Цыганок - Александр Шлег

На улице затрещал мотоцикл. Андрей кинулся к окну, отодвинул одеяло и побелел. У забора под окном -стоял мотоцикл. В коляске со связанными руками сидел Вася Матвеенко.

Гена и Гриша оцепенели.

Ударом ноги открыв калитку, к крыльцу уже бежал гитлеровский офицер. За ним трусцой едва поспевал человек в штатском. У каждого в руке блестел пистолет.

- Васька привел, гад! - сквозь зубы процедил Андрей и повернулся к ошарашенным ребятам. - У кого при себе оружие?

- У меня, - громко прошептал Гена Гуринок.

- Быстрей к дверям! Как только войдут, стреляй!

Настежь распахнулась дверь. Гена Гуринок рванул из кармана парабеллум, но тот, зацепившись, брякнулся на пол.

Гена вскрикнул и рванулся за пистолетом. Офицер сапогом ударил Гуринка в живот и наступил на парабеллум ногой.

- Хендэ хох!

Штатский мгновенно поднял пистолет с пола:

- Стоять! Ни с места, молодчики!

Офицер, не сводя глаз с Андрея, что-то сказал переводчику. Тот кивнул головой и подался в сени.

Под окном взревел мотоцикл. Треск мотора начал отдаляться.

- Поехал за подкреплением, - глухо сказал Андрей.

- Молчайт! - заорал немец, целясь Рогуле в грудь. - Тихо, молчайт!

Держась за живот, Гена Гуринок корчился у дверей. Офицер не обращал на него внимания. Он был убежден, что этот хилый парнишка в очках еще не очухался от его точно рассчитанного удара. Все внимание немца сосредоточилось на Андрее и Грише.

На лице Гены выступил пот. Кривясь от боли, он не сводил глаз с офицера. Вдруг Гуринок резко выпрямился и прыгнул на немца. Схватившись за пистолет, он пытался вырвать его из рук гитлеровца. Андрей бросился на помощь. Немец отпрянул к черному проему двери. Грохнул выстрел. Гена вскрикнул и начал сползать на пол. Молниеносным ударом Цапля выбил оружие у гитлеровца. Подхватив пистолет, со всей силы ударил офицера рукояткой по голове. Немец грохнулся на пол. Андрей перескочил через неподвижное тело, упал на колени возле Гуринка, приподнял ему голову. Из уголка губ Гены стекала красная струйка крови. Широко раскрытые глаза мертво смотрели на Цаплю. Дрожащими руками, вырывая пуговицы, Андрей расстегнул на нем одежду, припал ухом к груди. Сердце не билось. Рогуля медленно поднялся, глянул на оцепеневшего Гришку.

- Живой? - с надеждой, одними губами прошептал Голуб.

Андрей отрицательно покрутил головой. С улицы долетел гул приближающейся машины.

- За мной, Гришка!

Схватив Голуба за руку, Андрей потащил его к дверям. За порогом оглянулся.

Тревожно мигал язычок лампы, Раскинув руки, на полу лежал Гена Гуринок,

3

В темном зале кинотеатра было почти пусто. Цыганок сел с краю заднего ряда. За спиной стрекотал аппарат. От него через весь зал протянулся яркий сноп света.

На экране появился изувеченный, весь в руинах город. По его безлюдным улицам ехали, смеясь, довольные и сытые гитлеровские солдаты. Их проезд сопровождала бравурная музыка. Когда на экране появилась группа немецких генералов, диктор захлебнулся от восторга. Генералы сидели в креслах самолета и не сводили глаз с человека в военном френче, но без знаков различия. Он с интересом разглядывал разрушенный город.

Ваня присмотрелся к этому человеку и узнал щеточку усов на ширину носа, черную, наискось лба, прядь волос. Портрет этого напыщенного человека висел у входа в кинозал. У него были резкие нервные движения. Генералы почтительно прислушивались к тому, что он говорил, тыча пальцем в иллюминатор.

- Вы видите фюрера над освобожденным от большевиков Минском! торжественно объявил диктор на русском языке.

Гитлер исчез, его место на экране заняли фашистские солдаты. Держа в руках автоматы, они патрулировали по улицам города. Диктор на все лады восхвалял "новый порядок".

Ваня зло засопел, нетерпеливо заелозил в кресле. Но тут же успокоился, подумав, что таким поведением может привлечь к себе ненужное внимание соседей.

Несколько часов назад он вернулся из соседнего городка, куда ездил по поручению Неуловимого. Местные подпольщики передали, что у них в городе свила себе гнездо немецкая школа, в которой готовили шпионов и диверсантов для заброски в советский тыл. Вернувшись, Цыганок в первую очередь отправился к Неуловимому. Подходя к его дому, Ваня еще издали заметил, что в воротах не хватает одной доски. Цыганок сразу же насторожился. Это был условленный сигнал опасности. Ваня со скучающим видом прошел мимо дома Неуловимого и свернул в людную улицу. "Вот так фокус! - забеспокоился он. Значит, теперь и домой нельзя заходить. Что же случилось? Остается кинотеатр - на запасную явку". Контролер, как только увидел Ваню, показал ему глазами на кинозал. Когда Цыганок проходил мимо него, едва слышно шепнул: "Сиди и жди". И вот он сидит здесь, смотрит на ненавистный экран и с каждой минутой все острее ощущает, как от недоброго предчувствия нарастает тревога, заполняя все его существо. Неудержимо захотелось как можно быстрее выбраться на солнечную морозную улицу.

На несколько секунд в зале посветлело. Ваня повернул голову вправо и увидел, что у стены, привыкая к темноте, стоит Цапля. Андрей заметил его и, пригнувшись, начал пробираться к нему. Сел рядом, пожал руку.

- Когда ты вернулся? - тихо спросил он.

- Утром, - шепотом ответил Ваня. - Елки зеленые, что случилось?

- Тише, - Андрей сжал его локоть. - Вчера вечером арестовали Ваську. Он привел немцев ко мне на квартиру. Наскочили внезапно. Нас с Гришкой выручил Генка. Но сам... его убили...

Цыганок от неожиданности даже подскочил на месте, Андрей еще крепче сжал его руку, оглянулся по сторонам.

- Домой не показывайся. Азина, одиннадцать - это твое новое жилье, услышал Ваня его горячий шепот. - Держись, мушкетер!

Андрей встал и, пригнувшись, начал пробираться к выходу. За тяжелой портьерой, закрывавшей тамбур входной двери, вспыхнула и сразу погасла полоска дневного света.

Заплаканными, ничего не видящими глазами он смотрел на экран, кусал губы и вздрагивал от едва сдерживаемых рыданий.

На экране маршировали гитлеровские солдаты. Гремела бравурная музыка.

4

В тревожном, мучительном ожидании прошла неделя, медленно поползла вторая. Нервы Цыганка были на пределе. Он не спал по ночам, вздрагивал от каждого шороха, стука. Ожидание изматывало его, он осунулся, почернел с лица.

Гитлеровцы, тщательно проведя обыски на квартирах Гены Гуринка, Гриши Голуба и Цыганка, больше не тревожили их семьи. Это вызывало подозрение у Андрея и Неуловимого. Не верилось, что так просто их оставили в покое. А между тем проходили дни за днями, новых обысков не было. Все вроде было спокойно. Напряжение постепенно спадало.

Цыганка, который жил на другом берегу Двины, неудержимо потянуло домой. Прошлой ночью ему приснилась бабушка. Она суетилась возле печи, гремела сковородкой - пекла ему картофельные оладьи. Обжигаясь, Ваня с жадностью ел их, а она сидела напротив и печально смотрела на него. Затем поднялась и долго гладила его по голове твердой от мозолей ладонью. Вытирая слезы, что-то говорила ему о войне. И все просила, чтобы он никуда не ходил, пожалел ее, старенькую, и сидел дома...

Ваня не выдержал. С приближением темноты он уже стоял за углом соседнего сарая и наблюдал за своей хатой. Зыбкий синий воздух пестрел от хлопьев падающего снега. Во дворе было пусто.

Цыганок уже собрался метнуться к окну, - надо было посмотреть, что делается в хате, - как вдруг к ним во двор вошел соседский мальчонка Петька. Покачиваясь, как утенок, он поднялся на крыльцо, открыл дверь и исчез в темноте сеней. Вскоре он вышел с утюгом, сквозь отверстия которого рубиново горели угли. Чтобы закрыть дверь за мальчонкой, на крыльцо вышла бабушка.

- Баба, а ты что мне дашь? - услышал Ваня Петькин голос. - Тогда я тебе чего-то скажу, а?

- А что же я тебе дам, дитятко? - ответила бабушка. - Нету у меня ничего.

- Ладно, я тебе задаром скажу... Немец убил мою собачку...

- О боже! Беда какая!

- Я его похоронил в саду под забором, - с горечью в голосе сказал Петька. - Только ты, баба, никому-никому!

- Ага, мой умница! Я - никому. А ты уж так не убивайся. Будет еще у тебя собачка.

- Не-а, такой больше не будет, - с печалью сказал Петька и направился к калитке. - Я к тебе, баба, и завтра приду...

- Приходи, золотко, приходи, - ответила бабушка и убавила голос: Подумать только, малый совсем еще, а и у него свое горе...

Хлопнула дверь. Ваня подождал, пока Петька зайдет в свою хату, подбежал к окну и осторожно заглянул в оттаявшее от тепла стекло.

Бабушка была одна. Она сидела на низенькой скамеечке и чистила картошку. Весело горели в печи дрова.

Цыганок быстро поднялся на скрипучее крыльцо и вошел в черные сени. Из темноты на него дохнуло знакомым запахом кислой капусты и тонким ароматом лекарственных трав, висевших под потолком. Волнуясь, Ваня нащупал щеколду и потянул тяжелую дверь.

- Авой! - выпустила нож из рук бабушка. - Ванечка, дитятко мое!.. А я уж думала, думала... А я уж все глаза выплакала.