Шоколатье по(не)воле (СИ) - Поздно Джулия

— Ой, — вскрикнула.

— А что это мы так припозднились? — Петр выступил из темноты и обхватил ее за плечи.

— Простите, Петр Матвеевич, я вас не видела! — она постаралась освободиться из его рук и пойти к себе.

— Я что-то неважно себя чувствую, не могла бы ты меня проводить? — в его глазах мелькнул странный блеск, и Евдокия внутренне сжалась от плохого предчувствия.

— Как вам будет угодно.

Она шла впереди Петра и чувствовала, как он прожигает ее взглядом. Все это было настолько непривычно и непонятно, раньше он позволял себе только шутки в ее адрес, а теперь что-то в его поведении изменилось. От этого становилось не по себе.

Когда они подошли к его комнате, Евдокия открыла дверь и развернулась пожелать ему доброй ночи и поскорее убраться, но вместо этого почувствовала резкий толчок в грудь и, еле удержавшись на ногах, влетела в комнату.

— Петр Матвеевич, что происходит?

Мужчина, казалось, не слышал и приближался к ней. Она решила обойти его и добраться до двери, но как только она поравнялась с ним, Петр больно дернул ее за косу и притянул к себе. Евдокия попробовала закричать, но он тут же заткнул ее рот поцелуем. В висках девушки запульсировало, по спине пробежал холодок. Мужчина сильно сжал ее руки и с силой потащил к кровати. Ей удалось заглянуть в его глаза, и страшно стало вдвойне: зрачки хозяина были расширены, он  был зол.

— Отпустите! Петр Матвеевич! — вырваться из его крепких рук было невозможно.

Евдокия расплакалась.

— Петр! — в комнату вошел Иван. — Петр!

Иван вырвал девушку из крепких рук брата, и она выбежала из комнаты в слезах. Иван с ужасом смотрел на брата и не понимал, что происходит. На мгновение ему показалось, что Петр среагировал на его голос, но он заблуждался. Комнату осветила яркая вспышка, и Ивана опалило пламенем. Он еле успел выставить водяной щит и сдержать натиск брата.

***

На лбу мужчины выступила испарина.

— Петр, остановись! Ты что творишь? — перешел практически на крик, но брат просто усилил свою магию и частично пробил водную защиту.

Он с безучастным выражением лица продолжал наступать, вдавливая Ивана в стену. Цвет его силы изменился с огненно-красного на коричнево-черный. Неизвестно, чем бы все это могло закончиться, если бы мимо не проходил Василий. Его вихрь сбил пламя с рук Петра и приподнял его над полом.

— Иван, действуй! — крикнул он.

Его брат сложил руки в молитвенном жесте. Никогда Иван не думал, что придется прибегнуть к силе нейтрализации, тем более против родного человека. Водные брызги сорвались с его рук и направились к Петру. Он вскрикнул и потерял сознание.

— Нам срочно нужен лекарь, воздействие нейтрализации спадет только через сутки. А до этого ему нужно поддержать энергетический баланс.

Иван поднял брата с пола и положил на кровать, снял с него домашние туфли и укрыл его одеялом. Василий направился к родителям. Подобный энергетический срыв нельзя игнорировать. Сколько бы ни было размолвок между ними, Петра он по-своему любил и не желал ему зла.

 Степанида Сергеевна только легка, когда в дверь постучали.

— Войдите!

На пороге возник Василий. Мужчине не удалось скрыть волнение, хотя он очень старался сдерживаться и не пугать мать раньше времени.

— Матушка, необходимо вызвать лекаря!

— Что случилось? — Женщина откинула одеяло и поднялась с кровати.

Из ванной комнаты в халате и с недобритой щекой показался отец. Одного взгляда на сына было достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов. Матвей Владимирович быстро направился в свой кабинет. Магический кристалл моргнул в его руках и передал срочный вызов в одну из городских дежурных лечебниц.

***

Лекарь не заставил себя долго ждать, он неторопливо прощупывал Петра, сканируя энергетические потоки. Иван в нетерпении ожидал диагноза и, чтобы хоть как-то отвлечься, подошел к окну и отдернул тяжелую портьеру. Первое что бросилось в глаза — их братское дерево, которое изменило окрас с разноцветного на темно-красный.

— Отец, вы бы не могли подойти сюда? — позвал он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Матвей Владимирович подошел к сыну. Василий не стал ждать отдельного приглашения и присоединился к ним.

— Как такое возможно? — он удивленно рассматривал кровавую листву.

— Мне кажется, состояние Петра и смена окраса листвы взаимосвязаны, — тихо прошептал Иван, чтобы не отвлекать лекаря от осмотра.

— Похоже, Алексею Федоровичу придется снова к нам наведаться, — Матвей Владимирович стер ладонью пену с недобритой щеки.

— Ну-с, физиологических повреждений нет, — подытожил лекарь, — а вот с энергетическими потоками и аурой возникли проблемы. Черные метки разрастаются и уже проявляются на поверхности не только его магического фона, но и на теле, — он отбросил одеяло и показал уродливое черное пятно, проявившееся в районе солнечного сплетения.

Степанида Сергеевна поджала губы, а на глазах проступили слезы. Братья замерли — не часто их мать проявляла эмоции подобным образом.

— Это излечимо? — только одно волновало женщину.

— Лекарства от этого заболевания нет. С помощью сыворотки я могу только притупить последствия болезни.

— Делайте, что возможно, — Степанида Сергеевна опустилась на стул и прикрыла лицо руками.

Лекарь склонился и быстро расстегнул кожаный чемоданчик. В его руках сверкнул стеклянный шприц с тонкой иглой, он быстро надломил колбу с сывороткой.

— Сейчас ему необходим покой. Водная нейтрализация частично воздействует на память и, скорее всего, он даже не вспомнит, что сегодня произошло. По возможности постарайтесь убедить его не применять свою силу, а лучше вообще исключить ее.

— Спасибо большое… — Матвей Владимирович проводил лекаря.

— Матушка? — с тревогой в голосе спросил Иван. — Позвольте вас проводить в комнату? Петру необходим покой, и он не обрадуется, если застанет вас не спящей в такой час.

— Иван прав, идите, а я посижу с Петром, — предложил Василий.

Женщина молча пожала плечами, но спорить не стала. Ей надо было обдумать, чем можно помочь сыну.

Василий придвинул стул к кровати Петра. Он долго всматривался в бледное лицо брата. Петр часто дразнил его и почему-то тянулся к Ивану, но невзлюбил его — Василия. Он дотронулся до прохладной руки Петра и почувствовал, насколько тот истощен. Прикрыл глаза и медленно выдохнул, а затем сделал глубокий вдох. Он часто делился своей энергией с работниками Канараила, так почему бы не поделиться с родным братом? Энергия синей вспышкой высвободилась из его рук и магической воронкой перекинулась на тело Петра. Кожа брата приобрела более здоровый оттенок, а его дыхание стало ровным и спокойным.

Сейчас не было нужды находиться рядом с братом, и Василий снова подошел к окну. Дерево оголило ветви уже наполовину. Оставшаяся листва полыхала кровавым свечением. Такого никогда прежде не случалось. На ум приходило только одно — именно появление в их доме Алевтины спровоцировало многие ненужные ситуации.

***

День бала в Императорском дворце неминуемо приближался. Помимо забот с Алевтиной, семье Сливовых добавилась еще одна проблема — болезнь среднего сына. Петр спустя несколько дней мог уже самостоятельно вставать. Он совершал небольшие прогулки на свежем воздухе вокруг особняка, но слабость никак не покидала его тело. Превозмогая недомогание, мужчина целенаправленно давал физическую нагрузку организму, боясь превратиться в овощ.

Сегодня он присоединился к семье за завтраком после острого приступа болезни впервые. Он не помнил, что произошло в тот вечер, когда его скосила болезнь, и никто не спешил ему рассказывать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пётр, ты еще слаб, чтобы гулять, может пока повременить с прогулками? И мы, и прислуга слишком загружены делами, и пока не можем тебя сопровождать, — озаботилась Степанида тем, что сын нарушал постельный режим, и искала возможности удержать его в покое.

Аля внимательно слушала и не встревала в разговор, но сейчас осмелилась присоединиться к общему обсуждению: