Мрачные тайны Луарвига - Лариса Куницына

бы в ране такой нож, если б чистил его карманы. Возможно, что картина там же, где и деньги.

- Мы ищем… - Берри аккуратно собрал последней оладьей остатки варенья из розетки и запил всё это последним глотком кофе. – Если что узнаю, сразу же сообщу. А теперь, прошу прощения, мне нужно бежать. Спасибо за отличный завтрак.

- Заходите ещё… - улыбнулся Терренс.

Макс благосклонно взглянул на поднявшегося Берри.

- Прекрасная и очень профессиональная работа, инспектор. Я рад, что именно вы занимаетесь этим делом.

Берри кивнул.

- Спасибо на добром слове, мистер Делман, но я буду рад, когда верну вам вашу картину.

Он ушёл. Макс задумчиво смотрел на красную кружку, а потом решительно ударил ладонью по столу.

- Время работает не на нас. Если они забрали картину, то она уже на пути из города, если нет, то они тоже её ищут. Полиция пусть работает по своим каналам, а мы… Придётся отвлечь от дел нашего олдермена. Его познания и связи в преступном мире нам сейчас нужны позарез.

Мне не хотелось видеть Эдди и тем более оставаться с ним наедине. Я всё ещё чувствовала свою вину и его слабую надежду, но всё осталось далеко позади, и возврата к прошлому не было. Саша слишком убедительно доказал мне старую истину о том, что нельзя дважды войти в одну реку. К тому же меня сейчас куда больше тревожила другая проблема, другой мужчина занимал мои мысли. Жутковатая тайна Джулиана МакЛарена и странное ощущение вины и перед ним, были куда сильнее, чем ностальгическая печаль по былой любви. Поэтому, когда Макс позвонил Эдди, требуя, чтоб тот немедленно ехал в Чесстауэр, я ушла к себе, предоставив им самим разрабатывать план дальнейших действий.

На улице шёл дождь, и я остановилась у окна, глядя на серые тучи, медленно и безысходно ползущие по небу. Поблёкшие деревья стояли возле дома, тяжело опустив потемневшие от мокрой листвы ветви. Казалось, что уже глубокая осень, и привычное уныние мягко затопило мою душу. Я прислушивалась к тишине, царившей в доме, и вяло наблюдала, как текут в моей голове туманные мысли о Саше, об Эдди, о МакЛарене, и о том, что нет в этом неспокойном мире ничего вечного… Кроме отчаянной и безнадёжной любви обманутого дьяволом алхимика… Неужели, это правда, и есть на свете вечная любовь? Я верила в это долгие годы, пока жила на Земле, а потом меня вырвало из неё с корнем и понесло, как сорвавшуюся с орбиты планету, куда-то прочь, где меня мимолетно согревали чужие звёзды, пропадая вслед за тем где-то позади. А я опять отважно неслась куда-то в пустоту на поиски, бог знает, каких находок и потерь. Поиски… Какая чушь… И не неслась, меня несло, чтоб снова швырнуть под очередной танк или в пасть очередному Ваалу. Глядишь, и этот подавится. И та сила, что несла меня по Вселенной, вовсе не интересовалась моим мнением по поводу того, что мне всё-таки нелегко каждый раз начинать всё сначала, заводить новых друзей, влюбляться в очередного рыцаря с мечом или лучемётом, прекрасно зная, что всё на свете имеет конец, кроме этого бесконечного движения в пустоту.

И вот мгновение моей жизни, как зеркало, отразившее мою судьбу. Я стою одна в пустом безмолвном доме и смотрю, как за окном серые тучи нависают над мокрой землёй, отражаясь в лужах, отчего и земля кажется такой же унылой и серой. И тучи то ли секут дождём свои унылые отражения, то ли рыдают, видя в этих зеркалах свои безрадостные лица. И я чувствую себя усталой и старой, и ни черта мне не хочется. Ни побед, ни свершений, ни великой любви…

Дверь за моей спиной хлопнула, отвлекая меня от угнетавших мыслей. Обернувшись, я увидела на пороге Эдди в изысканном тёмно-сером деловом костюме, как всегда, безупречно элегантного, и слегка раздражённого.

- Что происходит? – спросил он. – Макси обнаглел вконец, выдёргивает меня с заседания городского совета. Я мчусь сюда в такой дождь, а потом его лакей-неведимка заявляет, что мистер Делман занят и примет меня через пятнадцать минут.

- Я мажордом, а не лакей, - сварливо отозвался из-под журнального столика Кинг.

- Я знаю, чем мажордом отличается от лакея! – гневно рявкнул в ответ Эдди. – Твой хозяин имеет возможность предаваться меланхолии в своих чертогах, а у меня полно дел. Я не получал папочкиного наследства и вынужден крутиться, чтоб не умереть с голоду. Не говоря уж о том, чтоб не дать помереть с голоду другим. Учти, я жду ровно пятнадцать минут и ни минуты больше. Потом сваливаю…

- Может, оставишь в покое старика и обратишь, наконец, взгляд на меня? – поинтересовалась я, присаживаясь на диван.

- Извини, у меня столько дел, всё расписано по минутам и тут я должен всё бросить… - он замолчал, взглянул на меня и улыбнулся. – В общем, как всегда… Моя жизнь ничуть не изменилась за эти годы.

Я хлопнула ладонью по диванной подушке.

- Садись, Макс пунктуален и не заставит тебя долго ждать. У него действительно важное дело.

- Надеюсь. Потому что у нас с ним несколько разное представление о важных делах, - он сел в другом конце дивана и задумчиво взглянул на меня. – Странно, знаешь, я никак не могу привыкнуть к мысли, что ты вернулась. Я – здесь, а ты – там, и мы не увидимся вечером… Абсурдная ситуация. Мне казалось, что прошло много времени, а теперь, когда я увидел тебя снова, понял, что для меня мало что изменилось, словно ты слетала домой на неделю…

- Наверно мне не стоило приезжать… - пробормотала я, подумав, что, оказывается, меня здесь ждал ещё один мужчина из давнего прошлого.

- Почему? – он небрежно пожал плечами. – Тебя здесь любят и всегда счастливы видеть. Я, кстати, тоже… Теперь, по крайней мере, всё ясно, и я могу не мучиться от ощущения, что изменяю тебе.

- А у тебя было такое ощущение?

- Ты же не сказала, что между нами всё кончено…

- Тогда я ещё не была в этом уверена. Мне вообще очень трудно закрывать за собой дверь. Но, видимо, нужно учиться…

- Она сама закрылась, - Эдди вздохнул и взглянул на меня из-под длинных чёрных ресниц. – Вчера мы с Элис определили день свадьбы, завтра это будет напечатано в светской