Хозяйка лавки 'Ядовитый плющ' (СИ) - Тоня Рождественская

и взрывная волна раскидывает этих зевак в стороны. А те, что окружали несчастного Эклипса, прыгают кто куда, спасая свои шкуры и бросая моих фей на произвол судьбы. Но мне только этого и надо, так что в сторону двух других уже летит новая скляночка.

Бдыщ!

— Ах ты, мерзкая девка! — слышу злобное ругательство последнего. — Когда я тебя достану, тебе мало не покажется!

— Так ты сначала достань! — парирую я и кидаю следующую в сторону, где он припрятался.

Странно, но, оказывается, это может быть даже весело. Правда о том, кто потом будет наводить тут порядок, я и думать не хочу. О том, чем может закончиться эта бомбежка тоже. Ведь даже выиграй я эту схватку, война только начинается… Но теперь уже все равно. Я вступила в бой, а значит отступление невозможно.

К тому же в моем распоряжении сам инспектор города. А это вам не шутки! Кстати, об инспекторе. Перевожу взгляд в его сторону и вижу, что эльф тоже не прохлаждается. Возможно, он и замешкался на пару мгновений, но очень быстро пришел в себя и тут же воспользовался ситуацией. Грузный тупорылый орк думает чуть медленней, но в любом деле, как говорится, кто первый тот и прав.

Вших, проносится стремительный удар, и зеленокожий, слегка покачнувшись, падает на пол. Точнее не падает — рушится, как скала, громыхая костями весом в двести килограмм.

Смотрю восхищенно на красивый образ Ар-Фэйниэля возвышающегося над поверженным врагом. Выгляжу, наверное, как влюбленная дура, потому что не могу скрыть улыбку, да вот только в ответ на меня устремляется весьма недовольный взгляд. Даже не устремляется, а скорее словно вколачивается. Умей эльф убивать взором, я бы уже лежала на полу, истекая кровью.

— Какого вы тут творите⁈ — недовольно спрашивает он и при этом еще показательно вытирает испачканный красным клинок. Ну, вот как в фильмах, прямо об одежду убитого.

Мама дорогая, Адэртад, ты можешь быть по-настоящему жутким. Однако, я претензий не принимаю. Где восхищение моим бесстрашием? Моей непревзойденной стойкостью? Моей меткостью, наконец?

— Вон там вообще-то еще один, — лишь указываю я и показательно встаю руки в боки.

Что не говори, но счет в любом случае в мою пользу, красавчик. Четыре против двоих. И да, как в классике, здоровяк считается за одного!

Грациозным прыжком пантеры Адэртад перемещается в сторону последнего из нежданных гостей, но натыкается на сопротивление. Однако, будем честны, какой-то левый кварк после зеленого соперник не самый страшный. Так что инспектор быстро расправляется с ним, отправляя его в нокаут. Красиво и эффектно. Десять из десяти.

Суровый взгляд тут же снова обращается на меня.

— Вы хоть представляете, что устроили? — слышу я тяжелые нотки.

— Я устроила⁈ — восклицаю весьма экспрессивно. — Как будто это я приглашала сюда этих бандитов, некоторые из которых, кстати, имеют к вам определенные претензии!

Адертад вздыхает.

— Да и что вы прикажете мне было делать? — продолжаю я возмущенно, не замечая в свою очередь его недовольства. — Кинуться в объятия к орку, надеясь, что он пошутил про всеобщее убийство⁈

Эльф снова делает глубокий вдох.

— Вы открыто заявили, что сдаваться не намерены. Так что считайте, что добровольно повесили на себя черную метку. Теперь каждый преступник в городе посчитает делом чести расправиться с хозяйкой «Ядовитого плюща».

— И… — звучит как-то жутковато, так что вся моя победоносная спесь тут же испаряется, как не было. — И что это значит?

Ар-Фэйниэль молчит с минуту, а затем решительно вставляет свой клинок в ножны.

— Это значит, что мне придется заняться вами более основательно.

Глава 25

Черт. Звучит как-то уж слишком двусмысленно. Совершенно не могу понять, как у эльфа получается и пугать, и заводить одновременно. Весьма неоднозначный тип. Но сбрасываю наваждение, сейчас совсем не время думать о чем-то помимо сложившейся ситуации.

Кидаюсь к Аэро, распластанному на полу. Его рубаха почти вся пропитана кровью, но он в сознании и даже умудряется улыбаться мне.

Мне всегда казалось, что я слишком бесчувственная. Переломы и раны никогда не производили на меня особенного впечатления. К тому же я владелица лавки, где продаются яды и взрывчатые вещества, а эти предметы вряд ли приобретают от скуки ради. Но от вида несчастного фея мне буквально становится дурно.

— Помогите же! — восклицаю я, прикрывая рот рукой. — Скорее, в подсобку!

Ар-Фэйниэль послушно оказывается рядом и, практически управляя растерянным Эклипсом, перемещает раненного мужчину на специальный стол для смешивания реактивов.

— Вы справитесь? — спрашивает он, оглядывая Аэро.

— Я не знахарка, — отвечаю я, отворачиваясь к стеллажу и копаясь в своих склянках. — Но кое-что умею. Однако, врач бы сейчас безусловно пригодился.

Смотреть на него я не могу, боюсь дать слабину и разреветься. Однако нет-нет да поглядываю украдкой.

— Вы можете привести врача и подкрепление из участка? — обращается инспектор к Эклипсу поставленным голосом человека часто раздающего приказы.

Тот судорожно кивает, бормоча что-то вроде: «Да, да, разумеется!» И тут же вылетает из лавки, даже не уточнив подробности. Да уж, подобный стресс у жизнерадостных фей встречается не часто…

— А я пока разберусь с остальными, — продолжает эльф и тут же выходит из комнаты, оставляя меня одну.

Ну, почти.

Я торопливо ищу подходящее средство. Но у меня, к сожалению, далеко не аптека, и что-то лечащее, а не калечащее найти проблематично. Дрожащие пальцы нервно перебирают склянки, стуча ими друг о дружку. Бах, соскальзывает одна, шумно падая вниз.

— Все в порядке, Эйн, — слышу я тихий голос Аэро и замираю.

Вряд ли то, что с ним произошло, можно считать «порядком». И в этом только моя вина…

— Эйн… — снова говорит тот.

Но я не отвечаю. Просто не могу. Сначала я должна хоть как-то исправить то, что натворила.

Вот! То, что надо! Хватаю синюю скляночку. Что ж ты так хорошо спряталась, моя родимая? Резко поворачиваюсь и принимаюсь за дело. Так. Бинты, лоскуты, еще нужна вода…

— Эйн, — Аэро перехватывает мою руку. — Успокойся.

Я упрямо не смотрю ему в глаза и с усилием сжимаю губы.

Так, как там показывал учитель?

Разрезаю рубаху, обнажая красивое тело фея. Аэро выглядит будто сошел с полотен Караваджо. Если бы тот, конечно, рисовал людей с зияющей раной посреди груди…

Господи боже! Хватаю одну из своих бутылей и вливаю в