Мир в движении - Сергей Сергей

Обсуждение того, как скоро начнется новый формационный переход и каким будет роль второго класса новой формации - понятно ведь, что всё человечество в ряды креативного класса не войдет - выходит за пределы нашей книги. Замечу только, что приход новой формации не сулит ни всеобщего равенства, ни социального мира. Все видится весьма и весьма сложным и неоднозначным. Одно только можно сказать с уверенностью: потрясения и жертвы при переходе к постиндустриальной формации, не только не уступят, а даже превысят всё то, что повлек за собой предыдущий межформационный переход.

Как и в рассмотренном выше случае переходного доиндустриально-индустриального общества, в переходном индустриально-постиндустриальном неизбежно будут присутствовать все четыре класса из двух предыдущих формаций. По мере разрушения старых экономических отношений представители старых классов будут занимать в таком обществе новое положение, оказываясь членами новых, постиндустриальных классов. Пространство для менеджерского класса - последнего этапа эволюции буржуа будет сужаться по мере децентрализации и социализации управления. Эти процессы очень интенсивно идут в развитых странах уже сегодня - и именно за разработку соответствующих методик и была получена Нобелевская премия по экономике 2014 года. А по мере автоматизации производства будет сужаться и пространство для пролетариата.

Естественно, что эти процессы будут носить постепенный характер: новые структуры не могут быть созданы в один день. Старые формы управления и и распределения будут существовать ещё какое-то время параллельно с новыми, постепенно вытесняясь сначала в изолированные периферийные ниши, а затем и окончательно.

Очевидно, что из двух классов постиндустриальной формации социальный статус креативного класса, задействованного в интеллектуальном производстве, и. что ещё важнее, неизбежно доминирующего в сфере управления, будет неизмеримо выше статуса второго, некреативного класса. Это повлечет за собой самые серьезные последствия, не столько даже имущественного, сколько социального и психологического характера.

Нет также никаких оснований полагать, что любой гражданин постиндустриального общества, желающий самореализоваться и повысить свой социальный статус - оба этих побудительных мотива естественны для природы человека - сможет легко и бесконфликтно войти в ряды креативного класса. Конкуренция интеллектуальных продуктов обещает стать не менее, а, напротив, гораздо более жестокой и беспощадной, чем промышленная конкуренция в индустриальной формации. Тот факт, что проигравшим в этой борьбе не будет грозить голодная смерть, не меняет сути дела. Уделом тех, кто будет вытеснен за пределы креативного класса, станет потеря социального статуса, субъективно воспринимаемая как социальная смерть - страшная трагедия для образованной и амбициозной личности. Ответные реакции некреативного класса могут быть весьма разнообразны по форме и степени радикализма, но в том, что они последуют, сомневаться не приходится. Желающим поразмышлять на эту тему я рекомендовал бы внимательно прочесть «Осмотр на месте» Станислава Лема.

Нет сомнений и в том, что креативный класс будет подавлять подобные выступления, если и не жестоко - что тоже далеко не факт, то уж, по меньшей мере, бескомпромиссно. Таким образом, постиндустриальное общество вовсе не обещает нам бесклассового и бесконфликтного рая. Отдельно взятому человеку постиндустриализация несет едва ли не больше рисков и лишений чем принесла его далеким предкам индустриализация, случившаяся несколько столетий назад.

Увы - такова неизбежная плата за прогресс.

Два слова в конце: о нашем ближайшем и насущном

Хотя рассуждения о величественных картинах будущего очень интересны, и представляют собой великолепное поле для интеллектуальных игр, нам пора вернуться в сегодняшний день, и подвести некоторые итоги анализа расстановки сил в современном мире.

Итак, мир сегодня охвачен межформационной борьбой. В нем противоборствуют две общественных формации: уходящая доиндустриальная и идущая ей на смену индустриальная. В основе первой лежит идея жесткой вертикали власти и всеобщего распределения. В основе второй - горизонтальные связи и уважение к праву собственности, на основе которого и возникают все иные права личности. Каждая из формаций имеет собственный предел технологического развития. Предел технологического развития индустриальной формации существенно выше, чем доиндустриальной.

Мир развивается неравномерно. В его наиболее развитой части уже обозначены первые признаки перехода к постиндустриальной формации, следующей за индустриальной. На некоторой части мировой периферии все ещё господствует доиндустриальная формация. Большая же часть мира охвачена борьбой доиндустриальной и индустриальной формаций. Как следствие, и индустриальная и доиндустриальная формация образуют глобальные системы со своими центрами. В силу общих закономерностей функционирования систем, каждая из них стремится к выживанию и самовоспроизводству. Центр индустриальной глобальной системы находится в США, центр доиндустриальной системы - в России. Но речь идет именно о центрах, сами же системы, как уже было сказано, вполне глобальны.

Исторически победа индустриальной формации и связанной с ней системы социальных отношений, сопряженная с полным вытеснением доиндустриальной формации, абсолютно неизбежна. Но это верно лишь в самом общем стратегическом смысле. Нет никаких гарантий того, что движение мира от доиндустриальной формации к индустриальной не будет сопровождаться катастрофами, войнам и существенными откатами назад. Более того, вся история последних 5-6 веков говорит о том, что этот процесс как раз и сопровождается такими явлениями. Наше время не является исключением. Доиндустриальная система отчаянно сопротивляется и изобретает все новые и новые тактики и механизмы сопротивления. Наиболее опасным их таких механизмов, задействованных в наши дни, является "русская мафия". Это тайная и глобальная финансовая организация, созданная на основе советских и российских спецслужб и находящаяся с ними в самом тесном взаимодействии.

С другой стороны, индустриальный мир также предпринимает хорошо спланированные шаги, направленные на демонтаж доиндустриальных отношений. Последние события вокруг Украины как раз и стали таким "встречным боем": доиндустриальная система стремиться захватить под свой полный контроль территорию сопредельного государства, а индустриальный мир шаг за шагом создает правовую ситуацию, когда центр доиндустриальной системы будет изолирован и обезоружен, причем, обезоружен мирными, экономическими методами. В случае успеха, вероятно, произойдет раздел России: на большую её долю претендует динамично развивающийся Китай, и вероятно, он её и получит. Меньшая часть будет преобразована в относительно небольшие государства под контролем индустриального мира. Сейчас, когда наживка проглочена, когда "кремлевскую щуку" потянули к берегу и "гаагский сачок" ждет своего улова, стало окончательно ясно, какую схему применили к путинской вертикали власти. Однако даже реализация такого сценария по максимуму вовсе не означает окончательной победы индустриальной формации над доиндустриальной.

Итак, хотя общий вектор развития человечества и носит совершенно объективный характер, скорость и конфликтность этого развития вполне поддаются воздействию множества субъективных факторов, действующих как на уровне организаций, так и на уровне отдельных людей. Это именно то поле, на котором каждый человек, живущий в наши дни, неизбежно оказывается перед выбором: сторону какой из сил он примет? Одна из этих сил, порожденная индустриальной формацией, ведет человечество к дальнейшему техническому и культурному прогрессу, к расширению прав личности, к гуманизации всего устройства жизни, и, в конечном итоге , к переходу в следующую, постиндустриальную формацию, где именно творческая и мыслящая личность является мерилом всех ценностей. Но такой путь наверх сопряжен с большими усилиями, в том числе и для каждого отдельного человека. Он не сулит ни покоя, ни гарантий безопасности. Он сопряжен с огромными рисками и неизбежными лишениями. Вторая сила, выступающая на стороне доиндустриальной формации, соблазняет легкостью возврата во вчерашний день. Увы, на практике такой возврат сулит нарастающее бесправие, нищету, одичание, произвол власти и отсутствие каких бы то ни было социальных гарантий, которые в условиях доиндустриальной формации заменяются милостями сеньора, даваемыми и отбираемыми исключительно по его, сеньора, произволу. Впрочем, и у этого выбора есть одно, и, притом, несомненное преимущество: деградировать, утрачивая культуру, образование и, в конечном итоге, просто человеческий облик, гораздо проще, чем растить в себе мыслящего и образованного человека. Именно эта простота и соблазняет миллионы людей по всему миру.