Перекрёсток двенадцати ветров - Олег Верещагин

Но никто так и не узнал, куда ушла огромная сумма в двести миллионов — или, если по нынешним ценам, приблизительно двадцать миллиардов долларов.

Позже Колчака обвиняли в том, что он потратил эти деньги на покупку оружия, боеприпасов и снаряжения у «союзников» — но это была ложь. Всё, закупленное Верховным на Западе, не стоило и пятой части пропавшей суммы.

Время от времени то тут то там по всей Земле вот уже почти век всплывают предметы, которые могли находиться в числе тех, пропавших — слитки, ценности… Именно — могли. Нигде и ни разу не появилось одновременно большой суммы, а ведь на эти пропавшие деньги можно нанимать армии и создавать корпорации и государства, строить космические корабли и покупать острова… А по Сибири не прекращают ходить слухи, что, понимая неизбежность проигрыша, адмирал разделил ценности на несколько частей. Самую большую — ту, что досталась сперва чехам, а потом большевикам — он собирался вывезти на Запад, чтобы финансировать тех, кто и дальше будет бороться против красных. А остальные «кусочки» верные Колчаку люди тут и там спрятали по всей Сибири, по всему Дальнему Востоку…

Говорят, сотник Никифор Перваков знал, где в тайге есть такие ухоронки. Но не рассказал об этом ни атаману Семёнову, которому служил, ни красным властям после войны, ни старшему сыну…

… — А отцу рассказал, — закончил Рат, вздохнув и проведя рукой над пламенем. — Ну, по крайней мере, отец сам так говорил. Всё собирался в поход за этим золотом, да как-то не складывалось… а тогда сложилось. И больше я ни его, ни мамы не видел.

Они сидели вокруг огня впервые за последнюю неделю, даже больше и, хотя без того было тепло, все пятеро просто впитывали жар костра, наслаждались им. Даже мысль о дальнейшем пути больше не казалась страшной — дойдём!

— Сколько же там? — подала голос Ксанка. Рат снова вздохнул:

— Четыре ящика. В каждом — по четыре слитка, где-то по девяносто шесть килограммов золота в ящике, а всего — триста восемьдесят — триста девяносто килограммов… Короче, если считать по нынешним ценам на золото — это где-то на четырнадцать миллионов рублей.

— Сколько?! — выдохнула Светка, а Сашка глупо засмеялся.

— И ещё за ящиками упаковка — кожаная сумка, в ней — десять свёртков по сто царских червонцев, — добавил Рат. — Это где-то на три миллиона рублей нынешними.

— Всего — семнадцать миллионов, — подсчитал Егор. — Четверть от этого — четыре миллиона двести пятьдесят тысяч. На пятерых — по восемьсот пятьдесят тысяч. Или по двадцать восемь тысяч долларов.

— Двадцать восемь тысяч… — как зачарованная, повторила Ксанка.

— Но есть проблема, — сказал Рат. Егор посмотрел на него:

— Если ты о вывозе…

— Нет, — медленно покачал головой Рат. — Не о вывозе, хотя и это не так уж легко.

— Дело в том, — продолжил Сашка, — что этих ящиков там было больше. Намного больше. Это значит, ребята, что кто-то регулярно сюда наведывается за золотом. И этот кто-то не настроен на его делёжку.

Могильник

Будет обманом сказать, что перед ребятами остро стала проблема морального выбора. Это золото было ничьим. Его единственным полностью законным хозяином было исчезнувшее государство. Люди, которым оно служило — или могло послужить — оружием в борьбе за какие-то цели, давно погибли или умерли. Тот, кто пользовался им сейчас, его хозяином не был — больше того, он поступал нечестно, а все пятеро собирались передать золото государству и получить четверть стоимости, по закону. Может быть, это и было шаткое моральное оправдание, даже наверняка. Но никто особо не задумывался над этим — даже Рат. Двадцать восемь тысяч долларов были большой суммой для любого из них, не исключая Егора, на эти деньги они не собирались делать ничего плохого, а неизвестный «клиент подпольного банка», не исключено, пускал эти деньги на что-то скверное.

Поэтому, когда следующим утром Егор предложил поискать место, куда можно будет перенести клад и надёжно спрятать, все согласились. Ксанка вздыхала, что не может принять в поисках участие, и Рат приказал Светке остаться с ней в лагере, а Сашке — отдать девчонкам маузер. Брат и сестра не спорили. Девчонки остались около выворотня, а мальчишки отправились обшаривать окрестности.

Вчера Егору так и не удалось пробраться к берегу реки — кусты вставали непреодолимой стеной, без топора не проберёшься. Рат сказал, чтобы он не расстраивался — сегодня вечером он сядет охотиться, они запасут мясо — закоптят — и дойдут, худо-бедно, но дойдут и так.

— Может, поголодаем последние дни, — признался Рат, — как патроны у меня выйдут. Из маузера я не знаю — можно добыть что, или нет.

— А всё-таки интересно, — Сашка сморщил нос, — кто же золотишком пользуется?

— Да мало ли, — пожал плечами Рат. Они пробирались по откосу, заросшему редкими соснами и багульником. — Тайга… Я же говорю — тут ещё и не такое случается.

— Инопланетяне не летают? — подколол Егор. Рат серьёзно отозвался:

— Инопланетяне не знаю, а вот НЛО я много раз видел… Не здесь, западнёй Зейского моря… Над курганами постоянно появляются.

— Над какими курганами? — заинтересовался Сашка.

— Ну над местными… — Рат сделал неопределённый жест ладонью. — Тут же раньше жили не русские…

— Эти, буряты, что ли? — мотнул головой Сашка. — Кто тут ещё — эвенки, эвены…

— Нет, и до них, — пояснил Рат. — Немцы себя так называли, гитлеровцы…

— Арийцы[28], — подал голос Егор, удивлённо посмотрел на Рата и прямо сказал: — Во, ты же умный парень, братишка, а такого слова не знаешь.

— Да я просто забыл! — обиделся Рат. — Вот. Буряты — они позже пришли, уже на пустовавшие земли… А над этими курганами то и дело огненные шары — или висят, или кружатся, как танцуют… Местные всё про духов гнут, учёные — про шаровые молнии, только это не то и не другое, — решительно закончил Рат. И неожиданно спросил Егора: — Слушай. Ты кем быть хочешь?

Егор долго молчал. Так долго, что Сашка и Рат решили — отвечать он не будет. И даже вздрогнули, когда он сказал:

— Я не знаю Теперь не знаю, — он выделил «теперь» и остановился. — Я хотел уехать, как только совершеннолетним стану… Ну, не просто так уехать, не бездельничать — открыть своё дело, всё чин-чином… только не здесь, а на Западе… — он покусал губу.

— А теперь мне стыдно. Знаете, как будто… вот как будто сейчас прилетел вертолёт, я в него влез, вам рукой помахал — и улетел один. Я бы так уже не смог… даже если бы сказали, что мы не дойдём всё равно, давай, улетай… спасайся один. Я теперь отца понимаю, почему он… мечется. Раньше презирал, а сейчас… понимаю.

Он с вызовом вскинулся, но увидел, что над ним не смеются. Сашка смотрел удивлённо, а Рат непонятно, но без малейшей насмешки. Тогда Егор развёл руками и смешно добавил:

— Вот.

Сашка и Рат засмеялись, но опять-таки просто весело, без издёвки, и через секунду Егор засмеялся тоже, подобрал шишку из-под ног и кинул ею в Рата, который увернулся, поймал шишку и бросил её обратно.

— Идёт чукча по тайге, — сказал Сашка. — Видит — лось навстречу, он из ружья — ба-бах!

«Мясо,» — говорит. Идёт дальше, а навстречу — геолог. Чукча — ба-бах! И говорит: «Спички».

— Смешно. Но чукчи в тайге не живут, — сказал Рат. И всё трое снова захохотали, но Рат неожиданно оборвал смех и уставился под ноги. В его позе было столько внимания, что мальчишки тоже посмотрели вниз с не меньшим вниманием.

Возле самых пальцев левой ноги Рата лежала лопата.

Точнее, то, что оставила от неё тайга. Рукоятка почти сгнила и ушла в мох, полотно изъела ржавчина, но оно ещё торчала боком. Рат сделал два шага и поддел ногой то, что Сашка с Егором приняли бы за камень — армейскую фляжку в остатках чехла. Ещё два шага — и Рат, присев, пошарил рукой и отодрал, как отдирают занавеску, плотно заплётшие дыру в земле побеги полутропических лиан.

Из дыры пахнуло сыростью, грибами и тлением. Сашка спросил:

— Что это?

— Шурф, — коротко ответил Рат, сидя на корточках и глядя вниз. Потом пояснил: — Яма, где искали золото… — он встал, огляделся. — Ага, вон ещё… и ещё, видите?

Приглядевшись, мальчишки в самом деле различили более светлые, чем окружающая зелень, пятачки, разбросанные тут и там.

— Кто-то искал золото и потом наткнулся на клад, — предположил Егор. — Офигел от радости, бросил лопату, выпил спирт из фляжки и пошёл таскать слитки.

— Похоже, так и было, — кивнул Рат.

— Людное место, — вздохнул Сашка. Рат серьёзно ответил:

— Золото притягивает людей…

— А вон ещё один, которого притянуло, — Егор вытянул руку. — Интересно, это белый или красный?

Он указывал на скелет, лежащий метрах в десяти, чуть в стороне от шурфов. Мальчишки без страха или брезгливости подошли вплотную.