Шлюха (СИ) - Нина Леннокс

Мужчина перевел взгляд на спавшую рядом девушку. Ее ресницы подрагивали, а губы были так сладко приоткрыты, что ему захотелось провести по ним пальцем, а потом вовлечь в жесткий поцелуй, сносящий крышу им обоим. Макс вдохнул побольше воздуха и перестал дышать. Надо было успокоиться. Выдохнув, он скользнул взглядом ниже. Спина Зары была открыта, и он мог отчетливо видеть темные полосы, оставшиеся от его ремня. Н-да… у него конкретно сорвало тормоза. Он накинулся на нее, словно дикий зверь, как только они переступили порог гостиничного номера. Сорвав с Зары свой же пиджак, он сразу вытащил ремень, и первый удар пришелся на спину. Макс помнил этот адреналин, струившийся по венам, сумасшедшую жажду наказания. Каждый последующий удар отдавался где-то у него в паху. Он почти кончил, слушая звуки удара ремня о такую мягкую и красивую кожу Зары, наслаждаясь её криками. О, как она кричала. Все они так кричат, когда грубая кожа ремня касается их изнеженных тел. Когда, наконец, на её спине и ягодицах не осталось живого места, он успокоился, с сожалением отбрасывая ремень в сторону. Всего десять ударов. А так хотелось продлить удовольствие. Она лежала на диване лицом вниз и тихо плакала. Макс не чувствовал за собой никакой вины. Зара сама предложила себя в обмен на подружку. Это его тоже сильно удивило. Так заступаться за кого-то. Какие отношения связывали этих двух девушек? Почему Зара не пожалела себя? Ну, поставил бы он эту девчонку на колени. Что бы с ней стало? Она привыкла к такому обращению. Это её работа. Стоило ли ради кого-то терпеть боль и утирать слезы? Макс был уверен, что не стоило. Он бы точно не встал ни на чью защиту, ни ценой своей жизни, ни ценой своей боли.

Но почему он спал с ней? Макс помнил, как уложил её спать всю зареванную и трясущуюся, помнил, как накрыл одеялом и ушёл. Поскольку номер был одноместным, спать ему было негде, только если на полу. Поэтому Макс расположился на кресле в другом конце комнаты. Кровать, на которой спала Зара, была довольно большой и просторной, они вполне могли уместиться на ней вдвоем. Но он не хотел спать с ней, не хотел лишний раз прикасаться к шлюшке. Посреди ночи он проснулся, разбуженный её всхлипываниями. Она снова плакала. Только это были другие слезы, не те, что текли по щекам Зары, когда ремень оставлял свой рисунок на её теле. Эти слезы были пропитаны болью и обидой, горечью и сожалением. Болью пропитался даже воздух — в комнате стало тяжело дышать. Стены его самоконтроля рушились, когда она вот так плакала. Ему нравились её слёзы, когда он доставлял ей боль, но не тогда, когда боль шла извне. Он не мог оградить её от этих кошмаров, не мог встать между ней и тем, что мучило её так сильно и так часто. Зара не кричала, ничего не говорила, она просто плакала, сминая в руках подушку. Её тело вздрагивало, отдавая новую слезинку миру. Она была так беззащитна, так слаба. Она была всего лишь слабой женщиной, противостоящей чему-то поистине ужасному. В эти моменты Максу почему-то хотелось быть сильным мужчиной рядом с ней, который может помочь, может справиться со всем.

Сам того не осознавая, он двинулся в сторону кровати и сел рядом. Минут пять прошло просто в рассматривании её, терзаемой очередным монстром или демоном, которого он не видел. Поборов себя, дав волю тому другому человеку, живущему в нем, Макс провел рукой по щеке, стирая слезинки, успокаивая её. Зара открыла глаза и уставилась на него непонимающим взглядом, который хорошо дополнял черный размазавшийся макияж.

— Я не хотела, — прошептала она, как будто прося у него прощения.

— Я верю, — тихо сказал Макс и притянул её в свои объятия, укачивая, как ребенка.

Он просто надеялся, что утром его мозг не вспомнит об этом. А даже если и вспомнит — плевать! Сейчас она ходила по краю пропасти в своих удушающих снах. Она могла сорваться в эту бездну навсегда и исчезнуть без вести. Он не позволит каким-то безликим, а может, даже и очень конкретным, страхам утащить её в страну мрака. Не даст! Макс гладил девушку по голове и шептал успокаивающие слова на ухо, пока она не перестала плакать и не уснула. А потом... потом он просто не смог оторваться от неё, не смог уйти. Макс аккуратно лёг на кровать, укладывая Зару рядом с собой. Так они и проспали. Точнее, она спала, а он рассматривал её лицо, пытаясь сделать невообразимую для него вещь — понять кого-то. Узнать все о ней — вот что ему было необходимо сделать в первую очередь. Было очевидно, что Зара хорошая девушка. Тёмное ремесло не тронуло её душу, чему он был и рад, и не рад одновременно.

Её ровное дыхание, щекочущее его кожу, и слегка приоткрытые губы, так и зовущие испить их нежность и страсть до дна, возбудили его. Смесь возбуждения и ненависти в таком человеке, как Макс, была сродни коктейлю Молотова. Ещё чуть-чуть, и он взорвется. Но разум пересилил похоть. Мужчина опять посмотрел на девушку и едва заметно улыбнулся. Она ему определенно нравилась! И с этим надо было что-то делать. Макс вздохнул и стал выбираться из объятий Зары. Он осторожно убрал руку и положил голову девушки на подушку, стараясь не разбудить, и этим самым опять проявляя заботу о ней. Забота... чушь! Никакой заботы, так, всего лишь жалость. Он жалел её, как бездомного котенка на улице, которого все пинают. Именно так он себе и объяснял этот неожиданный порыв нежности.

Макс ополоснул лицо холодной водой, чтобы окончательно прийти в себя. Вода немного прояснила мысли, но главное так и осталось неясным — что с ним происходило? Почему ему хотелось не просто драть эту девчонку во все места, а еще защищать и оберегать от всего на свете? Кто она такая, черт возьми, чтобы он еще о ней заботился? Кто защитит его от ее пагубного влияния? Так и до подкаблучника можно было докатиться. Быть под ее каблуком… Бежать к ней с тапочками в зубах при первой же ее слезинке, высовывать язык при первой же просьбе...

— Не бывать этому! — разозлился мужчина и со всей силы ударил кулаком по зеркалу перед ним.

На мгновение покрывшись трещинами, зеркало рассыпалось на десяток осколков. Треснувшее зеркало было некой гримасой его жизни. Таким же был и он. Его сердце было точно таким же зеркалом, треснувшим и никому больше не нужным.

Женский крик отвлек мужчину от рассматривания окровавленной ладони.

— Что случилось? — испуганно спросила Зара, смотря на него сонными глазами из дверного проема.

— Ничего. Какого черта ты не спишь? — раздраженно спросил Макс.

— Меня разбудил твой крик, а затем грохот из ванной. Сильно больно? Давай обработаю. Тут же есть аптечка?

— Не надо ничего обрабатывать. Уйди, — процедил он сквозь зубы.

Она была голой. И эти следы от ремня так манили его, так просили оставить новые отметины на ее теле. И вообще, не нужна ему ничья помощь. А ее — тем более.