Предателей (не) прощают (СИ) - Суботина Татия

Я отмела оба эти варианта, заложила ногу на ногу и расслабленно откинулась на спинку дивана. Только досчитав мысленно до двадцати, я позволила себе спросить:

 – Список клиентов, которых я осчастливила не только в профессиональном плане, есть? – получилось небрежно и лениво – то, что надо, чтобы скрыть настоящие чувства. – Хотелось бы получить перед тем, как ты меня уволишь с волчьим билетом.

– Зачем тебе список? – настороженно отозвался он.

– А вдруг я захочу повторить подвиги на сексуальном поприще?

Давыдов

Иван начитался о пол-дэнсе, посмотрел несколько видео на ютьюбе и в полной мере осознал, какой же он лопух!

Узколобый, да.

Не стриптиз эти танцы, такой же спорт.  Тяжелый, со своими травмами и тренировками до седьмого пота. Только вот одна лишь мысль, что на Князеву во время ее трюков пялится уйма голодных до секса мужиков, доводила его до белого каления!

Нельзя заниматься в закрытом зале и обойтись без этих выступлений в клубе?

Или она от внимания мужиков, которые мысленно ее пялят во всех позах, тащится?

Этого Давыдов не понимал.

Для него каждое движение Машки было призывом к сексу. Даже если она мешок на себя напялит и будет просто дышать, он уверенно среагирует стояком.

Наваждение Князевой не проходило, лишь крепчало с каждым днем.

Ему даже стало нравиться, что Машка не капитулировала так легко. Их противостояние здорово заводило Ивана. Но и бесило до трясучки.

– Алло? – отозвалась Виктория сонным голосом, подняв трубку с третьего гудка. – Иван Александрович?

Давыдов кинул взгляд на часы, что нагло показывали половину третьего ночи. Он и не понял, когда время успело пробежать, опять помощницу подорвал с постели.

«Изверг, – решил про себя Иван. – Сатрап и деспот. Еще и узколобый».

– Прости, Вика, что разбудил.

– Ничего, шеф, – ответила, подавляя зевок, девушка. – Я уже привыкла, что в этой стране вам ночью не особо спится.

Славная в корень зрела, после прилета его мучила бессонница.

– Я просто хотел уточнить: ты заказала цветы для Князевой?

– Да. И ювелирку.

– Подкорректируй заказ, – отдал распоряжение он. – Ей должны привезти только орхидеи, никаких других цветов.

– Где я столько орхидей возьму, чтобы обставить всю студию? – изумилась Виктория. Она редко проявляла при нем эмоции, чем еще раз доказывала свою принадлежность к скрывающимся андроидам.

– Ты справишься, я уверен. И на ювелирку моих денег не жалей. Пусть будет что-то стоящее, я сегодня лажанул.

После его признания помощница не сразу ответила, но, когда заговорила, в ее голосе появился несвойственный девушке сарказм:

– Так, может, и выберете самостоятельно?

Похоже, Славной поднадоели капризы начальства и ночные звонки, но Давыдов не тушевался. В конце концов, он за эти неудобства платил ей тройную зарплату.

– Полагаюсь на твой идеальный вкус.

Утром все прошло как по маслу. Князева впечатлилась, позвонила. Он уже рассчитывал, что сегодня вечером крепость принцессы падет и Иван получит свою награду, как девушка отказалась от побрякушки.

Ни одна из его любовниц не отказывалась от знаков внимания, наоборот, жаждали поглубже запустить руку в его кошелек. А Манюня… Она всегда умела удивлять.

Давыдов разозлился, но заставил себя действовать хитрее. Он должен был выйти победителем в этом противостоянии, сдаваться не умел. Поэтому дал Князевой время подумать, вечером, был уверен, они вместе отужинают в ресторане.

Если она не согласится добровольно, он уже подготовил запасной план.

Рабочий день шел своим чередом, а буквально после обеда стала твориться форменная х***ь.

Постоянные заказчики меняли фотографа, отказываясь от услуг Князевой. Он пробил по своим каналам, и причина поставила его в ступор. Кто-то пустил слушок, что Машка лучше щелкала местечком между ног, чем фотоаппаратом.

Уважающие себя фирмы не хотели иметь дело с непрофессионалом, хотя нашлись и те, кто попробовал заказать Князеву не как фотографа, раз уж на нее снизошла такая слава…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Давыдов вызвал Машку, выложил ей шокирующую новость и добился именно той реакции, которую ожидал.

* * *

На мой вопрос Иван должен был еще больше взбелениться, показать себя во всей неприглядности. Тогда бы я даже не поленилась собственноручно принести сюда орхидеи и запихнуть Давыдову в…

Но мужчина смог меня удивить.

Он взял и расхохотался, запрокинув голову.

– Я так и знал, что ты с фантазией, Князева, – сказал Давыдов, отсмеявшись. – Есть мысль, кто решил подмочить тебе репутацию?

– Ты мне веришь, что ли? – просипела я, не справившись с изумлением.

– Я хоть, по-твоему, и узколобый, но далеко не идиот, – ответил Иван. – Водись за тобой такое, не работала бы ты в «Гранде» столько лет, еще и со славой одного из лучших фотографов. Да и твоя реакция на новость говорит сама за себя.

– То есть ты меня банально спровоцировал сейчас на эмоции? – В груди все полыхало от возмущения.

– Доверяй, но проверяй – слыхала такое, Князева? – выгнул бровь Иван, и на это мне было нечего добавить. – Поэтому иди сюда, посмотрим список. Вдруг он натолкнет тебя на нужные мысли.

– Не нужно списков, я прекрасно знаю, кто меня подставил.

– И кто? – обманчиво спокойным тоном поинтересовался он. – Таких героев нужно знать в лицо.

– Бобров Виталий Валентинович – исполнительный продюсер «Айтин», – тяжело вздохнула я.

Его вчерашние угрозы говорили сами за себя.

Только вместо переживаний за собственную карьеру  я чувствовала брезгливость. Как можно опуститься до такой подлости? А еще мужиком притворялся!

– Не дала? – Давыдов был похож сейчас на зверя, что вот-вот кинется на добычу. Страха я не испытывала, прекрасно понимала: его злость адресована не мне. – Разберемся с твоим Бобровым.

По всему, ответ на предыдущий вопрос ему не нужен был, я и не стала заострять внимание на собственной личной жизни. На то она и личная.

– Что ты собираешься делать?

– Проучить м**ака, который пытается нагадить моей… компании, и реабилитировать твою карьеру. – Иван взял меня за руку, потянул на себя и повел к выходу. – Пойдем, Князева, нам предстоят великие дела.

Его заявление звучало интригующе, патетично и совершенно не вязалось у меня с образом Давыдова.

С губ сорвался смешок:

– Мне уже начинать переживать или немного подождать?

А руку из его ладони не забрала, так уютно там было, приятно. Словно и надо так.

– Нервы подрывают здоровье и портят цвет лица, – выдал Иван. – Нужен тебе этот геморрой?

У меня от смеха слезы выступили на глазах.

– Давыдов, ты что, начитался женских журналов, которые мы выпускаем?

Он ничуть не смутился.

– Должен же я знать, что даем в массы, – ответил мужчина, пожав плечами.

Славная на наше появление никак не отреагировала, ни один мускул не дернулся на ее лице, и смотрела девушка на Давыдова исключительно с профессиональным интересом. Меня посетили разумные сомнения, что их рабочие отношения имеют продолжение в горизонтальной плоскости.

Светочка на каждую особу женского пола в приемной зыркала как львица, защищающая прайд. Она всячески показывала, что шеф – ее территория. Пометь она однажды его, и никого в офисе уже не удивила бы.

Виктория же вела себя совершенно иначе.

Давыдов подождал, пока я заберу сумочку из студии, а потом помог сесть в свою шикарную спортивную тачку. Когда она плавно тронулась с места, у меня дух захватило  только от одной мысли, на какой разгон способна эта малышка.

Я не задавала вопросов, ждала, когда Иван сам решит посвятить меня в свой план.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы вошли в один из самых шикарных ресторанов нашего города, сели за столик, Давыдов сделал заказ, и я не выдержала:

– Ты хочешь перехватить Виталия в ресторане?

– Виталия? – искренне удивился он, и моя чуйка тут же встала в стойку, словно гончая.