Американская модель Гитлера - Джеймс Уитмен

спровоцированные рядовыми членами партии». Как отмечал Гуннар Мирдаль в 1944 году, нацистские расисты, в отличие от расистов американского Юга, понимали преследование как задачу «централизованной организации фашистского государства»[272], во что не вписывалось народное «правосудие» по Линчу.

Именно эти соображения по поводу опасности немецкого уличного насилия привели к провозглашению «Закона о гражданстве» и «Закона о крови» в Нюрнберге. Обеспокоенная тем, что «национальная революция» может выйти из-под контроля, партия решила навести порядок, создав «недвусмысленные законы», которые бы надежно передали вопросы преследования в руки государства[273]. В течение месяцев, предшествовавших «Партийному съезду Свободы» в сентябре 1935 года, министр внутренних дел Фрик и другие неоднократно заявляли, что готовится законодательство как о гражданстве, так и о расовом смешении с целью навести порядок на улицах[274].

Сражения в министерствах: Прусский меморандум и американский пример

Подготовка необходимых «недвусмысленных законов», однако, проходила в тени бюрократического конфликта между нацистскими радикалами и более традиционно настроенными юристами. Нацистские партийные радикалы требовали далеко идущей криминализации сексуального смешения. Еще в 1930 году нацистские депутаты Рейхстага внесли предложение криминализовать расово смешанные браки[275], а после прихода нацистов к власти в 1933 году радикалы продолжали продвигать те же требования предотвратить «любое дальнейшее проникновение еврейской крови в тело германского Volk». Традиционные юристы оказывали существенное и какое-то время успешное сопротивление. Данный конфликт между нацистскими радикалами и традиционными юристами примечателен сам по себе и заслуживает более тщательного рассмотрения. Это главный эпизод в современной истории права – прецедент того, как юридические традиции могли накладывать определенные ограничения в процессе скатывания в нацизм. И конфликт этот с самого начала отчасти касался вопроса о полезности американской модели.

Радикальная программа нацификации германского уголовного законодательства изложена в ключевом тексте, известном как Прусский меморандум, впервые опубликованном в сентябре 1933 года, в тот момент, когда угасла волна летнего уличного насилия[276]. Этот бескомпромиссный текст, установивший базовую терминологию для того, что два года спустя стало «Законом о крови»[277], был составлен командой, собранной Гансом Керрлом, нацистским радикалом, занимавшим должность министра юстиции Пруссии. Команду Керрла возглавлял Роланд Фрайслер, которому будет отведено немалое место в этой главе. Фрайслер, печально знаменитый нацистский юрист, впоследствии занимал должность председателя кровавого нацистского Народного суда – «убийца на службе Гитлера», как называет его один из биографов[278], – и участвовал в Ванзейской конференции, принявшей решение об истреблении евреев[279].

Главной целью Прусского меморандума, над которым совместно работали Фрайслер и другие радикалы, было избавиться от «либерального» уголовного законодательства Веймарской республики в пользу жесткого нового подхода, типичного для нацистской политики. С этой целью в нем подробно перечислялись требования к ужесточению уголовного законодательства, встретившие немалую критику со стороны традиционно настроенных юристов[280]. Среди этих требований имелся фрагмент, излагавший программу, которая была включена в «Закон о крови» два года спустя. В этом фрагменте указывались два примера, которым мог следовать новый нацистский порядок: средневековые изгнания евреев в Европе и современные американские законы Джима Кроу.

В данном фрагменте, который горячо обсуждался как в стране, так и за рубежом, авторы Прусского меморандума призывали к созданию трех новых расовых преступлений: «расовой измены», «причинения вреда чести расы» и «подвергания расы опасности». Авторы начинают с пролога, описывающего нацистский взгляд на историю:

История учит, что расовое разложение [Rassenzersetzung] ведет к деградации и упадку Völker. В противоположность этому Völker, избавившиеся от расово чуждых элементов Volk, особенно от евреев, стали процветать (например, Франция после изгнания евреев в 1394 году, Англия после их изгнания в 1291 году). Фундаментальный принцип эгоистичной эпохи прошлого, состоящий в том, что все, имеющие человеческий облик, равны, уничтожает расу и таким образом жизненную силу Volk. Соответственно задача национал-социалистского государства состоит в том, чтобы ограничить происходящее в Германии в течение многих столетий смешение рас и стремиться к тому, чтобы нордическая кровь, все еще играющая определяющую роль в немецком народе, вновь смогла наложить на нашу жизнь свой отчетливый отпечаток.

Для достижения этой цели жгучей необходимостью становилась криминализация расово смешанных браков. Тем не менее меморандум утверждал, что уже существующие смешанные браки не должны пострадать:

Первое необходимое условие так называемой нордификации [Aufnordung] отныне состоит в том, чтобы никакие евреи, негры или прочие цветные на вливались в германскую кровь. Уголовный запрет на смешение должен быть сформулирован таким образом, что запрещается смешение между представителями сообществ чуждой крови или расы, чье строгое отделение от германской крови должно быть определено законом. Запрет не должен распространяться на существующие в настоящее время смешанные браки. Закон Рейха должен предотвращать заключение смешанных браков в будущем.

Политика нацистов действительно по-прежнему состояла в том, чтобы не затрагивать существующие межрасовые браки – хотя партия прилагала немалые усилия к тому, чтобы поощрять «арийских» супругов разводиться со своими партнерами[281]. Затем меморандум предлагал создать новый состав преступления – «расовую измену».

Расовая измена

Любая форма сексуального смешения между немцем и представителем чуждой расы должна наказываться как расовая измена, причем наказанию должны подлежать обе стороны… Особого наказания должны заслуживать случаи склонения к сексуальным сношениям или браку посредством злонамеренного введения в заблуждение… Что касается гражданского законодательства, должно быть объявлено, что сам факт смешанного брака является основанием для его расторжения.

Затем меморандум переходит к «Причинению вреда чести расы». Данное предложение, вскоре ставшее достаточно спорным, касалось «цветных» рас, нанося таким образом дипломатическое оскорбление восточным азиатам, южным азиатам и южноамериканцам. Данное предложение также включало первое из многих упоминаний Соединенных Штатов, которые мы будем рассматривать в этой главе.

Причинение вреда чести расы

Причинение вреда чести расы также должно стать уголовно наказуемым. Оно скандальным образом попирает чувства Volk, когда, к примеру, немецкие женщины бесстыдно вступают в связь с неграми. При этом данное положение должно ограничиваться случаями, когда подобные отношения демонстрируются публично и бесстыдным образом, нанося серьезное оскорбление чувствам Volk (например, неприличные танцы в баре с негром). Данное положение также должно распространяться и на цветных. Защита расовой чести подобного рода уже практикуется другими Völker. К примеру, хорошо известно, что южные штаты Северной Америки проводят крайне строгое разделение между белым населением и цветными как в общественных, так и в личных взаимоотношениях[282].

Мало какие документы столь провокационно демонстрируют, насколько ошибочно представление, будто американские законы о сегрегации не интересовали нацистов. Прусский меморандум являлся одной из главных предпосылок радикальной программы, нашедшей свое выражение в Нюрнбергских законах; невозможно игнорировать тот факт, что в нем подчеркнуто цитируется пример законов Джима Кроу. Более того, примечательно, что законы Джима Кроу рассматриваются в нем как более радикальные, чем те, которые предполагались нацистами. Нацистская