Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена

— Нет. — Голубовато-зеленый шарик стал двоиться.

— Не плачь. — Мужчина стер пальцем слезинку с моего лица. — Выживает сильнейший, это правильно. Цвейги выстояли и подчинили себе большинство миров. Цвейг — фамилия моего рода, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, — как твоего — Касик.

— Сильнейшие выжили, — тихо прошептала я, — став перекати-полем без корней, что катится туда, куда дует ветер.

— Я — тот, кто заставляет ветер дуть! — сжав подлокотники, рявкнул Деметрий.

— Пусть так. Но даже ты все равно помнишь о том, какой ценой вам удалось выжить.

— Ты слишком чувствительна, — он скривился. — Хотя в определенные моменты мне это нравится! — глаза полыхнули.

Шаттл тряхнуло. «Птичка» вынырнула из густых белых облаков и я в изумлении раскрыла рот, впервые увидев мою Землю с высоты. Все такое крошечное!

— Опять слезы! — Покоритель миров сжал мою руку.

— Прости, это так красиво!

— Прощаю, но в обмен на экскурсию. Покажешь мне красоты своей родины?

— Конечно, — я разглядела внизу пышную зелень, озера и неприступные горы, из расщелин которых низвергались потоки воды. — Но это Долина водопадов, почему именно здесь?

— А почему нет?

— Это дикое место, не совсем подходит для прогулок. К тому же, по нашим законам это запретные земли, они принадлежат кахарам.

— Вся эта планета теперь принадлежит мне. — Взгляд Деметрия вновь стал жестким. Он отщелкнул ремни — свой и мой, встал и протянул руку, — идем, принцесса.

Долина водопадов простиралась вдаль, насколько я могла видеть с одной из гор, что опоясывала зеленую равнину как защитное кольцо. Дикая мощь водопадов наполняла воздух грохотом, которому не получалось подобрать аналогов — он проникал в голову и сотрясал мозг, заставляя верить старым сказкам кахар о том, что запретная долина взорвет разум непрошенным гостям.

Но Деметрия это не испугало бы, даже если бы я рассказала ему об этом. Красота нетронутой природы тоже не интересовала моего жениха — кинув взгляд на равнину, он зашагал вниз по склону горы. Покоритель миров оставался собой и стремился обуздать и эту силу. Седовласый последовал за ним. Мы с Лаатой сильно замедляли их, я иногда ловила на себе недовольный взгляд Повелителя, который, очевидно, уже не раз пожалел, что разрешил маленькой девочке идти с нами. Когда мы спустились в долину, Деметрий с Андрианом начали что-то обсуждать, тыкая пальцами в такой же экран, как и в лаборатории. Шум не давал расслышать и слова, но это меня нисколько не волновало. Как и тяжело дышащая сестренка, я была рада передышке, но, как и она, ни за что не призналась бы в этом. Гаян, усмехнувшись, достал из сумки на плече бутылку с водой и протянул мне.

Я кивнула и отдала Лаате. Та выдула ее в несколько глотков и вытерла губы и нос рукавом, захихикав. Сделав осуждающее лицо, я взяла у сероглазого вторую. С трудом одолев искушение повторить проказу сестренки, с чинным видом выпила воду и вернула ему пустую емкость.

— Такая мощь! — Гаяну пришлось это прокричать, чтобы я услышала. — Никогда не видел подобного! — в серых глазах сияло неподдельное восхищение.

Ну вот, не такой уж он непробиваемый, как хочет казаться! Я поняла, что улыбаюсь, глядя на него. А мужчина широко улыбается в ответ.

Лаата прижалась ко мне, и мое внимание переключилось на нее. Запрокинув голову, малышка глазела на вершину горы неподалеку. По ее склону словно облака стекали вниз, пенясь. Водная взвесь наполняла воздух, заставляя его повсеместно вспыхивать радугами и оседая на нас мельчайшими капельками. Сила этого места лилась прямо в душу, потрясая и покоряя одновременно.

— Я соскучился, — шепот заполз в мои уши одновременно с руками, стиснувшими талию до боли. — Твои волосы промокли.

— Как знать, может, стану русалкой и утащу тебя на дно озера? — отозвалась я, развернувшись к нему лицом.

— Даже знать не хочу, кто такие русалки, — ухмыльнулся жених. — А вот об озере расскажи.

— Это одна из сказок кахар, — не особо хочется делиться с ним фольклором и быть объектом насмешек. — Забудь, ерунда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Касикандриэра, я редко прошу, — жених уступил место Повелителю с голосом, от которого страх стискивал сердце, — говори.

— Как скажешь, но давай хотя бы вон в ту пещеру зайдем, — мой взгляд указал на темный проем в соседней скале. — Там потише.

Внутри нас обняли тьма и холод. Первую развеяли какие-то приспособления — видела такие впервые, а вот холод от склизких ледяных стен моментально забрался за шиворот, стиснув задрожавшее тело. Мужчины не обратили на него внимания — но это только казалось — их всех выдали предательски покрасневшие кончики носов. А мы с Лаатой не стали корчить из себя героев и с удовольствием закутались в то, что Гаян нам дал — он назвал это куртками.

В пещере было тихо, рев водопадов сливался в монотонный шум, который стих, когда мы прошли внутрь. Наши шаги гулким эхом отталкивались от стен и обманывали слух, создавая неприятное ощущение, что кто-то крадется следом. С невидимого в темноте потолка срывались крупные капли. Когда такой пузырь ударял о камень, в разные стороны разлетались ледяные брызги. Но гораздо хуже приходилось, если захватчик проскальзывал за шиворот или врезался в лоб. Но Лаате такое безобразие пришлось по душе — девочка довольно хихикала, когда капли атаковали ее.

— Так что за сказка? — напомнил Деметрий, что-то высматривая на экране.

— Это связано с Богиней-Матерью. Кахары рассказывают, что она пришла из большого подземного озера, что охраняет эта долина. — Повелитель и Андриан переглянулись, и мне показалось, что они чего-то недоговаривают. — В то время здесь бушевали войны и болезни — потому что правили мужчины, а их движущая сила — агрессия и разрушение. Богиня научила созидать, прощать и любить. Она есть милосердие и любовь.

— Но и сейчас у вас правят мужчины, — Андриан бросил быстрый взгляд на Деметрия и поправился, — вернее, правили до победы Повелителя.

— Тогда был Совет Матерей — старейших из кахар.

— Как интересно! — пробормотал седовласый. — Нигде такого не встречал! То есть это даже не монархия, хоть и есть верховный правитель. Но над ним как надзорный орган религиозно-матриархический Совет!

— Ты пугаешь принцессу, — Деметрий усмехнулся.

— Вовсе нет. Я не из пугливых.

Гаян подавил смешок, но тот эхом поплыл по пещере.

— Смех Гаяна? — Покоритель миров с удивлением изогнул бровь. — Впервые слышу!

— Простите, Повелитель. — Охранник склонил голову.

— Что ты с ним сделала, женщина? — жених с интересом уставился на меня.

— Сломала, очевидно. — Пробормотала я.

Смех Деметрия взорвал пещеру.

— Иди сюда, русалка моя, — отсмеявшись, прошептал он, притянув меня к себе. — Андриан, как думаешь, реально выяснить, в чем магия женщин рода Касик?

— Женское очарование науке раскрыть неподвластно, — ответил тот с улыбкой и, похоже, удивлением глядя на нас.

— Тогда давайте дослушаем сказку об озере.

Я мысленно чертыхнулась. Что ж ты про него никак забыть не можешь? Но воспитанная принцесса улыбнулась и продолжила рассказывать:

— Когда Богиня решила вернуться в свой мир, она раскрыла кахарам тайну озера и завещала хранить его от людей. «Когда придет время, подземное зеркало само откроется избранному». Кажется, так это звучало. Вот и вся сказка. — Я развела руками. — Ах да! Еще есть предостережение: если кто-то попытается силой овладеть тайной озера Богини, будет наказан, его голова взорвется! Ибо оно может служить лишь благому делу.

— Что ж, идем дальше, сказочница моя, — Деметрий увлек меня за собой. — Посмотрим, что там.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Возражать ему было бессмысленно. Я подавила тяжелый вздох и подчинилась. Хотя больше всего мне сейчас хотелось бы залезть в горячую ванну — пусть даже и в купальне Кассии, потом плотно покушать и забраться в постель. Вместо этого я шагала по холодной пещере в неизвестность. Непонятно зачем. А Лаата и вовсе уже дремала на ходу. Ей, не окрепшей толком после отравления, такие прогулки вообще ни к чему. Но кто бы нас спрашивал! — Как интересно! — ахнул Андриан, разглядывая стену.