Гостья замка Лорримор - Ли Уилкинсон

Целиком отдавшись во власть его рук, Саманта любовалась им, упиваясь его мужской красотой и грацией.

Незаметно он подвел ее к той черте, за которой остается только безумное нетерпение, и с поцелуем страстно прижал к себе. Когда он овладел ею, из ее губ вырвался слабый крик, но боль через секунду исчезла, утонула в мощной волне экстаза, которая рассыпалась на тысячу радужных брызг.

Потом голова Кэла покоилась на ее груди, и они лежали в истоме, пока их дыхание и пульс не нормализовались. Когда он вдруг отодвинулся, на мгновение она подумала, что он собирается уйти, но ее страхи рассеялись: он обнял ее и привлек к себе.

Склонив голову ему на плечо, она переживала небывалое блаженство, и омрачало его только сознание того, что блаженство это, увы, быстротечно. Как могла она вообразить, что одной ночи в его объятиях достаточно? Целой жизни, проведенной с ним рядом, и той будет мало...

– Ты самая удивительная женщина из всех, кого я встречал, – ворвался в ее мысли голос Кэла. Он слегка повернул голову и коснулся губами ее лба. – Быть с тобой – одно наслаждение. Ты пылкая, чувственная, ничего большего не остается желать мужчине. Но... мне показалось... что я был у тебя первым...

– Так и есть.

Кэл глубоко вдохнул.

– Как это получилось? От желающих, я полагаю, не было отбоя. Или ты сохраняла девственность для первой брачной ночи?

– Мой дедушка был высоконравственным человеком и научил меня самоуважению. Но главное в том, что я ни в кого не влюблялась... – Поняв внезапно, что выдала себя, она поспешно добавила: – И не встречала никого, с кем хотелось бы лечь в постель...

– А как же Ричи? – Ответом было растерянное молчание. И Кэл напряженно произнес: – Какие бы побуждения ни заставили тебя обручиться с ним, теперь ты уже не можешь выйти за него замуж.

– Да.

– Я рад, что ты со мной согласна. – В его словах звучало неприкрытое торжество. В голове Саманты зародилось ужасное подозрение. Она отодвинулась от него и резко села.

– Зачем ты это сделал?

– Тебе обязательно нужно знать?

– Да, – ответила она с замирающим сердцем.

– Ты очень красивая женщина. – Уклончивый ответ только подогрел ее страхи.

– В красивых женщинах нет недостатка. Ты что, собираешься спать со всеми? Или только с теми, которые имели дерзость обручиться с твоим братом?

– А... – пробормотал он, – ты думаешь, что я решил скомпрометировать тебя в глазах Ричи?

– Скажи, что это не так! – Как она хотела, чтобы он разуверил ее!

– Только отчасти. Но тут было и другое. Она услышала лишь первую фразу и сдавленно воскликнула:

– Как ты мог поступить так жестоко, так бесчестно!

– Я хотел тебя, а ты – меня. Это самый приятный способ разорвать вашу помолвку с Ричи.

– А что, если я передумаю и не стану ее разрывать?

– В этом случае мне придется рассказать Ричи о сегодняшней ночи. Даже если он до сих пор одурманен, он все же хорошенько подумает, прежде чем жениться на женщине, прыгнувшей в постель к его брату.

Саманта чувствовала себя уничтоженной, своим вероломством он нанес ей рану в самое сердце. Среди гнева и боли родилось желание любым способом отомстить.

– Когда ты это планировал, тебе не приходило в голову, что я буду все отрицать?

– Ничего у тебя не выйдет, моя прелесть.

– С чего ты так уверен?

– На тот случай, если ты всерьез на это рассчитываешь... – Его полотенце все еще лежало на тумбочке у кровати. Он сунул под него руку и достал портативный магнитофон. – Практичная вещица, не правда ли? Хотя я не думал использовать его подобным образом.

Она в ужасе уставилась на магнитофон. Он взял ее за руку и добавил:

– Обещаю не прибегать к нему, если только ты сама меня не вынудишь.

– О Боже, – пролепетала Саманта, – как ты низок!

Она выдернула у него свою руку и бросилась к двери, ничего перед собой не видя. Ей не сразу удалось повернуть дверную ручку влажной от холодного пота рукой. Ноги дрожали так сильно, что она с трудом добралась до своей комнаты и бросилась на кровать. Сжавшись в комок под одеялом, она лежала с сухими глазами, оскорбленная, безутешная, дрожа точно в лихорадке.

Через некоторое время дрожь немного утихла, а отчаяние поглотил гнев, нараставший с каждой минутой. Кэл виновен, но и она хороша. Она с самого начала знала: он смотрит на нее как на врага и намерен выиграть бой. Знала и то, что перед ней искусный игрок, расчетливый и безжалостный. Он сам сказал ей о существовании нескольких способов убить кошку. Кэл предупреждал, что не знает пощады, а она самонадеянно ответила: «Я это запомню и просить о ней не стану».

И если план, которым он воспользовался, чтобы одержать верх, не вполне пришелся ей по нраву, виновата только она. Поддавшись эмоциям, она забыла об опасности и, как наивная дурочка, бросилась с головой в омут. Она получила жестокий урок и больше никогда не станет подставлять себя под удар, рискуя снова претерпеть подобное унижение.

Ей была невыносима мысль, что придется снова увидеть Кэла. На рассвете она упакует свои вещи и покинет замок. Если спуститься по черной лестнице, можно вызвать такси по телефону из гостиной и уехать, прежде чем все проснутся.

Конечно, жаль, что не удалось до конца выяснить дедушкину историю, но и остаться невозможно. Добившись своего, Кэл укажет ей на дверь.

Ночь тянулась бесконечно долго. В возбужденном мозгу Саманты мысли мчались по кругу, как белка в колесе.

Но она была не единственным человеком в замке, не сумевшим заснуть в эту ночь. Кэл тоже не смыкал глаз и жалел, что не последовал первому порыву, побуждавшему догнать ее и сказать правду: магнитофон не был включен. Но на карту было поставлено слишком многое, и он не хотел рисковать.

Как только небо на востоке заалело, Саманта встала, приняла душ и затолкала в чемодан свои вещи. Потом написала короткую записочку Ричи и оставила ее на туалетном столике, прижав сверху кольцом.

Покончив с этим, она застегнула чемодан и, повесив на плечо сумочку, бросила последний взгляд в зеркало. Несмотря на бледность и круги под глазами, выдававшие бессонную ночь, в изящном костюме, туфлях на высоких каблуках, с уложенными в модную прическу волосами, она выглядела спокойной и уверенной в себе. Жаль только, что не чувствовала себя такой.

Хан лежал за дверью. Она погладила его и, велев оставаться на месте, двинулась через площадку к лестнице.

Она спустилась только на две ступени, когда пес залаял. Гулкий лай прозвучал очень громко в тишине раннего утра. Саманта обернулась и зашикала на него. Устремив на нее умные янтарные глаза, пес ждал. Но стоило ей отвернуться, как он снова гавкнул. Было ясно, что он не хочет отпускать ее. Махнув рукой, Саманта прошептала: