Репутация герцога - Сюзанна Энок

Жозефина подала ему руку.

— Если вы думаете, что можете справиться с этим, — сказала она.

Взяв ее пальцы в ладонь, он поднял бровь.

— Если вы удержитесь от желания нанести мне увечье, я не вижу никаких трудностей.

Жозефина хотела было возразить, но от его прикосновения вздрогнула.

— Я не даю обещаний, — ответила она.

Выведя ее в центр зала, Мельбурн улыбнулся. У нее сердце в груди перевернулось. Удивительно, что простое движение мускулов может столь изменить человека.

— Вы должны делать это чаще.

— Представлять вам нетитулованных джентльменов?

— Улыбаться.

— Ах, так… Я постараюсь помнить об этом между пощечинами и попытками продырявить меня.

— Вы знаете, что я этого не хотела.

Серые глаза оценивающе смотрели на нее.

— Что вы сделали бы, если бы я взял другую рапиру?

Казалось, от его присутствия вокруг разливается жар.

— Вы никогда не укололи бы меня, — тихо ответила она.

Заиграла музыка. Вальс. Контрданс не дал бы возможности обсуждать что-то… личное. Чувственные губы Себастьяна снова изогнулись, будто он точно знал, о чем она думает.

Его рука скользнула вокруг ее талии, притянув ближе. Они закружились в такт музыке. Господи! Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее снова, хотелось почувствовать его губы, испытать желание, которое — она знала — и он испытывает к ней.

И, тем не менее, он молчал.

— Таким способом вы хотите удержаться от спора со мной? — наконец заметила она. — Вообще со мной не разговаривать?

— Что вы хотите услышать? — тихо проговорил он. — Что я мечтаю поиметь вас с того момента, как увидел?

У Жозефины сбилось дыхание.

— А вы мечтаете? — Ее обдало жаром.

— Да. И держу пари, вы думаете о том же. — Себастьян медленно притянул ее чуть ближе.

— Тогда почему Хейрек занял ваше место?

Жозефина вдруг осознала, что отцу не надо было вовлекать Мельбурна в такое сомнительное дело, как Коста-Хабичуэла. Хейрек куда более подходящий. Теперь у нее два герцога. И один из них видит ее куда яснее, чем она хочет, она дрожит от его прикосновений и тает от поцелуев.

— Хейрек теперь занимается Коста-Хабичуэлой, потому что я не хочу блуждать по дороге вслепую, — ответил он.

Она насторожилась:

— По какой дороге?

— По вашей.

— Не понимаю, о чем вы гово…

— Если меня видят в вашем обществе, то только потому, что я так решил, а не по чьей-то просьбе или приказу. — Себастьян не спускал с нее потемневших серых глаз.

— Едва ли попытка устроить брак между герцогом и принцессой является чем-то неправомерным.

Оба замолчали.

— Вы сами являетесь большой проблемой, — наконец прошептал он.

— О да, я такая. — Она улыбнулась, стараясь сдержать дрожь, охватившую ее при этих словах. — Так что мы будем делать дальше?

— Завтра вечером пойдем в театр.

— Да, но когда вы меня поцелуете в следующий раз?

Она заметила, что в его глазах что-то мелькнуло. Удивление? Желание? Но это исчезло так стремительно, что она не могла разобрать.

— Завтра вечером, в театре, — ответил он.

О Господи!

Глава 8

— Папа, я хочу пойти в театр.

Себастьян обошел бильярдный стол и умышленно сделал плохой удар.

— Я знаю. Но сегодня вечером играют «Гамлета». Не думаю, что тебе очень понравится финал. — Кроме этого, он не хотел, чтобы Пип стала свидетельницей его общения с принцессой Жозефиной Эмбри.

— Это правда, трагедия?

Не сразу он понял, что дочь говорит о пьесе.

— Да. Очень большая трагедия. — Себастьян посторонился, поскольку теперь настала очередь Пип. Удар был неплохой, через пару-тройку лет девочка сможет бросить вызов даже Шею с его математически точными ударами. — Предлагаю сделку, Пип. Следующая пьеса — «Сон в летнюю ночь». Если ты откажешься от «Гамлета», я поведу тебя посмотреть «Сон».

Дочь оперлась на бильярдный кий.

— Только ты и я?

— Только мы.

Она кивнула, ее улыбка вспыхнула ярче солнышка.

— Тогда да, я согласна. Мы проводим вместе меньше времени, чем мне хочется.

Себастьян наклонился к дочери:

— Ты так думаешь?

— Да, — ответила она, загнав в лузу второй шар. — Если не считать сегодняшнего дня, я тебя почти всю неделю не видела. Я очень занята, и ты очень занят. Нам нужно находить время друг для друга.

— Извини. — С тех пор как Принни поручил ему сотрудничество с Коста-Хабичуэлой, он не сознавал, что пренебрегает общением с Пенелопой. В конце концов, она вся его семья.

— Большой праздник с акробатами на день рождения многое бы исправил, — продолжала девочка.

— Понятно. — Он спрятал улыбку. — Я буду держать это в памяти.

Пип вдруг резко бросила кий на стол и посмотрела на него.

— Когда я сказала «только ты и я», — ее личико сделалось серьезным, — я не думала, что так всегда должно быть.

Себастьян оперся на кий.

— Прости, что?

— Моя подружка Мэри Хейли говорит, что тебе снова нужно жениться, потому что я не мальчик.

— Это неправда, — медленно сказал Себастьян, обдумывая ответ. — Ты не можешь унаследовать мой титул, а твой дядя Шей может. Мне не обязательно жениться. У меня есть ты.

— Но ты хочешь? Я хочу сказать, хочешь снова жениться? Иногда мне кажется, что хорошо, если бы в доме была еще женщина, кроме меня.

Обойдя стол, Себастьян присел перед дочерью:

— У тебя теперь три тетушки.

— Да. Тетя Нелл знает все о моде, тетя Кэролайн учит меня рисовать, а тетя Сарала знает, как заклинать змей.

— Но?.. — подсказал он, услышав в ответе Пип что-то невысказанное.

Ее личико нахмурилось.

— Ничего. По вечерам они уходят домой. У тети Нелл есть Роуз. А у меня никого нет. — У нее в глазах блеснули слезы.

Себастьян притянул дочь к себе и крепко обнял.

— У тебя есть я, милая. — Господи! Размышления семилетнего ребенка смутили его. — Значит, ты хочешь, чтобы я снова женился? — спросил он, касаясь лбом ее лба.

— Только не на тете Мэри Хейли. Она смеется, как осел. — Пип передразнила неприятные звуки.

— Так это она? — заставил себя улыбнуться Себастьян. — Я думал, что это и, правда, осел. — Он вытащил карманные часы. — Перекусим. У меня сегодня днем встреча.

Она поцеловала его в лоб.

— Ты очень хороший, папа.

— Я стараюсь.

Поднявшись, он взял ее за руку, и они пошли вниз. Пип хочет иметь мать. В этом есть смысл, она, вероятно, смутно помнит Шарлотту. Хотя они часто говорили о ней, в последнее время Себастьян заметил, что эти рассказы превращаются в волшебные сказки.