Несудьба - Эллин Ти

на то, что работаю в «Титане», искренне считаю, что эту победу они заслужили и одержали ее абсолютно справедливо, хотя парни из моей команды мое мнение не разделяют, конечно. Ну и пусть.

Я иду по коридору ледового дворца, прижимая к себе сложенные на груди руки, чтобы согреться. Иду к холлу, чтобы оттуда выйти на улицу и проводить Сережу домой. Он уезжает, от этого мне и холодно.

Я до последнего хотела остаться в кабинете и не идти туда, но ноги сами понесли, я не сдержалась. Он умудрился сделать так, что даже в моем кабинете уже все напоминает о нем. Букет стоит… Красивый, пахнет. Но уже нагоняет грусть.

С одной стороны, я невероятно рада, что он приехал. Он всколыхнул во мне те чувства, которых я не ощущала очень давно. Я, честно признаться, даже задумывалась о том, что со мной что-то не так, раз я так долго не могу влюбиться, хотя ухаживаний и кандидатов было достаточно. Это я сейчас поняла, что влюбилась очень давно. Просто разлюбить так и не смогла.

С другой стороны, я не рада, что мы встретились. Как раз вот по этой причине. Теперь уезжает он, и мы снова расстаемся. На два года? Три? Сможем ли мы забыть друг друга и жить дальше, словно и не было ничего? Вряд ли… Я точно не смогу, не в ближайшее время.

Стою перед выходом около минуты, мешая прохожим, собираясь с мыслями. Точно ли нужно?..

Да.

Выдыхаю весь воздух из легких и выхожу. Автобус стоит совсем недалеко, и я, сжав руки покрепче, все-таки подхожу к нему медленным шагом.

Парни ставят сумки в грузовой отсек автобуса с эмблемой их команды, и пару минут мое присутствие остается незамеченным. Я просто смотрю на них с улыбкой, вспоминая месяцы работы в «Фениксе», пока меня не замечает Лешка.

– О, Аленушка! Слыш, Серый, это к тебе, кажется, – сразу зовет он Сережу.

– Поздравляю с победой, мальчики, – говорю толпе и улыбаюсь от громких и нестройных благодарностей.

Он появляется сразу, еще красивее, чем всегда, серьезно. Ему безумно подходит новый имидж, я залипаю как бесстыдница. Волосы растрепанные, пирсинг, татуировки. Даже стиль одежды совершенно другой. Вот посмотришь – не Булгаков, пока не заглянешь в глаза.

В них и смотрю, когда он подходит близко и улыбается мне.

– Я уже думал бежать к тебе в кабинет и вытаскивать тебя оттуда силой.

– А я сама пришла, – склоняю голову набок, любуясь им пару секунд, а потом шлю все к черту и обнимаю его за талию, прижимаясь щекой к груди. Слышу, как гулко колотится его сердце, и эгоистично надеюсь, что виной тому мое прикосновение.

– Ты решила оттаять? – спрашивает, обнимая в ответ. Слышу в его голосе улыбку.

– Напоследок…

Эти слова шепчу еле слышно, но он слышит. Понимаю это по тяжелому вздоху, вырвавшемуся из его груди. Ему тоже тяжело… Зачем мы снова издеваемся друг над другом?

– Я напишу?

– В дороге? Или когда вернешься домой?

– Оба раза. И перед сном. А еще вообще всегда. Ты не будешь против?

– Сереж… – Мне приходится отстраниться, и это движение делает мир вокруг еще ледянее. Я никогда уже не согреюсь, кажется. – Не стоит. Не увидимся ведь больше, зачем это все?

– Я придумаю что-нибудь! – говорит упрямо, хватая меня за плечи. – Придумаю, слышишь? Не отпущу тебя больше, я же уже говорил. Говорил же? Если нет – сейчас скажу. Не отпущу.

Под веками собираются слезы. Он так уверенно говорит все это. Я же, в свою очередь, не меньше уверена в том, что у нас ничего не выйдет и мы обречены.

Но все это будет завтра, ведь так?..

А сегодня мне так хочется еще немного счастья.

Я поднимаюсь на носочки, чтобы его поцеловать, но Сережа оказывается быстрее. Он наклоняется ко мне, держит одной рукой за талию, а второй за затылок и прижимается губами так сладко, что я мигом закрываю глаза и улетаю куда-то за пределы вселенной, краем уха слыша, как гудит и улюлюкает вся его команда. Вот дураки…

Обнимаю Сережу и позволяю целовать так, как ему хочется, просто наслаждаясь моментом и двигая губами ему в такт.

Это наш первый настоящий поцелуй. Потому что тот Сережа не посчитал настоящим. Первый, и… и последний.

Он отрывается от меня, когда слезы попадают на губы и отдаются солью на языке.

Сережа смотрит с такой нежностью на меня, что я непроизвольно начинаю плакать еще сильнее. Ну почему так тяжело!

Он берет мое лицо в ладони и стирает пальцами слезы со щек, каждую секунду чмокая кончик носа, а я плачу без остановки и цепляюсь за его руки, как за спасательный круг.

– Ну ты дурочка, да? – говорит он ласково. – Я тебе обещаю, Карамелька, я обязательно что-то придумаю, слышишь?

Киваю, стараясь ему верить, но пока сердце все еще рвется на части от всего происходящего.

– Почему Карамелька? – задаю самый дурацкий в мире вопрос.

– При встрече расскажу, – улыбается, давая еще одну надежду.

У меня в голове созревает дурость сразу же. По крайней мере мне она кажется дуростью.

Я тянусь к шее Сережи, расстегиваю цепочку, снимаю с пальца свое кольцо, которое я только-только забрала назад, и надеваю ему на цепочку. Точно так же, как он приехал с ним сюда, он отсюда и уедет.

– Это же память от бабушки, – говорит он ошарашенно, глядя на мои действия.

– А вот при следующей встрече и отдашь, понял?

– Понял, – говорит он с грустной улыбкой, и мы оба больше решаем не тратить время на разговоры.

Потому что целоваться, если честно, сейчас хочется намного больше, чем разговаривать. И я очень рада, что мы оба совпадаем в этом.

Нам приходится оторваться друг от друга, когда тренер уже третий раз зовет всех в автобус. Сережа и так единственный, кто еще не на месте, не хочу, чтобы у него были проблемы.

Целую прощальный раз в губы и отпускаю.

– Иди, Сереж, тебе пора.

– Я напишу. – Он чмокает меня еще раз и задом идет к автобусу, не отрывая от меня взгляда. – И позвоню. И придумаю что-нибудь обязательно!

Он еще смотрит на меня из окна около тридцати секунд, пока автобус выезжает со двора.

А потом я его не вижу. А автобус только отдаляется.

А я стою и смотрю ему вслед, даже не пытаясь стирать со щек эти противные соленые дорожки.

Мне больно. Очень-очень.

Глава 16

Сережа

Жизнь – штука настолько же