Край неба - Марк Дж. Грегсон

Мы пробуем пересылать друг другу сообщения, разойдясь по противоположным концам корабля.

– На Состязании, – инструктирует по устройству Мадлен, и ее голос звучит ясно, как если бы она стояла рядом, – это поможет координировать действия в команде. Говорите с каждым из членов экипажа в отдельности или рассылайте сообщения всему кораблю. Можно принимать послания издалека, из-за пределов зоны Состязания, от нескольких избранных человек. А вот отправить сигнал на дальние дистанции не получится.

– Не получится? – переспрашивает через коммуникатор Саманта. – Как так?

– Состязание готовит еще и к тому, что вы окажетесь без связи. Ваша команда будет отрезана от остального мира.

– А если произойдет экстренная ситуация? – спрашивает Гарольд.

– О Гарольд, – смеется Мадлен, – в Состязании все ситуации экстренные. Впрочем, если надо сообщить нечто поистине важное, свяжитесь с кораблем-разведчиком. Он будет наблюдать за вашей охотой, не вмешиваясь. Увеличит радиус действия вашего коммуникатора. Временно.

Некоторые встревоженно переглядываются. Мало того, что мы будем охотиться на опаснейших небесных тварей, так еще и в отрыве от мира.

Под конец мы остаемся без сил, однако Мадлен не торопится распустить нас по койкам и ведет в обсерваторию. Наш цех владеет несколькими мощнейшими в мире телескопами. И вскоре мы уже наблюдаем стаю горгантавнов за многие километры от острова. Немного странно видеть, как эти длинные змееобразные существа мирно извиваются в воздухе. Может быть, потому, что нет такой вещи, как мирный горгантавн? Они и на сытый желудок готовы уничтожать. Видели даже, как они наедаются до тошноты, но и потом продолжают набивать брюхо.

– Ими движет неутолимый голод, – говорит Мадлен, указывая на особенно крупного самца, что свивает в облаках свои кольца. – И они не перестают расти.

– Становятся крупнее шестого класса? – спрашивает Гарольд.

– Южные горгантавны? Да, такие среди них встречались. Хотите совет – на случай, если вдруг повстречаете столь невероятно редкое создание?

Мы смотрим на нее во все глаза, и она произносит:

– Бегите.

⁂

За учебой и тренировками время летит незаметно. С прибытия на Венатор прошло несколько недель, и я еще больше нарастил мускулы. Я по-прежнему быстрее всех убегаю от Палки, но первым готов признать, что Брайс из Дэймонов наступает мне на пятки. Она упорная, этого не отнять. Громила тоже набрал форму. Ловкости в нем, конечно, как в мешке картошки, зато у него есть цель. И все же он – тупое крачье дерьмо. Ручаюсь, на занятиях в классе ему приходится туго.

Наконец после очередного дня учебы Мадлен опускается на свой стул в передней части класса и произносит:

– Сегодня отдохните, потому что завтра вам предстоит полет на корабле класса «Хищник», и мне бы не хотелось сгореть от жуткого взрыва, когда кто-нибудь из вас заснет на струнах. Свободны.

Закрываю блокнот и вместе с остальными выхожу в серый коридор. Все шушукаются, возбужденные предстоящим полетом на прекрасном судне.

Меня догоняет Родерик:

– Может, по десерту?

– Давай в другой раз.

– Ой, да ладно, ты с нами никогда десерт не ешь. Готов спорить, в столовке будут девчонки.

– Мне надо еще почитать руководство по полетам.

Звуки шагов эхом разносятся в гулком коридоре со сводчатым потолком и закрытыми окнами. Остальные торопятся дальше, спешат на запах сладких пирогов.

Я уже хочу свернуть направо, в противоположную трапезной сторону, однако Родерик хватает меня за плечо. Пусть он и пониже ростом, но пальцами, наверное, способен гранит крошить.

– Такая одержимость возвышением и не даст тебе возвыситься, – говорит он.

– Все хотят возвыситься, Родерик.

– Да, но не все сидят в темной комнате в окружении рэтчлонов. – Помолчав немного, он добавляет: – И чтобы ты знал: мне плевать на возвышение.

Я оборачиваюсь и ошеломленно смотрю на него.

– Можешь не верить, Конрад, но я шел по стопам отца, так здесь и оказался.

– Он охотник?

– Да, мастер-канонир. К тому же отменный. У себя на судне он срединник, но ему плевать на это. Как и мне. – Родерик смеряет меня взглядом. – Выглядишь так, будто у тебя ужасное несварение, либо же ты ни единому моему слову не веришь.

– Не верю.

– Честно, даже не подумаю рваться в капитаны. Можешь вообразить меня во главе корабля? Я же в первую ночь по тревоге выбежал в исподнем. Какой из меня лидер?

Я улыбаюсь уголком губ.

– А, ты глянь! Улыбка, редкий гость на лице гениального Конрада, сына Элис. – Родерик пихает меня в бок. – Ну, давай с нами.

– Откуда такой интерес к моим делам?

– Оттуда, что когда ты не хмуришься, то в компании с тобой не так уж и плохо.

Я со вздохом бросаю взгляд ему за спину. В трапезной кто-то льет на ягоды сливки, а кто-то посыпает сахарной пудрой сладкое мясо. Скоро все эти рекруты сойдутся в борьбе за ранг капитана, но сейчас они сидят лицом к лицу. Наслаждаются жизнью.

На кратчайший миг меня одолевает искушение, но, когда Громила присаживается рядом с Брайс и заговаривает с ней, я весь вспыхиваю.

– Не сегодня, – говорю.

Родерик уныло провожает меня взглядом.

– Да что с тобой такое? – кричит он мне вслед. – Почему ты такой?

Стиснув зубы, я быстро иду к себе, подальше от жизнерадостных голосов этих лотчеров. По спиральной лестнице спускаюсь в одинокое подземелье.

Не нужен мне никто. И одному неплохо.

Глава 10

Не все меня поймут. Для кого-то я бастард, и, может быть, это правда, но отец готовил меня к жизни по законам меритократии. Учил возвышению любой ценой: «Если ты силен, никто не встанет у тебя на пути. А если вдруг ощутишь жажду милосердия, разбуди в себе ненависть. Подумай о том, что должно быть твоим».

За несколько недель до смерти отец пообещал, что мы отправимся на остров Озерного архипелага на юге. Только мы с ним, на три недели: рыбалка, прогулки по влажным джунглям, восхождение в горы и ночевки под звездами. Мне тогда было десять лет. И вот мы погрузились в небольшой деревянный кораблик и полетели. Солнце в тот день светило особенно ярко и горячо. Ветер обдувал мои пылающие от возбуждения щеки.

Отец говорил, что на Холмстэд я вернусь уже мужчиной. Два дня в пути стали одними из лучших в моей жизни. Отец тоже вел себя иначе. Когда внезапно отпала надобность в том, чтобы демонстрировать окружающим суровую личину, он показал свою мягкую сторону. В один день даже обнял, словно ожидая чего-то страшного, давая понять: что бы ни случилось, он любит меня.

Наконец из-за облаков показалась наша цель. Тот остров, поросший густой зеленью, был прекрасен. Величественные деревья, частично