Зловещий лабиринт - Александр Александрович Тамоников

всемирного тяготения пока работал. Беспомощное тело загремело под колеса. Подбежали Пушкарь с Балабановым, перетащили солдата через водосток, схватили за руки за ноги и забросили в кусты.

– В живых не оставлять, – предупредил Дымов. – Прецеденты уже были. Но давайте без крови.

Он отвернулся, стал наблюдать за дорогой. Проезжая часть была пуста. За обочиной тряслись кусты, похоже, несчастному откручивали голову. Немец сопротивлялся, жалобно хрипел: за что? Он всего лишь водитель… Вот именно за это.

– Готово, товарищ майор, – сипло сообщил Балабанов.

– Переодевайся. Будешь почтальоном. Да быстро давай.

– А на хрена я унтер-шарфюрером наряжался? – расстроился Мишка.

– Разговорчики! Успеешь еще покрасоваться. Одежду не выбрасывать, все в фургон!

Мишка нервно засмеялся: просто праздник преображения! Риск быть разоблаченными незначительный, главное успеть. Обнаружат на посту среди корреспонденции представителей уважаемого ведомства, возможно, ничего не произойдет. Балабанов поднаторел в переодевании, швырнул свои тряпки в фургон и побежал за баранку. Остальные стали грузиться в кузов, цепляясь за мешки с почтой, какие-то коробки.

– Эй, сладкоежки, посылки с вареньем не открывать, – пробурчал Садовский. – Возможно, отравлены.

В кузов поступал свет из окон, а еще в передней стенке имелась прорезь без стекла, напрямую связанная с кабиной. Дымов перелез к переднему борту, отбросив все, что мешало, пристроился на откидной лавке. В зону видимости попадала кабина, вспотевшая шея бойца, мир через покрытое трещинами лобовое стекло. Балабанов шуршал бумагами, извлеченными из-за панели, бегло пробегал их глазами. Путевые листы, накладные, перечень груза или еще что…

– Поехали, старший лейтенант, не томи!

– Слушаюсь, товарищ майор. Довезу, не бойтесь… Послушайте, – встрепенулся оперативник, – а почему вы меня решили водителем сделать? У меня что, самый глупый вид?

Засмеялись все. Слышимость в кузове была отличная.

«Развеселились мы что-то не к добру», – подумал Влад.

Фургон, возобновляющий движение, обогнала колонна мотоциклистов. Холодок побежал по спине. Но мощные «БМВ» шли без остановки, словно изваяния на них сидели солдаты в блестящих прорезиненных плащах. Машина почтовой службы никого не интересовала. Колонна ушла вперед, исчезла за поворотом.

Фургон медленно ехал по загородному шоссе. Здесь не было ни обстрелов, ни разрушений. Дорожное покрытие выглядело как новое. Скалы сменялись островками зеленых насаждений, иногда в зону видимости попадали крыши небольших поселений. Мишка ворчал, что не может разогнаться больше сорока километров, – стоит пережать педаль акселератора, и двигатель задохнется. Нервы натянулись. Несколько раз, нетерпеливо гудя, почтовый фургон обгоняли машины. Снова прошла мотоциклетная колонна. Пилот в огромных очках повернул голову, смерил надменным взглядом сидящего за рулем «обер-ефрейтора». Потом газанул и умчался вдаль. За обочиной расположился мобильный пост. Солдаты в мышиного цвета форме вели непринужденную беседу. В салоне «Кюбельвагена» сидел радист в наушниках, стучал ключом. Солдаты равнодушно проводили глазами почтовую машину.

На следующем посту не повезло. От кучки мотоциклов отделился военнослужащий с автоматом на груди, вразвалку вышел на дорогу и поднял руку. Видимо, был приказ проверять все, что движется. Мишка ругнулся, начал тормозить. Дымов напрягся, подал знак остальным приблизиться. Обсудили, что делать. Решили в случае опасности действовать на опережение. Солдат на дороге было немного. Обычная мотопехота – не полевая жандармерия с их дурацкими нагрудными бляхами.

Мишка остановил машину и заразительно зевнул, сделав глупый вид. Пехотинец обогнул капот, знаком приказал водителю открыть дверь. Водитель подчинился, уставился на солдата, сдерживая зевоту. Тот что-то бросил, Мишка оскалился. Солдат потребовал бумаги, без интереса перелистал их, вернул, мазнул взглядом по цветущей физиономии «почтальона».

– Кузов открой, – донесся хрипловатый голос.

Дымов поморщился – без приключений никак!

– Да сам открой, не заперто, – отмахнулся Балабанов. – Только дверь тугая, пальцы не прищеми. И щеколду потом на место верни, а то всю почту на дорогу выброшу. Нет там ничего, приятель, только мешки с письмами.

Военный колебался. Лень-матушка победила.

– Ладно. – Он сделал шаг назад. – Удачной дороги, вези свои письма. Слушай, а что за акцент у тебя? – Пехотинец нахмурился.

– Эльзас, – с широкой улыбкой объяснил Мишка.

– Понятно, – буркнул военный. – Ладно, удачи.

– Твою-то мать… – дружно выдохнули оперативники, едва машина пришла в движение. Спохватились, замолкли, испуганно уставились друг на друга. Но караульный уже не мог ничего слышать, машина удалялась.

– А ты ничего, Балабанов, молодец, – пробормотал Влад.

– Согласен, товарищ майор, повезло вам со мной. – Мишка прыснул.

Еще один пост проехали без остановки. Михаил, подогретый удачей, начал притормаживать. Солдат пренебрежительно махнул рукой: проезжай. Очевидно, почтовый фургон в этой местности видели часто.

Шоссе тянулось вдоль береговой полосы, огибало крупные скопления скал. Иногда скалы обрывались, и к дороге подступали леса или мелкие поселения, потом опять начинались каменные дебри. Встречались иногда километровые указатели. На восьмом километре от Лиепаи Дымов приказал Балабанову снизить скорость. Оперативники прильнули к мутному окошку. Мимо машины полз серый зубчатый кряж, перемежаемый вкраплениями хвойного леса. Последний поворот от дороги влево отметили пару километров назад – примыкающая грунтовка вела к безымянному поселку. Это было не то. Дальше никаких поворотов. Тащиться с черепашьей скоростью по дороге становилось опасно. «Где вы, доктор Гринбергс?» – тоскливо думал Влад.

Через пару километров возник боковой проезд – скалы в этом месте становились какими-то карликовыми. Дорожный указатель полностью выцвел. Ничего интересного не заметили, дорога, влившаяся в шоссе, была едва укатана. Теоретически она могла вести к объекту… но вряд ли. Медцентр использовался много лет, и к нему должна вести хорошая дорога. И даже до Барклане еще не доехали…

Это было полное фиаско. Оперативники плутали по чужой территории как слепые. От безнадеги шутили: выйти, спросить дорогу у ближайшей бабушки. Но с бабушками здесь тоже было туго. Местное население предпочитало сидеть в запертом жилище. На десятом километре скалы подросли, приняли осанистый горделивый вид.

– Товарищ майор, вижу еще одну дорогу, – оживился Пушкарь. – Вроде нормальная, укатанная, но указателей нет…

– Сворачиваем, товарищ майор? – донесся голос из кабины.

– С ума сошел? – встрепенулся Дымов. – Ты еще разведку боем предложи, боец. Проезжаем, глядим дальше…

– Так я и гляжу, – вздохнул Балабанов. – Все гляделки уже проглядел.

Данный поворот остался под вопросом. Дымов сделал мысленную зарубку. Потом был еще один – на 12-м километре, и снова никаких щитов, часовых и предупреждений. Все больше тревожили недобрые предчувствия. За дорожным указателем с числом «13» мелькнула надпись «Барклане» и стрелка направо. Поселок находился за густым лесным массивом. Слева отметили еще два поворота – укатанные дороги ответвлялись и убегали в скалы. Пришлось рискнуть – Мишка остановился и побежал за домкратом и стал делать вид, будто возникли проблемы с колесом. Оперативники, не выходя из машины, стали придирчиво изучать местность. Посторонние не показывались. Округа казалась вымершей. Наблюдателей на скалах не выявили.

За поворотом снова