Переполох в Бате - Джоржетт Хейер

— Мне понравился этот молодой человек, а тебе? В его манерах есть что-то приятное, мне он показался порядочным человеком.

Несмотря на теплые отношения, еженедельное письмо мамочке было старательно написано Фанни без всякого упоминания об обитательнице площади Бофор.

Однако о мистере Горинге ничего больше не было слышно. Дружба Серены с миссис Флор крепла, хотя ограничивалась редкими визитами и частыми встречами в водолечебнице, где они иногда просто обменивались сердечными приветствиями.

Новым событием, оживившим монотонное однообразие жизни в Бате, стал неожиданный приезд Ротерхэма. В один из солнечных апрельских дней Фанни и Серена возвращались домой после более чем часовой прогулки в садах Сидни, и при входе в дом дворецкий Лайбстер почтительно предупредил, что маркиз уже целых двадцать минут ожидает их в гостиной. Фанни прошла к себе, чтобы снять шляпку и ротонду, но Серена предпочла стремительно ворваться в гостиную, восклицая:

— Вот так раз! Какой сюрприз! Что привело вас в Бат, Ротерхэм?

Он стоял перед небольшим камином, в котором тлели поленья, просматривая газету. Отложив ее в сторону, маркиз неспешно приблизился к ней, чтобы поздороваться за руку. Выражение его лица было мрачным, и тон совершенно ледяным.

— Я был бы крайне благодарен вам, Серена, если бы в дальнейшем вы взяли на себя труд сообщать мне, когда вам придет охота переехать в другое место. В этот раз я узнал, где вы находитесь, совершенно случайно.

— Господи помилуй, это еще зачем? — вскипела Серена. — Полагаю, мне нет нужды обращаться к вам за разрешением совершить поездку в Бат?!

— Разумеется! Я избавлен от необходимости нести ответственность за ваши переезды. Вы свободны поступать так, как вам заблагорассудится, но, поскольку я ваш опекун, вы избавите меня от беспокойства, а себя от неудобства, если я буду заранее знать, куда переводить вам деньги на ваше содержание. Как я понимаю, вам вряд ли понравится, если придется посылать за деньгами, которые вам могут срочно потребоваться, через весь Глостер!

— Да уж, будьте уверены, мне это не понравится! — согласилась она. — С моей стороны было глупостью забыть об этом…

— Весьма легкомысленно!

— Да, но дело в том, что сейчас у меня есть довольно приличная сумма денег, вот поэтому-то это и выскочило у меня из головы! Как мило, что вы заботитесь об этом! Я должна непременно написать мистеру Перроту, чтобы он все устроил, а то кто знает, когда я окажусь на мели?

— Да, он распоряжается большей частью вашего состояния, так что такое письмо действительно может стать полезным!

— Неужели в городе больше не нашлось никого, с кем вы могли поссориться? — спросила она сочувственно. — Бедный Иво! Как мне вас жаль!

— Я вовсе не собираюсь ссориться. Вы, конечно, будете удивлены, если я скажу, что вообще редко ссорюсь с кем-либо, кроме вас.

— Я хочу спросить. Вы не надумали изменить положение о моем содержании?

— Я уже сделал это. И вот вам доказательство, — ответил Иво и положил на стол конверт.

— Благодарю вас. Это очень мило с вашей стороны. Простите, что доставляю вам столько беспокойства. Неужели вы только ради этого поехали в такую даль?

— У меня дом в Клейкроссе, — ответил он коротко. — Кажется, вы довольно хорошо устроились здесь. Как вы поживаете?

— Замечательно. Было таким облегчением сбежать из Милверли!

Ротерхэм кивнул и после короткой паузы, внимательно всмотревшись в ее лицо, сказал:

— Вы здоровы? Вид у вас немного утомленный.

— Если это и так, то только потому, что черный цвет не идет мне. Я собираюсь облегчить свой траур и уже заказала очаровательное серое платье.

— Вы ошибаетесь.

— Как, неужели еще нельзя надевать серое?

— Нет, вы напрасно думаете, что черный цвет вам не идет. Ваша тетка, между прочим, передала массу приветов. Дня два назад я встречался с ней на вечере у Айрби. Это просто удивительно, Серена, как она трогательно вспоминает о вас, когда между вами сотня миль!

Девушка рассмеялась.

— Это верно! Передайте ей, пожалуйста, от меня привет и скажите, что я жду ее письма, мечтая узнать новые сплетни и слухи. А где вы остановились, Иво? Вы собираетесь еще долго пробыть в Бате?

— В «Доме Йорков». Завтра я возвращаюсь.

— Не слишком подходящие апартаменты. Ну, по крайней мере, вы у нас пообедаете. Предупреждаю, мы по-провинциальному обедаем здесь очень рано.

Ротерхэм заколебался.

— Удобно ли прийти на обед в платье для верховой езды? А другой одежды я не привез.

— Ах вот как, значит, вы все же хотите поссориться со мной? — поддразнила она его. — Фанни простит, что вы будете в сапогах, и я надеюсь, что уж со мной-то вы не будете церемониться! — Серена повернула голову, так как Фанни вошла в комнату, и весело добавила: — Вот Ротерхэм, и он так преисполнен светских приличий, что не желает обедать с нами в платье для верховой езды! Убеди его, пожалуйста, Фанни, пока я приведу себя в порядок.

Вскоре она вернулась и увидела полное согласие — Ротерхэм был настолько любезен, что подробно сообщил Фанни все последние новости о приготовлениях к королевской свадьбе. Поскольку он не часто проявлял снисхождение к такому женскому любопытству, Серена могла предположить, что делает он это исключительно из желания быть приятным собеседником. Ротерхэм спросил Серену, кто сейчас находится в Бате.

— Иво, дорогой мой! Это в начале лондонского сезона? Одни только безвкусные гусыни!

Фанни запротестовала, что она судит слишком строго, но Серена засмеялась и покачала головой.

— Генерал Крик, старая леди Скин, миссис Пиоцци, мадам д’Эрбле и ее свита — миссис Холройд, миссис Фрэнсис, мисс Боулер — неужели надо продолжать?

— И правда, все ясно. А я-то надеялся, что вы найдете тут довольно приятное общество.

— Я уже нашла, — ответила Серена.

— Не доверяю я этой улыбке! — сухо отозвался Ротерхэм. — И кто же это?

— Когда-нибудь я вам скажу. А в настоящее время на устах моих печать молчания, — добавила она шутливо-торжественным тоном.

— Тогда я могу предположить: вы уверены, что я не одобрю этого знакомства.

— Думаю, что да, и даже скорее всего, но вас это не касается. — Она лукаво взглянула на Фанни и добавила: — Мне это знакомство кажется очень приятным.

— А леди Спенборо?

— У Фанни такие высокие понятия! Но, кроме того, она ведь моя мачеха и чувствует обязанность самым строжайшим образом надзирать за моим поведением!

— Серена, прекрати!

— И я ей не завидую. Я не доставлю вам удовольствия и не стану просить раскрыть вашу тайну, но я желал бы, чтобы вы все же думали, во что можете ввязаться.