Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая - Андрей Кров

В наступившей короткой тишине с улицы отчётливо донёсся топот бегущих ног, крики, возгласы. Небольшая часть моулийцев сумела вырваться из окружения и теперь пыталась скрыться в районе ремесленных мастерских. Форгасы тотчас двинулся к выходу. Они ещё не вышли, как одноглазый застонал от боли. Последний форгас обернулся. Покрутив маленькой головкой по сторонам, медленно направился к контейнерам.

Мультяшная физиономия Болтуна от страха так комично перекосилась, что Рэм даже в этой ситуации прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Одноглазый, находясь в беспамятстве, снова длинно и хрипло застонал.

Форгас с неожиданной для его массы проворностью пробежал мимо Рэма и Болтуна, даже не заметив их. Увидев раненого и оценив беспомощность его положения, опустил ногу в железном сапоге на балку и надавил на неё. Одноглазый очнулся, обожжённый волною горячей боли, заскрипел зубами, но не издал больше ни звука, терпел, с ненавистью и презрением глядя в лицо мучителя, который испытывал явное наслаждение от того, что делал. На груди у него висел длинноствольный бластер, но стрелять он не торопился, как будто желая продлить себе удовольствие. Рэм с арматурой в руке подскочил к нему сзади и одним ударом сбил с ног. Форгас упал ничком, голова, отделившись от тулова, ещё несколько метров катилась по полу, грохоча, словно пустое ведро.

— Вот так их надо! Вот так! — запрыгал Болтун, победно пританцовывая, как первобытный охотник над поверженным зверем.

— Добейте его, хозяин! Добейте!..

Но Рэм не шевельнулся. Из отверстия, на котором только что уверенно сидела голова инопланетянина, выползло что-то тёмное, мохнатое, многоногое и устрашающе зашипело.

— Что вы тянете! Он же сейчас улизнёт!

Рэм не двигался, прикованный этим зрелищем. Паукообразное существо целиком вылезло из скафандра и, быстро передвигая шестью или восемью конечностями, устремилось к выходу. Болтун подобрал какую-то жестянку и запустил в паука. Но промазал, жестянка отскочив от стены, завертелась юлой, а форгас исчез за дверью.

— Ну вот, сейчас приведёт сюда ораву таких же уродов, и нам крышка!

— Если вы мне поможете добраться до звездолёта, я смогу его поднять в воздух.

После фразы, произнесённой глухим, прерывистым голосом, Рэм пришёл в себя:

— Что ты сказал, повтори?

— Я гриз с планеты Белый Камень, что в системе Двойной Звезды…

Время для знакомства было не самое подходящее. Общими усилиями — Болтун выкатил глаза и шумно сопел, всем видом демонстрируя усердие, — с трёх попыток балку наконец сдвинули, и гриз вытащил обе ноги. Рэм с трудом взвалил его на плечи. «Да у него не только один глаз, но и вес как у настоящего Циклопа» — подумал он и, присев под тяжестью великана, прихрамывая, кое-как побрёл к звездолёту.

— Я гриз с планеты Белый Камень, что в системе Двойной Звезды, — повторил одноглазый.

— Можно и туда. Куда угодно, только подальше отсюда …Циклоп.

— Называйте меня как хотите, я не обижусь, ведь вы спасли мне жизнь.

— Подожди благодарить, лучше отплати тем же. Скоро сюда явятся пауки в доспехах, и нам придётся туго.

Пятый звездолёт был цел. Вталкивать в него гриза Циклопа через люк под днищем казалось задачей почти неосуществимой, но когда опасность дышит в затылок, силы удваиваются и утраиваются. В общем, кое-как справились.

В рубке за приборной доской к Циклопу словно вернулись силы и здоровье, он ожил. Уверенными действиями стал приготовлять машину к полёту: замигали приборные огоньки, тонко завыл двигатель, в стенки и кресла как будто передалась запаянная в нём мощь.

В углу обзорного экрана ожидаемо замаячили силуэты форгасов — целая дюжина.

— Вот они, родимые, набежали, — сказал Рэм удивительно спокойно, и, положив руку на плечо Циклопа, добавил:

— Взлетай, дружище, скорее.

Циклоп делал всё что мог, но сократить время, необходимое для запуска корабля, было выше его возможностей. Кожа на голове Болтуна сделалась пунцово-красной, он тёр переносицу и повторял как мантру:

— Ну же… ну же…ну же…

Не хватило каких-то пары секунд — первый выстрел форгасов прилетел в борт корабля, корпус вздрогнул, но выдержал. В тот же миг машина резко пошла вверх. Циклоп выжимал из двигателей всю их мощь. На какое-то время корабль повис в воздухе. Выход из ангара обеспечивал раздвижной купол, но открыть его было некому, к тому же автоматика после бомбёжки, скорее всего, не работала. Единственной связью с внешним миром оставалась пробоина в потолке, с рваными краями и слишком тесная для большого корабля. Циклопу ничего не оставалось, как, повернув колесо штурвала, направить судно в эту брешь.

Одновременно со вторым залпом корпус корабля загудел, задрожал, заскрежетал, освобождая себе проход, после чего Рэм с Болтуном почувствовали сильнейший удар. Проломив повреждённый купол и окончательно его разрушив, звездолёт стал стремительно набирать высоту.

Часть III. Чёрный причал. 1

Внизу лежал город, мерцающий багровыми вспышками разрывов. Корабли форгасов, плоские и круглые, как шляпки гвоздей, гудящим роем кружились по небу. Каждую минуту с космопортов Моулея взмывали суда — пассажирские, грузовые, военные, гражданские. Большинство из них гибли на взлёте, и только немногим удавалось приблизиться к расщелине между скалами, узкому горлышку, ведущему в открытый космос. Но там их всё равно настигали скорострельные пушки форгасов.

Жестокая перегрузка вдавила Болтуна и Рэма в кресла. На обзорном экране проносились обломки транспортов, огненно-рыжие хвосты ракет, куски рваного дыма. Казалось, что из этого ада нет выхода. Но Циклоп чувствовал пульс машины, знал, на что она способна, и, умело маневрируя, уходил из-под ударов торпед и смертоносных лучей лазеров.