Берсерк: Против всех - Дмитрий Кошкин

щит и перехватил костяные клинки, болтавшиеся на темляках. Рыцарь отбил летящий в него снаряд, но мой встречный рывок застал его врасплох.

Как коршун я налетел на него в прыжке и толкнул сразу двумя ногами, заставив упасть. Мы оба лежали на земле, но на мне было гораздо меньше железа, и я намного быстрее поднялся на ноги, прыгнув на своего противника.

Пришло время опробовать [Костяные скимитары] и их пробивную способность. Не жалея режущей кромки мечей, я начал наносить широкие размашистые удары по броне рыцаря.

Первый удар со звоном соскользнул с его нагрудника. Второй наткнулся на ребра жесткости его шлема. Не знаю, какой редкости была его броня, но вот третий взмах оставил внушительное рассечение на его наплечнике, вызвав обильное кровотечение и сдавленный стон.

Запах крови лишь раззадорил мое остервенение, и я принялся самозабвенно кромсать надменного врага. Почти каждый третий мой взмах вскрывал его броню, постепенно увеличивая лужу крови под нами. И кровь эта, вопреки традиции, была не моя.

Когда страж перестал оказывать хоть какое-то сопротивление, я пришел в себя и, тяжело дыша, поднял свой взгляд.

Последний матриарх уже был мертв, и силы стражей постепенно добивали остатки суккубов. Но сейчас меня заботило не это.

Вокруг меня в боевой стойке встал отряд рыцарей, во главе с самим командиром. Тем самым бородатым воином. И вид у них был довольно зловещий.

Я выпрямился и взглянул на свои новые клинки:

— Блин. А ведь кромку-то попортил.

Глава 6

Вперед и в бездну!

Вырубивший меня удар в затылок был стремительным. И если в прошлый раз я очнулся в относительно удобной больничной койке, то теперь окружающий меня антураж был не самым оптимистичным.

Сырые каменные стены тюремной камеры где-то в подземелье навевали уныние, а решетка, выходящая на еле-еле освещаемый коридор, не показывала ничего интересного.

Я поднялся на твердой деревянной шконке и обнаружил себя в одних драных штанах. Даже сапоги забрали.

— Ну. Хотя бы вылечили, — отметил я про себя. Хотя голова ещё немного побаливала.

Я подошел к решетке и оперся на неё руками, размышляя о своей судьбе. По всему выходило, что моя казнь неизбежна. Но сейчас я пожалел только об отсутствии сигарет.

— Ну что? Допрыгался? — спросил я сам себя.

— Допрыгался.

— Ты же знал, к чему это всё приведет в конечном итоге.

— Знал. Но я ни о чем не жалею.

— Ты сидишь в сырой камере в ожидании смерти и ни о чем не жалеешь?

— Ни о чем. Зато я почувствовал, что такое настоящая свобода. Без нужды кланяться и терпеть. И даже один такой прожитый день стоит смеха палача.

— Ты так говоришь лишь потому, что тебе не было за что жить.

— Скорее всего. Но имеем, что имеем. Я бы всё равно рано или поздно взорвался. Это место… Этот мир… Что-то меняет меня. Балу испугался именно этого. Я же устал жить в страхе.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем дверь коридора скрипнула, пропустив в это царство темноты тусклый лучик света.

К моей камере подошли трое стражей:

— К стене! Живо!

Я подчинился, и меня заковали в кандалы, после чего накинули на голову мешок. «Ну, вот и всё. Скоро конец», — с каким-то облегчением подумал я.

Однако я думал, что ад закончился, но он, в свою очередь, и не думал начинаться. Потому что вели меня долго, после чего посадили в какую-то телегу, и мы еще продолжительное время куда-то ехали, отбивая мне бока твердыми досками транспортного средства.

Наконец, меня грубо вытолкали и поставили на землю.

Когда с меня сняли мешок, я был даже несколько удивлен тому масштабу представления, центральной персоной которого я должен был являться.

Ну, понятно, что моя смерть должна быть в назидание всем ученикам. Но присутствие здесь самого верховного пердуна Маркала меня несколько удивило. Да и все собравшиеся выглядели не как пришедшие для веселого представления. Все были в полном снаряжении и с мешками за спиной, как будто собирались куда-то в поход.

Кроме них здесь было сразу несколько отрядов стражей и хранителей. В этом мире я еще никогда не видел такое количество народа в одном месте. Ну, разве что вчера при нападении монстров.

Происходило всё у подножия храма, и я, наконец, смог воочию узреть его колоссальную величину. Казалось, что черная пирамида попирает само небо, как и раньше отвечавшее ей ударами молний.

К моему удивлению, на меня практически никто не обращал внимания. Все внимательно слушали главного хранителя, который, похоже, вновь читал по бумажке:

— Наконец, пришел этот день! Сегодня наши призванные герои отправятся в свой первый поход в саму бездну! Пусть руки ваши будут крепки, а разум чист, когда вы столкнетесь со всеми её ужасами! Но не стоит бояться! Когда вы там окажетесь, будет организован безопасный аванпост, откуда вы сможете совершать вылазки для обучения, улучшения навыков и сбора ресурсов. Однако… — он сделал драматическую паузу. — Бездна требует жертву. Без неё сей поход будет крайне опасным и сложным. На экспедицию хлынет невообразимый поток тварей, а портал может повести себя непредсказуемо, забросив отдельные отряды в случайные места… Что это за жертва, спросите вы? Как бы мне не прискорбно было это говорить, но это должен быть один из вас.

По рядам землян прошло волнение, и старик сделал паузу, позволяя осмыслить сказанное им.

— Да. Вы всё правильно поняли. Лучше всего, когда человек сам добровольно жертвует собой ради других. Это утихомиривает бездну лучше всего, и весь поход становится намного безопаснее. Подумайте! Кто-нибудь готов принести себя в жертву ради друзей и братьев по оружию? — его взгляд украдкой мазанул по мне, заставив меня недоуменно скривиться.

«Ты че, старый, попутал? Да черта с два!» — едва не сплюнул я на землю, но оставил свои мысли при себе.

Маркал