Божественная комедия - Данте Алигьери

Песнь семнадцатая

Герион — Круг седьмой — Третий пояс (окончание) — Насильники над естеством и искусством (лихоимцы) — Спуск в восьмой круг 1

«Вот острохвостый зверь, сверлящий горы,Пред кем ничтожны и стена, и меч;Вот, кто земные отравил просторы».

4

Такую мой вожатый начал речь,Рукою подзывая великанаБлиз пройденного мрамора[218] возлечь.

7

И образ омерзительный обмана,Подплыв, но хвост к себе не подобрав,Припал на берег всей громадой стана.

10

Он ясен был лицом и величавСпокойством черт приветливых и чистых,Но остальной змеиным был состав.

13

Две лапы, волосатых и когтистых;Спина его, и брюхо, и бока —В узоре пятен и узлов цветистых.

16

Пестрей основы и пестрей уткаНи турок, ни татарин не сплетает;Хитрей Арахна[219] не ткала платка.

19

Как лодка на причале отдыхает,Наполовину погрузясь в волну;Как там, где алчный немец обитает,

22

Садится бобр вести свою войну,[220] —Так лег и гад на камень оголенный,Сжимающий песчаную страну.

25

Хвост шевелился в пустоте бездонной,Крутя торчком отравленный развил,Как жало скорпиона заостренный.[221]

28

«Теперь нам нужно, — вождь проговорил, —Свернуть с дороги, поступь отклоняяТуда, где гнусный зверь на камни всплыл».

31

Так мы спустились вправо[222] и, вдоль края,Пространство десяти шагов прошли,Песка и жгучих хлопьев избегая.

34

Приблизясь, я увидел невдалиТолпу людей,[223] которая сиделаБлиз пропасти в сжигающей пыли.

37

И мне мой вождь: «Чтоб этот круг всецелоИсследовать во всех его частях,Ступай, взгляни, в чем разность их удела.

40

Но будь короче там в твоих речах;А я поговорю с поганым дивом,Чтоб нам спуститься на его плечах».

43

И я пошел еще раз над обрывом,Каймой седьмого круга, одинок,К толпе, сидевшей в горе молчаливом.

46

Из глаз у них стремился скорбный ток;Они все время то огонь летучийРуками отстраняли, то песок.

49

Так чешутся собаки в полдень жгучий,Обороняясь лапой или ртомОт блох, слепней и мух, насевших кучей.

52

Я всматривался в лица их кругом,В которые огонь вонзает жала;Но вид их мне казался незнаком.

55

У каждого на грудь мошна свисала,Имевшая особый знак и цвет,[224]И очи им как будто услаждала.

58

Так, на одном я увидал кисет,Где в желтом поле был рисунок синий,Подобный льву, вздыбившему хребет.

61

А на другом из мучимых пустынейМешочек был, подобно крови, алИ с белою, как молоко, гусыней.

64

Один, чей белый кошелек являлСвинью, чреватую и голубую,Сказал мне: «Ты зачем сюда попал?

67

Ступай себе, раз носишь плоть живую,И знай, что Витальяно[225], мой земляк,Придет и сядет от меня ошую.

70

Меж этих флорентийцев я чужак,Я падуанец; мне их голос грубыйВсе уши протрубил: «Где наш вожак,

73

С тремя козлами, наш герой сугубый?»[226]Он высунул язык и скорчил рот,Как бык, когда облизывает губы.

76

И я, боясь, не сердится ли тот,Кто мне велел недолго оставаться,Покинул истомившийся народ.

79

Тем временем мой вождь успел взобратьсяДурному зверю на спину — и мнеПромолвил так: «Теперь пора мужаться!

82

Вот, как отсюда сходят к глубине.Сядь спереди, я буду сзади, рядом,Чтоб хвост его безвреден был вполне».

85

Как человек, уже объятый хладомПред лихорадкой, с синевой в ногтях,Дрожит, чуть только тень завидит взглядом, —

88

Так я смутился при его словах;Но как слуга пред смелым господином,Стыдом язвимый, я откинул страх.

91

Я поместился на хребте зверином;Хотел промолвить: «Обними меня», —Но голоса я не был властелином.

94

Тот, кто и прежде был моя броня,И без того поняв мою тревогу,Меня руками обхватил, храня,

97

И молвил: «Герион, теперь в дорогу!Смотри, о новой ноше не забудь:Ровней кружи и падай понемногу».

100

Как лодка с места трогается в путьВперед кормой, так он оттуда снялсяИ, ощутив простор, направил грудь

103

Туда, где хвост дотоле извивался;Потом как угорь выпрямился онИ, загребая лапами, помчался.

106

Не больше был испуган Фаэтон,Бросая вожжи, коими задетыйНебесный свод доныне опален,[227]

109

Или Икар, почуя воск согретый,От перьев обнажавший рамена,И слыша зов отца: «О сын мой, где ты?»[228] —

112

Чем я, увидев, что кругом однаПустая бездна воздуха чернеетИ только зверя высится спина.

115

А он все вглубь и вглубь неспешно реет,Но это мне лишь потому вдогад,Что ветер мне в лицо и снизу веет.

118

Уже я справа слышал водопад,Грохочущий под нами, и пугливоСклонил над бездной голову и взгляд;

121

Но пуще оробел, внизу обрываУвидев свет огней и слыша крик,И отшатнулся, ежась боязливо.

124

И только тут я в первый раз постигСпуск и круженье, видя муку злуюСо всех сторон все ближе каждый миг.

127

Как сокол, мощь утратив боевую,И птицу и вабило[229] тщетно ждав, —Так что сокольник скажет: «Эх, впустую!»

130

На место взлета клонится, устав,И, опоясав сто кругов сначала,Вдали от всех садится, осерчав, —

133

Так Герион осел на дно провала,Там, где крутая кверху шла скала,И, чуть с него обуза наша спала,

136

Взмыл и исчез, как с тетивы стрела.

Песнь восемнадцатая

Круг восьмой (Злые Щели) — Обманувшие недоверившихся — Первый ров — Сводники и обольстители — Второй ров — Льстецы 1

Есть место в преисподней. Злые Щели,Сплошь каменное, цвета чугуна,Как кручи, что вокруг отяготели.

4

Посереди зияет глубинаШирокого и темного колодца,О коем дальше расскажу сполна.

7

А тот уступ, который остается,Кольцом меж бездной и скалой лежит,И десять впадин в нем распознается.

10

Каков у местности бывает вид,Где замок, для осады укрепленный,Снаружи стен рядами рвов обвит,

13

Таков и здесь был дол изборожденный;И как от самых крепостных воротВедут мосты на берег отдаленный,

16

Так от подножья каменных высотШли гребни скал чрез рвы и перекаты,Чтоб у колодца оборвать свой ход.

19

Здесь опустился Герион хвостатыйИ сбросил нас обоих со спины;[230]И влево путь направил мой вожатый

22

Я шел, и справа были мне видныУже другая скорбь и казнь другая,Какие в первом рву заключены.

25

Там в два ряда текла толпа нагая;Ближайший ряд к нам направлял стопы,А дальний — с нами, но крупней шагая.[231]

28

Так римляне, чтобы наплыв толпы,В год юбилея, не привел к затору,Разгородили мост на две тропы,

31

И по одной народ идет к собору,Взгляд обращая к замковой стене,А по другой идут навстречу, в гору.[232]

34

То здесь, то там в кремнистой глубинеВиднелся бес рогатый, взмахом плетиЖестоко бивший грешных по спине.

37

О, как проворно им удары этиВздымали пятки! Ни один не ждал,Пока второй обрушится иль третий.

40

Пока я шел вперед, мой взор упалНа одного; и я воскликнул: «Где-тоЕго лицом я взгляд уже питал».

43

Я стал, стараясь распознать, кто это,И добрый вождь, остановясь со мной,Нагнать его мне не чинил запрета.

46

Бичуемый, скрывая облик свой,Склонил чело; но труд пропал впустую;Я молвил: «Ты, с поникшей головой,

49

Когда наружность носишь не чужую, —Венедико Каччанемико[233]. ЧемТы заслужил приправу столь крутую?»

52

И он: «Я не ответил бы совсем,Но мне твоя прямая речь велелаПрипомнить мир старинный. Я был тем,

55

Кто постарался, чтоб ГизолабеллаПослушалась маркиза,[234] хоть и врутРазличное насчет срамного дела.

58

Не первый я болонец плачу тут;Их понабилась здесь такая кипа,Что столько языков не наберут

61

Меж Савеной и Рено молвить sipa;[235]Немудрено: мы с алчностью своейДо смертного не расстаемся хрипа».

64

Тут некий бес, среди его речей,Стегнул его хлыстом и огрызнулся:«Ну, сводник! Здесь не бабы, поживей!»

67

Я к моему вожатому вернулся;Пройдя немного, мы пришли туда,Где длинный гребень от скалы тянулся.

70

Мы на него взобрались без трудаИ с этим истязуемым народом,Направо взяв, расстались навсегда.

73

И там, где гребень нависает сводом,Чтоб дать толпе бичуемой пройти, —Мой вождь сказал: «Постой — и мимоходом

76

Свои глаза на этих обрати,Которых ты еще не видел лица,Пока им было с нами по пути».

79

Под древний мост спешила вереницаВторого ряда, двигаясь на нас,Стегаемая, как и та станица.

82

И вождь, не ждав вопроса этот раз,Сказал: «Взгляни вот на того, большого:Ему и боль не увлажняет глаз.

85

Как полон он величества былого!То мудрый и отважный властелин,Ясон, руна стяжатель золотого.

88

Приплыв на Лемнос средь морских пучин,Где женщины, отринув все, что свято,Предали смерти всех своих мужчин,

91

Он обманул, украсив речь богато,Младую Гипсипилу, в свой чередТоварок обманувшую когда-то.

94

Ее он бросил там понесшей плод;За это он так и бичуем злобно,И также за Медею казнь несет.[236]

97

С ним те, кто обманул ему подобно;Про первый ров и тех, кто стиснут в нем,Нет нужды ведать более подробно».

100

Достигнув места, где тропа крестомПересекает грань второго вала,Чтоб дальше снова выгнуться мостом,

103

Мы слышали, как в ближнем рву визжалаИ рылом хрюкала толпа людейИ там себя ладонями хлестала.

106

Откосы покрывал тягучий клейОт снизу подымавшегося чада,Несносного для глаз и для ноздрей.

109

Дно скрыто глубоко внизу, и надо,Дабы увидеть, что такое там,Взойти на мост, где есть простор для взгляда.

112

Туда взошли мы, и моим глазамПредстали толпы влипших в кал зловонный,[237]Как будто взятый из отхожих ям.

115

Там был один, так густо отягченныйДерьмом, что вряд ли кто бы отгадал,Мирянин это или постриженный.

118

Он крикнул мне: «Ты что облюбовалМеня из всех, кто вязнет в этой прели?»И я в ответ: «Ведь я тебя встречал,

121

И кудри у тебя тогда блестели;Я и смотрю, что тут невдалекеПогряз Алессио Интерминелли[238]».

124

И он, себя темяша по башке:«Сюда попал я из-за льстивой речи,Которую носил на языке».

127

Потом мой вождь: «Нагни немного плечи, —Промолвил мне, — и наклонись вперед,И ты увидишь: тут вот, недалече

130

Себя ногтями грязными скребетКосматая и гнусная паскудаИ то присядет, то опять вскокнет.

133

Фаида[239] эта, жившая средь блуда,Сказала как-то на вопрос дружка:«Ты мной довольна?» — «Нет, ты просто чудо!»

136

Но мы наш взгляд насытили пока».

Песнь девятнадцатая