Шоколатье по(не)воле (СИ) - Поздно Джулия

***

Дворецкий открыл перед женщинами массивную дверь с золотыми вензелями. Огромные окна пропускали в комнату солнечный свет. Она походила больше на гостиную — малогабаритная  мебель не подходила для полноценного сна. Все прошли внутрь, дворецкий откланялся и закрыл дверь.

Евдокия быстро скинула шубку из овечьего меха и принялась развешивать одежду женщин.

— Какая просторная комната, только неуютно совсем, — Алевтина подошла к камину и провела пальцем по статуэтке ангелочка, восседавшего на выступе каминной полки.

— Да они и не должны быть уютными, это временное пристанище для гостей, — улыбнулась Степанида Сергеевна. — Сейчас некогда дворцовые убранства рассматривать, пора идти в бальный зал. 

Прислуга руками разгладила складки на нарядах и подхватила шпильками выпавшие из причесок хозяйки и ее спутницы пряди. Они посмотрели на себя в зеркало и покинули комнату. Евдокия проводила их завистливым взглядом. Ведь хоть она и попала во дворец, на само торжество ее никто не приглашал.

***

У дверей бального зала стоял церемониймейстер в зеленом фраке, на его голове от малейшего движения мужчины забавно подрагивал парик. В его руках светился волшебный фолиант, на котором высвечивались имена приглашенных, и как только он ставил магическим пером прочерк, надпись сменялась новой.

— Вы просто сегодня обворожительны! — над ухом Али прозвучал знакомый голос.

Петр с восхищением смотрел на девушку, и в его глазах плескался неподдельный интерес.

— Спасибо большое… — Але было приятно услышать комплимент в свой адрес, от волнения она прикоснулась к воздушным рукавам своего платья, невольно обращая внимание Петра на вырез ее декольте.

— Ты бы не растрачивал свои силы на комплименты, которыми привык сыпать всем девушкам Цароссы, — грубо отрезал Иван и поспешил присоединиться к родителям.

Петр не привык к таким высказываниям брата и слегка опешил. Какая кошка его укусила? Никогда прежде он не вел себя подобным образом!

— Неужели вы поссорились? — вмешался Василий и с осуждением посмотрел на Алевтину.

В какой уже раз он убеждался, что девушка вносит раздор в их семью. Эта мысль неприятным осадком осела в его душе. Девушка смутилась от его пронзительного взгляда и еще ближе подступила к Степаниде Сергеевне. Как бы внешне ей ни нравился младший Сливов, подсознательно она ощущала себя в опасности.

— На вашем месте я бы прикрыла рты! — мать строго посмотрела на сыновей.

Ей не нравилось, как быстро разладились их отношения, и если Петр с Василием цепляли друг друга с раннего детства, то Ивану подобное поведение абсолютно несвойственно. Матвей Владимирович тяжело выдохнул и подставил свой локоть супруге. Сейчас его мысли были заняты презентацией нового продукта завода «Сливовский шоколад» для Императора. И как некстати были подобные стычки.

— Первый поставщик его Императорского двора Матвей Владимирович Сливов с супругой Степанидой Сергеевной Сливовой в сопровождении сыновей Ивана, Петра и Василия, а также своей подопечной Алевтиной Александровной Морозовой!

Голос церемониймейстера звучал, как звон колокола. На мгновение у Али закружилась голова. Петр подставил ей свой локоть, и девушка вцепилась в его руку, как в спасательный круг. Супружеская чета подалась вперед, Иван и Василий за ними, а замыкающими выступили Петр и Аля. Петр нежно коснулся ее руки в знак поддержки, девушка постаралась успокоиться и улыбнулась. Она не могла никого рассмотреть из гостей. Все казались ей одним сплошным пятном.

Большинство присутствующих с интересом смотрели только на Алевтину.

— Улыбайся. Не старайся что-либо увидеть — это бесполезно, — шепнул Петр, чуть склонившись к ней.

Она с благодарностью посмотрела на мужчину. За время их совместных прогулок им удалось сблизиться. Прежнее напряжение в их отношениях давно прошло, и сейчас Аля доверяла Петру больше, чем раньше.

Але сложно было рассмотреть императора. После поклона Его Величеству все семейство Сливовых отошло в сторону.

— Ну вот, а ты боялась! Сейчас только подождать, когда представят Императору остальных, и можно выдохнуть окончательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Аля не заметила, как коснулась случайно руки рядом стоящей девушки. Та снисходительно покосилась на нее и неожиданно представилась:

— Элена Фролова — дочь императорского лекаря.

Она была очень красива: утонченная фигура, белокурые волосы в элегантной прическе, на верхушке которой красовалась изящная диадема. Сейчас на фоне этой красавицы , Аля себя почувствовала замарашкой.

— Алевтина… Морозова.

— Вы с Петром Матвеевичем пара? — Элена не скрывала явного интереса и старалась побольше разузнать из первых уст.

Аля не понимала, с чего вдруг ей устроен допрос и почему она спрашивает об этом именно ее, а не Петра? Ведь явно они были с ним знакомы.

— Элена, добрый вечер, — вмешался Петр. — Я смотрю, вы времени не теряете даром, — он выступил вперед, закрывая собой Алевтину.

— Могу переадресовать этот вопрос вам, уважаемый Петр Матвеевич! — девушка ехидно посмотрела на него и лучезарно заулыбалась.

Петр не успел ответить — завершилась официальная часть, и громко заиграла музыка. Он хотел пригласить Алевтину на танец, но осёкся — абсолютно забыл, что хромает.

— Какие-то проблемы? — наиграно закатила глаза Элена. — Ах, если бы не ваша хромота, я бы с удовольствием с вами потанцевала. А так, увы, сегодня ваш удел лишь наблюдать, как веселятся другие.

Петр начинал злиться, но даже не на эту пигалицу, отпускавшую колкости, а больше на себя и свою болезнь. Элен многозначительно посмотрела на него, но больше ни о чем не спросила — ее пригласили на танец.

— Петр, это ваша знакомая? — решила уточнить Аля.

— Да, — нехотя ответил он.

— Алевтина, позвольте пригласить вас на танец? — Иван склонился и протянул свою руку.

Его взгляд был направлен только на нее и буквально ласкал девушку, от мужского внимания на ее лице проступил легкий румянец.

Петр скрипнул зубами от злости. Он очень хорошо видел, что Аля смутилась от взгляда Ивана, но не мог запретить девушке согласиться на танец. Ведь это ее первый выход в свет, и она не обязана стоять весь вечер возле него.

Алевтина вложила свою руку в большую ладонь Ивана и посмотрела на Петра, будто извиняясь за свое согласие. Она испытывала неловкость от того, что вынуждена оставить мужчину одного. Но он благосклонно ей кивнул, с сожалением указав на свою трость.

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что я не сильна в танцах?

— Не переживайте, это не очень сложно: кавалер просто ведет даму, а она подхватывает ритм, главное — слушать музыку.

Они закружились легким вихрем, Петр не мог смотреть на то, как Иван использует свое преимущество перед ним, брат в самом рассвете сил и физически здоров. Ему было неприятно смотреть на пару, он предпочел наведаться в зимний сад. Садовники Императора превзошли сами себя, когда создали этот уютный уголок живой природы.

***

Легкие прикосновения рук Ивана даже через ткань прожигали кожу Алевтины. Она чувствовала исходивший от него жар и неподдельный интерес. Мужчина смотрел только на нее. Он превосходно владел своим телом, все его движения были плавными и безукоризненными. Иногда Аля сбивалась с ритма, но эти ошибки были незаметны для окружающих.

— Вам не о чем беспокоиться! Вы прекрасны, и отличная партнерша.

— Вы мне льстите, Иван Матвеевич. Просто вы великолепно танцуете, и взгляды всех дам прикованы только к вам, — она ничуть не лукавила.

— Вы заблуждаетесь, — чуть громче рассмеялся. — Посмотрите только на моего братца! Вот кто действительно нарушает женский покой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Девушка неуверенно повернула голову и посмотрела в том направлении, куда указал Иван. Не менее блестяще кружилась пара с Василием Сливовым. Его смуглая кожа золотом оттеняла кукольную внешность Элены Фроловой. Мужчина крепко сжимал ее в объятиях и иногда что-то говорил, близко склонившись к ней. Именно в один из таких моментов Але захотелось быть на месте Элен. Она тряхнула головой, словно избавляясь от наваждения, и посмотрела на Ивана. От него не ускользнуло, как Аля засмотрелась на Василия. Улыбка быстро исчезла с его лица, а взгляд стал серьезным.