Ричард Длинные Руки – рауграф - Гай Орловский

Сэр Растер первый заскучал, все эти стратегии-тактики – дело непонятное и скучное, главное – тяжелый удар рыцарской конницы с опущенными копьями.

– Нам нужно, – сказал он громовым голосом, – вторгнуться. А там, с Божьей помощью – победим!

Я сказал убежденно:

– Одной веры в Творца недостаточно. Для продвижения в Гандерсгейм… а также на юг нужна еще и прочная идеология.

Он спросил озадаченно:

– А это что?

– Вера, – объяснил я, – это то, ради чего умирают, а идеология – ради чего убивают.

Глава 9

Граф Ришар попросил позволения скопировать хотя бы участки карты для своих полководцев, я велел сделать это настоятельно, раз уж двинемся, как он мудро решил, тремя колоннами. Наконец я отпустил всех, Куно, как всегда, почтительно пропускал знатных рыцарей, а они все знатнее, и пристроился в конце, а когда был уже на пороге, я сказал строго:

– А вы, сэр Куно, останьтесь.

Он вздрогнул, обернулся с бледной улыбкой, испуганный и трепещущий, поспешно поклонился:

– Да-да, ваша светлость! Как скажете.

Я сказал с досадой:

– Что у тебя всегда такой виноватый вид? Казну обобрал?.. Еще нет?.. А что, уже собираешься?

Он замотал головой.

– Сэр Ричард, – воскликнул он умоляюще, – как можно!

– Да смотришься таким, – объяснил я. – Садись вон там и докладывай. Коротко, но подробно. Сколько украл, когда, где, зачем, куда истратил или сложил в кубышку.

Он сказал умоляюще:

– Да ничего я не крал!.. Ваша светлость, я набрал штат помощников, как вы и велели, они составили свод законов, их вам предстоит подписать…

– А прочесть можно? – поинтересовался я язвительно.

Он вздрогнул:

– Простите, ваша светлость! Конечно, вы наверняка изволите внести поправки…

Я отмахнулся:

– Вряд ли. Ты уже знаешь, что надо делать. Но все равно принеси, я должен просмотреть государевым оком. А вообще… чтоб ты знал, я тебя могу проверить в любой момент. Не зарывайся.

Дверь осторожно открылась, церемониймейстер осторожненько заглянул и сказал с виноватостью в голосе:

– Простите, ваша светлость, к вам Великий Инквизитор…

– Отец Дитрих? – переспросил я. – Зови, он зря не явится.

Он отступил в сторону, поклонился кому-то, невидимому мне. В комнату медленно вошел бледный отец Дитрих, его осторожно поддерживал под руку мрачный и сердито сопящий сэр Растер.

Я вскочил в испуге:

– Отец Дитрих! Что случилось?

Он слабо улыбнулся.

– Нет-нет, все в порядке. Ступенька в старом монастыре прогнила, но я катился не так уж и далеко, хотя…

Я торопливо придвинул кресло:

– Садитесь, садитесь немедленно! Сэр Растер, останьтесь, поможете на обратном пути. Мы тут занимаемся всякими пустяками, в смысле обустройством королевства, но это такие мелочи в сравнении с делами духовными…

Отец Дитрих вяло отмахнулся:

– Ох, оставьте это для проповедей… Еще не читаете? А уже готовы, даже выражение лица вполне, вполне… Обустроить королевство необходимо прежде всего для того, чтобы ничто не мешало думать о духовном пути…

– Этим и занимаемся, – заверил я. – Сейчас вот с Куно продумываем законы, воплощающие в себе величественную идею равноправия! Как вот все равны перед Творцом, так должны быть равны и перед законом.

Куно кивал и мысленно записывал, такой у него сосредоточенный вид, но сэр Растер спросил обиженно:

– Это как? Я, благородный рыцарь, и грязный простолюдин, будем равны? Сэр Ричард, это недопустимо!

– Равны, – сказал я твердо. – Сегодня же подпишу закон, Куно его уже составил. Запрещаю спать под мостом и красть хлеб одинаково всем: богатым так же, как и бедным!

Растер попыхтел, подумал, не его дело составлять законы, звучно и с озадаченным видом поскреб затылок.

– Ну-у-у… – прогудел он в затруднении, – вообще-то вы где-то правы, мой лорд. Я как-то не подумал о такой стороне законности и равноправия. Да-да, справедливость должна быть…

Отец Дитрих сказал ласково:

– Спасибо тебе, сын мой. А теперь иди, там внизу рыцари уже составляют столы для пира.

Растер посмотрел на него обеспокоенно, потом с надеждой на меня. Я кивнул:

– Идите, сэр Растер. Без вас точно поставят криво.

Он поспешно приложился к руке отца Дитриха и отбыл.

– Santa simplicitas, – сказал отец Дитрих.

– Да уж, – согласился я, – он самый. Святой отец, Господь дал десять заповедей для всех двуногих. Постепенно мы и законы приведем в соответствие с заповедями. Сперва, как вот благосклонно одобрил сэр Растер, будем вешать каждого, кто по ночам прячется под мостом, вне зависимости от знатности или бедности, а потом и к суфражизму подойдем осторожными шажками.

Он переспросил с непониманием:

– Суф… суфражизму?

Я отмахнулся:

– Это еще не скоро понадобится. Когда рождаемость упадет и рабочих рук не будет хватать остро. А сейчас давайте подумаем над…

Дверь приоткрылась, барон Эйц вошел, сильно смущенный, не ждал, что у меня все еще гости, да еще такие, плотно прикрыл ее за собой и остановился в нерешительности.

– Ваша светлость…

– Говори, – сказал я недовольно. – Что замолчал? Я знаю, ты зря не зайдешь.

– К вам гость, – ответил он кратко.

– Кто?

– Просил не называть его по имени. Но сказал, что примете его с охотой.

Я проворчал:

– Сейчас я никому не рад.

Он поклонился и взялся за ручку двери:

– Значит, велеть прийти завтра?

Отец Дитрих сказал поспешно:

– Погоди. Это может быть очень важное. Куно, помогите мне подняться… Вот так, спасибо. Ничего, к двери могу и сам, но спасибо… Сэр Ричард, примите гостя, пожелавшего остаться неизвестным! И не стесняйтесь в таких случаях выпроваживать гостей. Даже таких любезных вам, как я. Сюда будет набиваться все больше народу и все чаще, вы должны уметь ставить заслоны.

– Но, отец Дитрих! – запротестовал я.

Он покачал головой:

– Нет-нет. Я зашел просто удостовериться, сын мой, что ты вернулся целым и полным христианского рвения.

– Но мы еще не успели…

– Я все увидел, – прервал он. – Занимайся королевством. На твоих плечах большая тяжесть, сын мой.

Они с Куно вышли, сэр Торрекс застыл в нерешительности. Я сказал с раздражением:

– Поверим чутью отца Дитриха. Приведи, но будь у этого гонца за спиной. И проверь хорошенько по дороге сюда. Сейчас он где?

– В саду.

– Это хорошо. Можно успеть понять, чем он вооружен.

– И чем защищен, – добавил он негромко. – Я все сделаю.

Его шаги затихли в коридоре. Я прикинул, сколько времени понадобится, чтобы доставить незнакомца сюда, уселся поудобнее и перешел на тепловое зрение, а затем и на запаховое. Комната исчезла, я очутился в жутковатом вращающемся мире, полном цветных пятен и диких красок, которым просто нет и не может быть названия, так как это не краски, а запахи, но кисловато-красная шершавость или сладость оранжевости может сдвинуть сознание весьма…