Цыганок - Александр Шлег

- Такая петрушка, отец, - наконец сказал он" взяв Боженьку за рукав. Вы идите по следу и, если встретитесь с ним, подсобите, чем можно. Но о наших делах ему ни слова. Присмотритесь к нему со всех сторон. И вот еще что. Не говорите, что видели, как его расстреливали. - Нагибин поднял воротник. - Я издали буду идти и наблюдать за вами. Мне пока что попадаться ему на глаза не следует.

- Оно так, конечно, - согласился старик. - Время теперь такое. Зверь не зверь, а черт ему верь.

Боженька вышел на след и уверенно зашагал между деревьев. Николай Яковлевич, не спуская с него глаз, двинулся следом на приличном расстоянии от него.

Изредка, нарушая тишину, гулко выбивал дробь дятел, тонко и несмело подавала голос синица. Тихо поскрипывал снег под ногами.

Боженька приостановился и нагнулся над следом. Из-под огромной ели выскользнул человек в изодранной военной форме и, зайдя старику за спину, поднял над его головой увесистую суковатую палку.

- Ни с места! - грозно сказал человек. - Кто такой будешь?

- Я-то? - Боженька спокойно выпрямился, повернулся к незнакомцу. Человек я, боженька. И чего ты глядишь на меня, как конь на хомут? Человек я. Да опусти ты свою дубину. Иль на тот свет меня спровадить хочешь? Так я, человече, смерти давно не боюсь. Отжил свое.

- Ты, божий человек, не так прост, как кажешься. Идешь по моему следу, принюхиваешься. - Незнакомец опустил палку. - Ты кто есть такой? Откуда?

- Недалече живу, из Лесной я, - невозмутимо ответил старик. - Иду вот сухостой насмотреть себе на дровишки. Живу один, как горох при дороге. Некому мне дров назапасить. Вот и хожу, собираю сухое.

- Уж больно далековато ты зашел.

Усмешка незнакомца была какой-то неприятной, отталкивающей. Бегающие глаза его настороженно ощупывали старика.

- Далеко, говоришь, зашел? - спокойно, со вздохом ответил Боженька. - А я, человече, давно, уж лет тридцать, как лесником служу. Для меня лес, как дом. Я в нем душой отогреваюсь. Отдыхаю от того, что вокруг творится. Часом и сам не замечу, как забреду далеко, потому как мысли разные меня одолевают. - Старик сделал паузу. - Ежели, конечно, большой секретности в тебе нету, так может скажешь, кто ты есть сам такой?

- Ты, божий человек, слышал, как стреляли?

- Стрекотало сзади. Теперь стреляют каждый день.

- Это по мне из автоматов поливали. От расстрела я убежал. В плену был, драпанул из лагеря. Поймали - и разговор короткий. Двоих товарищей моих уложили, а я вот везучий. - Беглец знобко повел плечами. - Ты бы, папаша, помог мне, а?

- Отчего же не помочь? Вот только чем?

- Может, знаешь, как к верным людям в лесу добраться? А там я уже найду себе занятие. В армии лейтенантом был...

- Ничего мне про это неизвестно. Разговор о них ходит, а где они - бог один знает.

- Вот те на! А еще, говоришь, лесник. Да ты здесь каждый куст знаешь.

- Знать-то я знаю, да проку от этого никакого. Не встречались мне нужные тебе люди.

- Может, у тебя тогда в городе знакомые имеются? Слышал я, там наши также дают немцам прикурить. Мне бы к ним, а?

- Да я, боженька, не знаю таких. Уже сам забыл, когда в том городе был. Нечего мне там делать.

- Ты же советский человек, дед! - глаза незнакомца зло блеснули. - Что же мне, здесь подыхать?

- Зачем подыхать? Иль я не христьянин, что брошу тебя в беде? Помочь ближнему - божий наказ. Пойдем ко мне, покормлю чем бог послал. Может, и одежонку какую найду. В этой тебе никак нельзя, сразу узнают, какая ты есть птица. Перебьешься у меня, а там пойдешь искать, что тебе надобно.

- Не веришь ты мне, дед, по глазам вижу, - обиженно сказал беглец и отшвырнул свой сук. - Ты бы лучше меня к партизанам провел.

- Неужто у тебя уши мхом заросли? Да где же я тебе возьму этих партизан? - Боженька развел руками. - А я тебе верю. Зря обижаешься. Как перед богом говорю. Тебя как зовут?

- Иван... Сухов Иван...

- На, одень, Ваня, а то замерзнешь ни за понюшку табака. А тебя, поди, мать ждет не дождется да и невеста скучает?

- Какая там к черту невеста?

Боженька стащил с себя кожушок, остался в овчинной безрукавке.

Сухов, дрожа от холода, долго не мог попасть в рукава. Боженька помог ему, дал чистую тряпицу вытереть окровавленное лицо.

- Пошли, боженька.

- А ты, дед, не продашь меня немцам?

- Я не христопродавец! - впервые за все время повысил голос Боженька. Ежели ты на меня такую напраслину возводишь, так будь жив-здоров себе.

- Ладно, батя, не сердись, - заискивающе сказал Сухов. - Ты сам войди в мое положение. Только что от смерти вырвался. Снова к ней в гости попадать нет у меня никакого желания. Пошли, отец, верю я тебе...

Сухов и Боженька, тихо переговариваясь, двинулись в сторону Лесной.

Нагибин поднялся из-за ели, спрятал пистолет в карман и пошел по нетронутому снегу в чащу леса. "Интересная петрушка получилась, - размышлял на ходу Николай Яковлевич. - Странный он, этот Сухов... Гм-м... До проверки надо его, видимо, подержать на отдалении. Да, на отдалении..."

2

Андрей стоял на крыльце и курил. Запорошенная снегом тропка, которая вела к калитке, была испещрена воробьиными следами. Глядя на них, он с тоскою подумал, что надо идти в пустую неуютную хату, а идти совсем не хочется, ничего там, кроме одиночества и глухой тишины, затаившейся в каждом углу, его не ждет. Вспомнилось гудящее, как улей, студенческое общежитие. Таня... Где она сейчас? Что с ней?..

Рогуля вздохнул, стряхнул пепел. Воздух синел, прямо на глазах густели сумерки. Андрей посмотрел на небо. В недосягаемой высоте уже мигали голубоватые звезды. Месяц висел над головой, окруженный мерцающим желтым ореолом. Вдруг небо пополам разрезало ослепительно белое лезвие прожектора.

Андрей толкнул скрипучую дверь в сени. В хате сбросил с плеч пальто на койку, завесил одеялом окно. Чиркнув спичкой, подошел к столу, снял с лампы стекло и зажег фитиль. Прогрев стекло, чтобы не треснуло, осторожно вставил его в магазин. Подвинул лампу на край стола, снял с шестка валенок, осмотрел оторванную подошву, грустно покачал головой.

Найдя на полке дратву и иголку, Андрей сел на низкую скамеечку и принялся за ремонт. Но работа не клеилась. Цапля чувствовал, что все его существо охватила какая-то непонятная тревога. Он бросил валенок и заходил по комнате.

Трепетный огонек лампы гонял по стене тени. Тихо поскрипывали половицы под ногами. Андрей попытался успокоиться, но странная сосущая тревога не проходила.

Он убавил фитиль в лампе, подошел к окну и отвернул угол одеяла. Тихо, безлюдно. Золотыми искорками вспыхивал снег на деревьях. В небе кое-где табунились светлые облачка. Между ними мерцали яркие звезды, и куда-то стремительно плыл месяц.

Скрипнула калитка. За окном мелькнули две фигуры. Андрей торопливо закрыл одеялом щель в окне и резко повернулся.

Дверь широко распахнулась, и над полом задымился белый морозный пар. В комнату ввалился, загнанно дыша, Гена Гуринок. За ним - Гриша Голуб. Лица их были испуганы.

От недоброго предчувствия у Андрея сжалось сердце.

- Взглянув на тебя, шахматный гений, хочется немедленно повеситься, мрачно обратился он к Гуринку. - В чем дело?

- Схватили Ваську Матвеенко! - выдохнул Гена.

- Где? За что?

- Понимаешь... Ну мы... Значит, так было... Васька говорит: "Давайте разведаем, что находится на складе за Яновским мостом". Я, конечно, против. Цапля, говорю, за самоуправство нам головы поотрывает. А Васька зафордыбачился: "Ничего он нам не сделает. Победителей не судят". Я ему еще сказать хотел, так он и слушать не стал.

- Ты короче можешь?

- Пожалуйста, - кивнул головой Гена. - Все было так. Гришка подкрался к часовому - и финкой. Тот упал. А могло легко случиться, что он Гришку из автомата. Возможная вещь. Допустимо вполне...

- Расскажет мне кто-нибудь толком, что произошло, или нет?! рассвирепел Андрей.

- А чего тут рассказывать, - переступил с ноги на ногу Гриша. - Я забрал автомат у немца, документы, а Васька шкворнем замок выдрал. Открыли дверь, а там масло, сало, колбаса. Я думал, там оружие, а так ни за что не пошел бы.

- Дальше! - рявкнул Андрей.

- Мы набрали всего, чего смогли, и спрятали в саду. Васька бегал за санками...

- Это же додуматься только! - схватился за голову Андрей.

- Ну, погрузили все на санки, везем. А тут - облава. К нам на мотоцикле подлетели. Мы кто куда, а Ваську сцапали.

- Идиоты! - грохнул кулаком по столу Рогуля. - У вас есть головы на плечах? Что вы наделали? Кто разрешил? Кто, я вас спрашиваю?!

Опустив головы, ребята виновато молчали.

- Давно Ваську взяли? - хрипло спросил Андрей, застегивая пуговицы пиджака. - Сколько времени прошло?

- Час назад, - еле слышно ответил Гена Гуринок. - А может, и больше. Мы пока добирались сюда...

- Слушай приказ! - сразу заторопился Андрей. - Всем покинуть квартиру. Сюда больше ни ногой. Никто не должен ночевать дома. Связь со мной будет поддерживать Цыганок. Он сейчас на задании и ничего не знает о вашем колбасном геройстве. Цыганку я сам сообщу. А теперь мне надо срочно предупредить о провале товарищей. Давайте по одному, быстро!