошли к люку.

– Вылезай. Если вылезешь сам, не сразу пристрелим, – крикнул Данила.

Тишина.

– Я полезу, – сказал Гет.

– Он там сутки просидит, не вылезет, крыса. Без ствола он был. А в канализации ничего из железа не было.

– Осторожнее.

Егерь быстро спустился. Я смотрел вниз.

Он зажег спичку, держа револьвер перед собой.

– Злой…

– Что?

– Нет здесь второго.

– Как – нет?

– Пусто. Никого.

– Невозможно, – сказал я себе под нос.

– Спускаюсь.

Когда спустился, не понял, как это вышло. Залезли вдвоем, а вылез только один.

– Ты же сам видел, Гет? Не глюк же был?

– Видел. Кто знает?

– Его здесь нет. Это факт. В граде будем думы думать, надо подниматься.

– Замкнутое пространство. Некуда прятаться.

– Мы разное видели в Катарсисе, Данила, – напомнил я. – Вылазим.

* * *

В граде Покоя царила тишина. Смерть Пикассо и вся эта мрачная история с Мотыльком и неизвестным затронула за живое каждого из оставшихся в лагере.

Удалось даже немного подремать днем, наверное, от нервяка в сон склонило. Когда проснулся, зашел к Гету.

– Что дальше будешь делать, Данила?

– Закрыл свое. Остались еще вопросы, буду носить в себе. Но уже не здесь.

– Ночь сегодня начнется.

– Ночь переживем, даст Катарсис, и отправлюсь в путь. Пустоши – мой дом.

– Нужно пацанов похоронить.

– Похороним. Святое.

– Не сейчас уже, не успеем. После Ночи.

– Добро. Злой!

– Что смотришь так?

– Чего видел там, у люка?

– Что видел, того нет. Иллюзия.

– Не скажешь?

– Не нужно это никому, Гет. Да и мне тоже.

– Как знаешь. Больно иллюзии видеть.

– Да.

– Арагором воняло там. До сих пор чувствую этот запах.

– Он мог жить там до Мотылька.

– Мог. Эта версия меня устроила.

Не устраивает другое.

– Меня тоже.

– Есть предположения?

– Думается всякое, как и тебе.

– Ваар?

– Говорю же. А ответов нет.

– Что надумал сам: остаешься в граде Покоя или вперед пойдешь? Перед Мироном ты обещание свое сдержал.

– С тобой пойду.

– Не шутишь?

– Нет.

– Думаешь…

– Думаю.

– Лады тогда. После Ночи обсудим, Злой. Надо готовиться к новому демону, шесть суток этот демон не даст нам покоя. Оставь меня, хочу побыть в тишине, пока есть несколько часов. В ближайшие сутки у меня не будет такой возможности.

Через какое-то время мы почти одновременно спустились вниз, к Мирону.

– Я свое дело сделал. Больше меня здесь ничего не держит.

– А жаль, Злой. Куда пойдешь? В станицу Покинутых?

– Нет. В другое место.

– Не скажешь?

– Некому за лагерем присмотреть, не уберегли пацана, – сказал я Землекопу.

Посмотрел на егеря, он понял мой взгляд.

– Вот как оно бывает, Сашик. Когда вилами по воде пишешь, – сказал он.

– Это Катарсис.

– Как ему удалось выманить пацана из дома? – спросил Мирон.

– По-разному можно было. Захотел по нужде сходить, облегчиться. Присел за домом. И все. Нет пацаненка.

– Зачем тогда ствол оставил? Ты бы оставил ствол в доме, если бы приспичило, Злой?

– Я – нет. Думаю, и он бы не оставил.

Что-то, быть может, выманило его из дома. Это Катарсис. Здесь всякое бывает: и померещится, и послышится.

– Гадко все это, граждане изгои. Ну и история.

– Признал сразу тебя. Все так, как мы и думали. Непомнящих выбирал, – сказал я Гету.

– Так кто тела-то жрал? Этого не понял.

Мирон пил дуру.

– Мне по херу, Землекоп, – отрезал Данила. – Что этот Мотылек, что его друган – хрен пойми, человек, или нелюдь, или призрак. Или все вместе. Мне по барабану, кто жрал. Убраться отсюда хочу.

– Ты это, егерь. Запомни мою доброту. Что самую лучшую комнату выделил тебе из всего дома. А брал с тебя немного. Так, для приличия.

– Покажи документы на дом и на землю, старый мошенник, – улыбнулся Данила. – Развел меня, как малое дите.

– Ладно, проехали. Как говорится, много сладкого не надо, а то что-то слипнется. И слова хорошего не услышишь.

– Хорошо. Благодарю тебя: и за жилье, и за молчание.

– Ты это там, на своих землях скажи, чтобы знали изгои про Мирона, – довольно усмехнулся хозяин.

– Пойду я. Побуду один, сколько осталось до Ночи, не скоро еще выпадет такая роскошь, – егерь встал и вышел из комнаты.

Часть четвертая

Ночь

– Решай, Злой, с кем останешься: с нами или с непомнящими?

– «С нами» – это с кем?

– Со мной и казначеем. Он остается у меня. В своем доме окна не заколачивает, свет дневной любит.

– Данила?

– С ними, так решил.

– Я тоже пойду к ним, Мирон. За приглашение благодарю.

– Твой выбор. Тогда предупрежу тебя, как старого приятеля, ты год в Катарсисе не был. Ночи стали страшнее, не каждый может эту ночь пережить.

– А что, Мирон, у тебя какие-то особые условия, чтобы Ночь пережить?

– У тебя есть выбор, Злой.

– И я свой выбор сделал, Землекоп. Даст Катарсис, переживем все эту Ночь.

– Погоди, Сашик. Вот возьми. Еды про запас. Переживешь Ночь, дуры мне принесешь еще, этим и отплатишь. Вам с непомнящими шесть дней что-то жрать нужно будет.

Мирон поставил на стол два ящика. Подготовил к моему приходу. Ожидал, что такое решение приму.

– А за это благодарю, Землекоп. Будет Рассвет, отплачу тебе. Бывай.

– Бывай, Злой.

Мы собрались всем градом в одном доме. Все окна были заколочены, все оружие было при себе. Двери закрыли на засов. Пришла Ночь в Катарсис. Напряжение нарастало, ощущалось волнение парней.

– Злой, может, вы нам историю какую-нибудь интересную расскажете? Из жизни. Чтобы время скоротать и отвлечься, – попросил Данила. Непомнящий из него, как из меня житель Коробки.

– Послушайте. Там что-то есть, на улице, – сказал Коля.

И мы все замолчали. Прислушались.

– Что бы вы там ни услышали – ни при каких обстоятельствах не открывайте дверь, – шепотом сказал я.

– Мы знаем. Уже не одну Ночь пережили. Нам всем жить хочется. А у вас, к слову, это первая Ночь после года нормальных ночей.

Я вернулся в Катарсис на Рассвете, счастливчик. А ведь многие возвращались и в Ночь. Не каждому выпадал счастливый билет – дойти живым до града Покоя.

Наступила тишина в доме. С улицы доносились какие-то звуки, шорохи. Голоса вдалеке.

– Там какая-то женщина с кем-то разговаривает, – сказал Гриб. – Точно, женский голос. Красивый голосок. Как из Коробки.

– Постарайтесь сосредоточиться на своих мыслях или моем голосе. Пока мы в доме, мы защищены. Пока вы слышите мой голос и понимаете мои слова, вы в своем уме. Не прислушивайтесь особо к тому, что там,