Хрустальная колыбельная - Мидзуна Кувабара

однако весьма сведущ в кое-чем другом: управляет «кинрин но хо»… заклинаниями Дакинитэн-хо гипнотического внушения!

«Дакинитэн-хо!»

Это были мощные заклинания, вызывающие призрачных лисиц, с даром внушения, и не было заклинаний более мощных в отношении промывки мозгов в больших масштабах. При полной силе можно было наложить внушение на город… или, что еще хуже, даже на страну!

Наоэ крепко сжал зубы — Есиаки, казалось, наслаждался его досадой.

— Наши лисы рвут на части тех, кто становится на нашем пути, как они и делали раньше. Можешь скрипеть зубами, сколь тебе угодно: все одно ничего с этим не поделаешь. Мы, Могами, завладеем и Ями Сенгоку, и этим миром; советую тебе просто спокойно наблюдать.

— Вы…

— Подвал находится под действием кюреку-кеккай. Датэ Кодзиро[59] поддержит барьер. Твои силы не сравнятся с его, так что оставь все надежды о спасении.

Наоэ изумленно уставился на юношу: тот молча смотрел в пол.

«Он Датэ Кодзиро?»

— Вот и ладненько. В конечном итоге ты присоединишься к нашему захвату Сэндая, — со зловещей улыбкой проговорил Есиаки. — Сделаем тебя одним из наших командующих, — и, громко смеясь, Есиаки вытолкал Есихимэ и Кодзиро из подвала.

Наоэ чувствовал, что Кодзиро хотел что-то сказать, но…

Опустилась темнота.

Наоэ пребывал в недоумении.

Они планировали внедриться в центр страны, захватить власть в правительстве и подчинить страну. Вместо того, чтобы вступить в Ями Сенгоку, дабы потешить неудовлетворенные амбиции прошлых жизней, они вознамерились проделать это путем захвата современного общества, четыре века спустя.

«Тупость какая…»

Процесс массовой промывки мозгов, вероятно, начался бы сразу же после завершения барьера. Люди преклонились бы перед Могами Есиаки, даже не осознавая, что что-то не так, в точности, как он и сказал. Они бы убивали или подняли восстание или без всяких вопросов проделали бы то, что он приказывал, ради перемещения столицы. И если б он расширил свое влияния, используя духовные сосуды, одержимые онре…

«Если мы ничего не предпримем, вся Япония падет к ногам Могами!»

Нельзя допустить такой глупости. Захват страны четырехсотлетними онре — дело нешуточное. Любой ценой нужно предотвратить выплеск событий Ями Сенгоку в материальный мир!

Наоэ изо всех сил напрягся, пытаясь высвободиться из наручников, но безуспешно. Однако он продолжал бороться — натер запястья до крови, но не останавливался. Он должен сбежать. Если он не предупредит остальных…

«Что мне делать! — мысленно выкрикнул Наоэ. — Кагетора-сама!»

Кто-то наблюдал за всем действом из густого кустарника за подвалом. Мори Ранмару холодно улыбнулся и промурлыкал:

— Все интереснее и интереснее.

Он развернулся на каблуках — лунный свет, проливаясь на его кожу, придавал ей все большую бледность.

Лунная ночь в Дэва Ямагата, полнясь недоброй аурой, была зловеще холодной.

* * *

От Наоэ не было вестей уже два дня.

Аяко волновалась все сильнее и сильнее. В ночь возвращения Такаи из усадьбы Масамунэ Аяко наконец поддалась беспокойству и отправилась в Ямагату выяснять, что случилось. Ее лицо стало белее муки, когда она почувствовала волнения возле того, что было недавно Сефиро Наоэ, — возле машины, которая таинственным образом взорвалась в жилом районе в городе Ямагата. Почти наверняка с Наоэ что-то произошло, но Аяко не могла бросить свои обязанности и отправиться на поиски. Она узнала барьер Могами и со временем приложила все усилия, чтобы развеять духов, которых притянули платформы. Даже тебуку было не достаточно: рассеянные духи вскоре снова собирались вместе, и Аяко оставалось только проделывать одно и то же раз за разом. Что еще хуже, на развалины притянуло не только призраков; здесь были и цукумогами, способные формировать ужасные сгустки духов.

Сколько она не спрашивала, Кагетора не подавал и знака, что к нему вернулись силы, и Аяко изводила себя, борясь с духами в одиночку. Не в силах больше такое терпеть, Кокуре воскликнул:

— Если вы устали, я с завтрашнего дня буду вам помогать.

— А… да нет. Все нормально.

— Если будете напрягаться слишком сильно — заболеете, — Кокуре сидел на татами и разливал ячменный чай. — Может, вам попросить о помощи у оставшегося коллеги?

— Нет! Никогда! Я не могу!

Заслышав такой категорический отказ, Кокуре искоса взглянул на Аяко.

Та объяснила раздраженно:

— Я не могу справиться с таким самолюбивым капризным парнем, как Нагахидэ. Так что и не просите меня искать его помощи!

— У вас нет никаких оснований. Вы можете разыгрывать тщеславие сколько угодно, но при этом прекрасно осознаете, как и я, что ничего другого не остается.

Аяко, выданная с головой, смолчала. Потом надулась.

— … Попробую разок.

— Кстати, с тех пор, когда вы рассеяли духов, сила, собранная в точке барьера, ослабла, и проклятию это помешало. Кажется, при раздробленности источника силы, само проклятие не действует.

— Вроде, проклятие берет энергию из призраков. То есть, его нужно разбить?

Дзикэ-кеккай над Сэндаем был видом барьера-проклятия (используется для какого-то определенного эффекта), или гипнотическим барьером. Он мог повлиять на людей, оказавшихся в нем, посредством манипуляции дзикэ, однако ментальная разведка подсказывала, что истинный масштаб его действия был в четыре-пять раз больше; с помощью платформ в центре Сэндая этот барьер сам служил платформой для управления дзикэ.

Аяко мрачно пробормотала:

— Если Кагеторе действительно повстречался Датэ, то, думаю, хозяин барьера Могами. Датэ полностью на обороне, и есть сведения, что они действуют против призывов мертвых. Но потом, они ведь знают, что мы принимаем свои меры, так я не знаю, просто ли они пока держатся в тени или что еще.

— Неужели Датэ отпустили молодого монаха, не разузнав его истинную личность?

— На… наверное, да. Что меня тревожит, так это то, что, по словам Кагеторы, он и Косаку повстречал.

Кокуре свел брови:

— Косака Дандзе из Такеда? Генерал, который был хозяином замка Кайду при Каванакадзиме? Действительно, странно. Хотя, признавать, что мы живем в то же время с лордом Масамунэ — тоже очень необычно. Если б я ничего об этом не знал, мне бы очень хотелось поболтать с ним.

— Должно быть, Косака давно распознал дзикэ-кеккай, но я не знаю, что он планирует насчет этого предпринять… — Аяко заговорила решительнее. — В любом случае, нужно найти способ разрушить барьер. Но моей силы недостаточно, чтобы нейтрализовать проклятие. Если бы только Кагетора мог использовать силу, как тогда в Мацумото…

Она затихла и бросила взгляд на внутренние помещения, где, очевидно, был Такая. Кокуре задумчиво скрестил руки.

— Так значит, мать молодого монаха живет в Сэндае… Неудивительно, что ему не по себе, — размышлял Кокуре. — Что ж, посмотрим, смогу ли я замолвить словечко.

Такая был в главном здании храма.

Погрузившись в размышления, рассеянно смотрел