Тайны московской принцессы - Анна Устинова

– Совершал облет территорий, – начал Тень. – В махолете собственного изобретения. На полпути махолет исчез. Долго потом искали. Нашли в результате обломки на дне глубокой пропасти. Говорят, – он перешел на шепот, – не обошлось без вмешательства партизан.

– Разве они и тогда уже были? – удивился Егор.

– Конечно. И даже в гораздо большем количестве, чем сейчас. Как же без них? – не разделял его удивления Тень. – Но его высокопревосходительство Константин Шестой не мог простить им смерть брата. Был суд, и многие поплатились за свое безумство.

– Но кто-то остался? – спросил Егор.

– Всегда кому-то удается улизнуть и начать новую смуту, – ответил Тень. – Теперь они где-то прячутся.

– При Карле, выходит, не прятались?

– Он считал, что они имеют право высказывать свое мнение, – пояснил собеседник. – А кого оно интересовало? Вот они и высказались погромче. Гений погиб. Можно подумать, им стало от этого хорошо. Никакой никому пользы.

– Наверное, кроме Константина, – пустился на провокацию Егор.

Тень снова явил на лице глаза, похлопал зелеными ресницами и на одном дыхании произнес:

– Извини, срочные и неотложные дела, надеюсь, еще встретимся, помни о своей клятве.

С этим напутствием он стек в воду и растворился в ней без остатка, повергнув мальчика в совершеннейшую растерянность столь неожиданным завершением разговора.

Престранный тип! Болтал, болтал и вдруг исчез на полуслове. Испугало его что-то? Чувствует, когда кто-нибудь входит в сад? Сам улавливает или у него датчики специальные в колодце стоят? Но если в сад и впрямь вошли, то и ему, Егору, стоит спрятаться. А то сцапают, и неизвестно чем это кончится. Наверняка уже никогда домой не вернется. Объявят партизаном, а дальше – в тюрьму, или что еще они там с ними делают? Казнят?

Егору представилась сперва виселица, а затем – гильотина. Что страшнее – неизвестно. Правда, может, они здесь продвинутые и лишают жизни при помощи смертельной инъекции? Лучше, чем гильотина, конечно, но сути-то не меняет. Об этом он размышлял, уже сидя в шалаше. Никто, однако, не появлялся, и в результате Егора вновь стала одолевать скука. От нечего делать он сжевал подряд несколько яблок. Несмотря на их сладость, зубы начали ныть, как от кислого. Он вяло отбросил огрызок и погрузился в дремоту.

Пробудил его звук шагов. Кто-то приближался к колодцу. Егор осторожно, перевернувшись на живот, выглянул сквозь ветви. На полянке снова стоял Орест, а рядом с ним – высокий и очень худой человек в мантии. Мантия покрывала его от горла до пят. Была она темно-синей, оттенка ночного неба, и, словно небо, усеяна яркими звездами – большими, маленькими, средней величины. Больше всего поразило Егора, что они неустанно двигались, и он завороженно следил, как Большая Медведица перемещается снизу вверх, а какая-то довольно крупная планета плывет от левого плеча незнакомца к правому. Похоже, в этом мире нанотехнологии достигли очень высокого уровня.

Незнакомец извлек из-под мантии большую бутыль с узким длинным горлышком и опустил ее в Колодец Забвения. Там сердито забулькало.

– А ты смелый, не боишься, – гаденько хихикнул Орест.

– Не боюсь, если только ты меня внутрь не скинешь, – весело отреагировал человек в мантии.

– Да мне пока ни к чему. А придет нужда, и без колодца с тобой справлюсь, – с затаенной угрозой откликнулся маршал.

– Кто бы сомневался, – подмигнул ему незнакомец. – Только советую прежде десять раз подумать. Со мной-то ты справишься, а вот как без меня справляться будешь?

– Пошутили, и ладно. Проехали. Набрал свою воду-то? – Егор заметил, что Орест злится.

– Нет пока, – покачал головой человек в звездной мантии. – Вечная история: очень плохо заливается.

Он поставил почти пустую бутыль на каменную кладку и, вновь запустив руку под мантию, извлек оттуда мензурку с носиком. Этим он, впрочем, не ограничился. Вслед за мензуркой изумленному взору Егора явилась солидных размеров воронка. «Не человек, а склад стеклотары», – начал давиться от смеха мальчик, представив себе, как спутник Ореста гремит и звякает на ходу.

Воронка увенчала узкое горлышко бутылки. Мужчина, зачерпнув мензуркой воду, начал переливать ее в широкое жерло воронки. Жидкость перетекала медленно, неохотно, и колодец протестующе ухал.

– Большое сегодня сопротивление, – проворчал незнакомец.

– У каждого свое сопротивление, – многозначительно произнес Орест.

– Партизаны донимают? Снова проникли? – Его спутник хмыкнул и опять принялся колдовать над непокорной водой.

– Нет, – сумрачно отозвался маршал безопасности. – Слава Великой Звезде, новых попыток не зафиксировано.

– А того-то мастера поймали? – полюбопытствовал обладатель нанотехнологической мантии.

Лицо Ореста резко потемнело, вплоть до шевелюры и усов, которые из огненно-рыжих вдруг стали блекло-серыми.

– Никаких следов. Прямо хоть тебя проси поискать с помощью твоего средневекового утильсырья.

– О-о, прижало-то тебя как, – пощелкал языком человек в мантии. – Современная техника, значит, не помогает. А в мои методы верить совершенно необязательно. Можно и в кислород не верить, но мы им дышим и только поэтому живы. Так и быть, поищу, дам ответ, дальше уж сам решишь, что с ним делать.

Егор насторожился. Каким образом этот в мантии собрался его искать? С ищейкой? И впрямь опасно. Собака его в два счета унюхает. Хотя для этого нужно как минимум знать, что он прячется в саду. А они не знают. Иначе давно уже здесь прочесали бы каждый сантиметр. Никакой ищейки бы не потребовалось.

– Знаю я твои предсказания, – с пренебрежением процедил Орест.

Спутник его поднял голову.

– Разве хоть одно из них не сбылось? Общеизвестно: они всегда точны.

– Головка-то от таких грандиозных успехов не закружилась? Забыл, что твоя болтовня большей частью точна с моей помощью? Только это известно не обще, а лишь нам с тобой да Совету Девяти.

– И небесные силы порой невредно подталкивать, – ничуть не смутился человек в мантии. – На них, как говорится, надейся, но и сам не плошай. Мои расчеты всегда верны и в конечном итоге обязательно подтвердились бы. Мы с тобой лишь немножечко ускоряли процесс. Результат получался гораздо эффектнее. А именно это тебе и важно.

– Хорош зубы-то заговаривать, – с прежней издевкой продолжил Орест. – Лучше найди мне этого партизана-невидимку. Глядишь, и поверю тогда в твое мозгопромывание с алхимолечением.

– Сегодня же примусь за расчеты. – Человек в мантии снова наклонился над колодцем, наполняя мензурку. – Вот и водичка как раз пригодится.

– Колдуй, колдуй, Амадеус. Может, случайно и повезет. Орден тебе тогда обеспечен. – Недоверие в голосе маршала безопасности мешалось с надеждой.

– Я не колдую, – от обиды у Амадеуса выпятилась нижняя губа, – а исхожу из точных расчетов на основе химических реакций. Наука и еще раз наука.

– Ты для народа свою демагогию прибереги, – непочтительно хохотнул Орест. – А то я в школе с тобой не учился. Не помню, как ты химию постоянно у Карла списывал. Ни одной формулы в своей башке удержать не мог.

– Ну да! Сам-то ты у нас никогда ничего не списывал, – с достоинством парировал выпад Амадеус. – А кто экзаменационные билеты перед выпускными экзаменами из сейфа директора свистнул?

– Не просто свистнул, – гордо подбоченился маршал безопасности, – а сумел скопировать и незаметно обратно подсунуть. Чисто было сработано. Никто и не чухнулся. И, между прочим, прошу заметить, не для себя, а для всех старался.

– Для Константина своего ты старался. У него перед выпускными аж живот от страха схватило. Целый день провел в туалете с учебниками и тетрадками. Боялся экзамены хуже Карла сдать. Как бы он, мол, и в этом не обошел его, – прорвало человека в мантии.

– Ты пасть-то свою прикрой! – грозно рыкнул Орест. – Ересь! Сплошная ересь! Его высокопревосходительство всегда отличался такими же яркими способностями, как и брат! А как глава государства вообще гораздо сильнее.

Маршал безопасности с тревогой заозирался по сторонам.

– И чего суетишься? Речи толкаешь, – хохотнул Амадеус. – Кто нас с тобой здесь услышит? Сам ведь мне говорил, что в саду мы одни. Или технике своей не доверяешь?

– Я никому, никогда и нигде не доверяю. Ну-ка, скидывай быстро мантию.

– Орик, ты в своем уме? – вытаращился на него Амадеус. – Мы с тобой так повязаны… Не в моих интересах… Нет, ты рехнулся на своей службе. Считаешь, я микрофон на себе приволок?

– Что я считаю, тебя не касается! Выполняй приказание!

– Пожалуйста.

Пожав плечами, Амадеус поставил мензурку и воронку рядом с бутылью, развязал тесемки, державшие мантию, и бросил звездное одеяние на траву, оставшись в плотном черном трико, столь туго облегающем его тощее тело, что были видны все ребра.

– Будешь обыскивать? – растопырил он руки.