Тень Великана. Бегство теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

– Она идет Питеру?

– Отличный вопрос.

– Могу я кое-что предложить?

– Пожалуйста. Насколько я помню, ты делал немало интересных предложений.

– Прекратите посылать эти деньги кому бы то ни было.

– Я теперь министр по делам колоний, – сказал Графф, – и получаю распоряжения от Гегемона.

– Вы настолько увязли в делах МФ, что Чамраджнагар считает вас геморроем и просыпается, пытаясь вас расчесать.

– У тебя неизмеримый поэтический потенциал, – заметил Графф.

– Мое предложение заключается в том, – сказал Боб, – чтобы заставить МФ передать деньги Эндера нейтральной стороне.

– Когда дело касается денег, нейтральных сторон не бывает. Средства на МФ и программу колонизации уходят столь же быстро, как поступают. Мы понятия не имеем, с чего начать программу инвестиций. И если ты считаешь, будто я доверю какому-нибудь земному фонду все сбережения героя войны, который в ближайшие тридцать лет даже не сможет поинтересоваться их судьбой, – ты сошел с ума.

– Я думал, может, вы могли бы передать их какой-нибудь компьютерной программе?

– Полагаешь, мы об этом тоже не думали? Даже самые совершенные инвестиционные программы лишь на два процента лучше предсказывают рынки и дают положительный результат вложения, чем если просто закрыть глаза и наугад тыкать в список котировок.

– Хотите сказать, располагая всем опытом и всеми компьютерными возможностями МФ, вы не в состоянии разработать нейтральную программу, которая управляла бы деньгами Эндера?

– Почему для тебя так важно, чтобы этим занималась именно программа?

– Потому что программам не свойственна жадность и они не воруют. Даже с благородными намерениями.

– Даже если Питер действительно пользуется деньгами Эндера – ведь именно это тебя беспокоит, – что с того? Перекрой мы внезапно их источник – разве он этого не заметит? Разве это не помешает всем его усилиям?

– Эндер спас мир. Он заслуживает того, чтобы получать полную пенсию, когда захочет. Есть законы, защищающие детей актеров. Почему бы не защитить и героев войны, путешествующих со скоростью света?

– Ага, – сказал Графф. – Значит, ты все-таки думаешь о том, что случится, когда ты отправишься в космос на разведывательном корабле, который мы тебе предлагали?

– Мне не нужны вы, чтобы управлять моими деньгами. С этим прекрасно справится Петра. Я хочу, чтобы она нашла им достойное применение.

– То есть ты считаешь, что никогда не вернешься?

– Вы уходите от темы. Мы говорили про программу. Для управления инвестициями Эндера.

– Полуавтономная программа, которая…

– Не «полу». Полностью автономная.

– Полностью автономных программ не бывает. Кроме того, фондовый рынок невозможно смоделировать. Ничто, зависящее от поведения толпы, не может быть точным в течение долгого времени. Чем тут может помочь компьютер?

– Не знаю, – ответил Боб. – Разве в той игре, в которую вы заставляли нас играть, не предсказывалось человеческое поведение?

– Это очень специализированная образовательная программа.

– Да бросьте, – сказал Боб. – Это был ваш психиатр. Вы анализировали поведение детей, и…

– Именно. Ты сам только что сказал. Мы анализировали.

– Но игра тоже анализировала. Она предвидела наши ходы. Когда играл Эндер, он оказывался в местах, которые никто из остальных никогда не видел. Но игра всегда его опережала. Отличная была программа. Неужели нельзя научить ее играть в менеджера по инвестициям?

В голосе Граффа послышалось раздражение.

– Не знаю. Да и при чем тут какая-то древняя программа… Боб, ты хоть понимаешь, на что ты меня просишь пойти, чтобы защитить пенсию Эндера? Да и нуждается ли она вообще в защите?

– А вам следовало бы знать.

– Ну вот, я же и крайний! Ты, бессовестное чудо природы, хочешь вызвать у меня чувство вины!

– Я провел немало времени в обществе сестры Карлотты. Да и Петра тоже не промах.

– Ладно, выясню насчет программы. И насчет денег Эндера – тоже.

– Чисто из любопытства – для чего теперь используется программа, если у вас там нет никаких детей?

– У нас тут сплошные детишки, – фыркнул Графф. – Теперь в нее играют взрослые. Умная игра. Я только пообещал им, что никогда не позволю программе анализировать ход их игры.

– Значит, программа все-таки анализирует?

– Проводит предварительный анализ. Находит аномалии. Неожиданности.

– Погодите… – сказал Боб.

– Так ты не хочешь, чтобы я поручил ей заведовать финансами Эндера?

– Все остается в силе. Мне просто интересно – а не могла бы она поработать над весьма объемистой базой данных, которую мы анализируем? Скажем так – поискать некие закономерности, которых мы не видим?

– Игра создавалась для вполне конкретных целей. Поиск закономерностей в базах не входит…

– Да бросьте, – сказал Боб. – Именно этим она и занималась. Закономерностями в нашем поведении. То, что она собирала базу данных наших действий на лету, ничего, по сути, не меняет. Наше поведение сравнивалось с поведением других детей и с нашим обычным поведением, на основании чего делались выводы, до какой степени безумия доводит нас ваша образовательная программа.

Графф вздохнул:

– Пусть твои компьютерщики свяжутся с моими.

– С вашего благословения. И чтобы никаких попыток тянуть резину или пудрить мозги.

– Тебя действительно настолько волнует, как мы поступаем с деньгами Эндера?

– Меня волнует Эндер. Рано или поздно эти деньги могут ему понадобиться. Когда-то я пообещал, что не позволю Питеру причинить вред Эндеру, а на самом деле ничего не сделал, когда Питер отправил Эндера в космос.

– Ради собственного блага Эндера.

– А Эндер имел право голоса?

– Имел, – ответил Графф. – Если бы он настоял на том, чтобы вернуться на Землю, я бы ему позволил. Но как только к нему присоединилась Валентина, его стало все устраивать.

– Прекрасно, – сказал Боб. – Он дал согласие воровать его пенсию?

– Посмотрим, удастся ли переделать умную игру в финансового менеджера. Система очень сложная, постоянно сама себя программирует и изменяет. Так что, возможно, если ее попросить, она сумеет переписать собственный код, став тем, чем ты пожелаешь. В конечном счете все эти компьютерные дела – настоящая магия.

– Именно так я всегда и считал, – сказал Боб. – Вроде Санта-Клауса. Вы, взрослые, делаете вид, будто его не существует, но мы-то знаем, что на самом деле он есть.

Завершив разговор с Граффом, Боб немедленно связался с Феррейрой. Был уже день, так что Феррейра не спал. Боб рассказал ему о планах заставить программу Умной игры анализировать невероятно обширную базу неясных и по большей части бесполезных данных о передвижениях беременных женщин, родивших младенцев со сниженным весом, и Феррейра пообещал, что немедленно этим займется, хоть и без особого энтузиазма. Боб, однако, знал, что Феррейра не из тех, кто что-то говорит, но не делает лишь потому, что в это не верит. Он точно сдержит свое слово.

«Откуда я, собственно, знаю? – подумал Боб. – Откуда я знаю, что могу доверять Феррейре и он погонится за химерой лишь потому, что обещал? И при всем при этом я догадывался, даже сам того не зная, что Питер отчасти финансирует свою деятельность, крадя средства у Эндера. Меня это беспокоило задолго до того, как я все понял.

Черт побери, а я и впрямь умный. Умнее любой компьютерной программы, даже Умной игры.

Если бы я только мог управлять собственным разумом…

Может, меня и не хватит на то, чтобы сознательно анализировать огромную базу данных и находить в ней закономерности. Но я вполне могу обработать информацию о том, что я наблюдаю в Гегемонии и что мне известно о Питере. Ответ выскакивает сам собой – даже не приходится задавать вопросов.

Мог ли я так всегда? Или мой растущий мозг наделяет меня новыми умственными способностями? Надо будет всерьез заняться какой-нибудь математической загадкой и поискать доказательство… чего-нибудь, чего не удается доказать, но очень хочется.

Возможно, Волеску не так уж и не прав. Возможно, в мире, где полно умов, подобных моему…

Несчастных, одиноких, недоверчивых умов, подобных моему. Умов, всю жизнь видящих нависшую над ними угрозу смерти. Знающих, что никогда не увидят взрослыми собственных детей. Позволяющих себе отвлечься на такие мелочи, как забота о пенсии друга, которая, вероятно, никогда ему не понадобится.

Питер наверняка разозлится, когда обнаружит, что пенсионные чеки больше к нему не приходят. Стоит ли говорить ему, что все это из-за меня? Или пусть думает, что это самодеятельность МФ?

И как характеризует мою личность мое безусловное намерение обо всем ему рассказать?»

Тереза не видела Питера до самого полудня, когда она, Джон-Пол и их знаменитый сын сели перекусить папайей, сыром и колбасной нарезкой.

– Почему ты постоянно пьешь эту дрянь? – спросил Джон-Пол.