Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

— Что-то не особо нас встречают? — прокомментировал Мациевский.

Ксения хмыкнула.

— А ты чего хотел, — осведомилась она, — чтобы тебе к автомобилю ковровую дорожку положили?

Анатоль осклабился.

— Зачем мне? — язвительно сказал оперативник. — Ты же у нас гений сыска.

Отвечать Ксения не стала. Девушка подошла к окошку дежурной части и кулаком постучала в стекло.

Почти сразу из двери внутри помещения высунулся паренек лет двадцати и, окинув гостей деловым взглядом, так же деловито и важно произнес:

— Что вам угодно?

Ксения продемонстрировала удостоверение.

— Мы из Борисфена, — сказала она, — следственная группа, вам должны были звонить.

С полминуты дежурный что-то соображал, потом, наконец, выпалил:

— А, да, да, да, конечно, слышали, знаем. Проходите. Четвертый этаж. Кабинет 411.

— Благодарю, — коротко кивнула Ксения, увлекая за собой помощника, — вот, а ты ругался. Смотри, как здесь всё культурно. Как в деревне.

— Думаю, и остальное на уровне, — заметил Анатоль.

Поднялись на четвертый этаж. Нужный кабинет находился в начале длинного коридора, схожего с тем, что Ксения каждый день видела в Борисфене, только короче. Табличка гласила:

«Nachal'nik Ugolovnogo roziska, polkovnik Riger».

— Можно? — спросила Ксения, открывая дверь. За небольшим офисным столом сидел плотный лысый мужчина лет шестидесяти в стандартной униформе. Слева от него сидел высокий коротко стриженный молодой человек северной наружности спортивного вида. Увидев гостей, мужчины, прекратили разговор и встали со своих мест.

— Вы из Борисфена? — с утверждением в голосе спросил полковник. — Простите, что не встретили. У нас здесь небольшое производственное совещание. Полковник Янус Ригер.

Авалова протянула руку.

— Ксения Игоревна, — представилась девушка, — это мой помощник — капитан Анатоль Мациевский.

Ригер пожал руки гостям и сел на место.

— Мой заместитель, — указал он на молодого человека, — капитан Макс Рауш.

— Можно просто Макс, — сказал оперативник, пожимая руки гостям.

— Ещё раз извините, что не встретили, — продолжил Ригер, — очень неудачная накладка. Мы рады, что вы приехали. Такое жуткое убийство, похищения. Народ болтает бес знает чего, а у нас саммит на носу. Но я уверен, что вы разберетесь во всем этом безобразии.

— Увидим, — сказала Ксения — что можете сообщить по сути дела?

Первая фраза была обращена к полковнику, вторая к капитану. Молодой оперативник это понял, поскольку стал сразу отвечать на вопрос. Умный парень, отметила Ксения, если не умный, то хотя бы смышленый.

— Три девочки пропали на прошлой неделе, — докладывал Рауш, — Екатерина Кирсанова, Даша Терехина и Соня Захарова. Все ученицы Международного лицея, название такое. Как показывают остальные ученики, они тесно общались друг с другом, иными словами, были подругами.

Авалова задумчиво приподняла бровь.

— Они что, одновременно пропали? — спросила она. Рауш кивнул.

— Практически, с разницей в два дня. В понедельник ушла в школу и не вернулась Кирсанова, в четверг Терехина, тоже по пути домой из школы, в воскресенье пропала Захарова, ну а в понедельник, вы знаете.

Ксения прищурилась.

— Значит, первой пропала Кирсанова, и её убили первой? — спросила девушка.

Рауш кивнул.

— А точно известно, что Терехина шла домой из школы? — спросила Ксения. — Или это предположение?

Макс пожал плечами:

— Можно точно сказать, что она шла из школы, поскольку её в этот день видели на уроках, но вот куда, это неизвестно.

Ксения задумчиво кивнула.

— Вы узнали круг их общения? — спросила девушка. — С кем ещё дружили? Какие мальчики нравились?

Молчавший до этого Ригер фыркнул.

— Да там такая школа… в общем, форсятся, и учителя, и ученики. Из них слова не вытянешь, а чуть давить начинаешь, хамят, обзывают, судом грозят, — полковник махнул рукой, — мажоры, в общем.

Или несчастные дети, которые не нужны своим родителям, заключила про себя Ксения.

— А про само убийство что-то новое можете сказать? — спросила она у Макса.

— Девушка была убита около трех часов ночи. Орудие убийства, предположительно нож или кортик.

— Что значит предположительно? — спросила Ксения.

— Да то и значит, — объяснил Рауш, — наш эксперт никак не может понять, что это за оружие. У раны такие края, которые не оставляет ни один из колюще-режущих предметов, которые есть в базе.

— А вы были в школе после убийства?

— Нет, — ответил Макс, — ещё не успел. Как раз думал сегодня съездить, тут вы.

Ксения усмехнулась.

— Ну, так давайте сейчас вместе и прокатимся, — сказала девушка, — какими бы они ни были мажорами, как вы говорите, убийство есть убийство, тем более умерла их одноклассница. Возможно, кто-то с нами и поделится нужной информацией. — Авалова посмотрела на сидящего во главе стола полковника. — Если ваше начальство, конечно, не против?

Ригер пожал плечами.

— Да разве я что-то говорю, — сказал он, — вы не думайте, Ксения Игоревна, не считайте нас какими-то сухарями канцелярскими, просто для нас это всё в новинку. Я действительно надеюсь, что ваше пребывание здесь прольет свет на это темное дело.

Ксения белозубо улыбнулась.

— И в мыслях не было, — сказала она.

Искренне надеюсь, что и не будет, добавила про себя Авалова.

* * *

Синего цвета «Шкода» подъехала к красивой стеклянной новостройке и из автомобиля вышла светловолосая девушка в темно-синем прокурорском мундире, на который был наброшен легкий бежевый тренч. Девушка оценивающе посмотрела на здание и достала из кармана визитку, которую получила сегодня из рук своей старой знакомой Кристины Левоновой, с напутствием расспросить начальника этого здания насчет нескольких заказных убийств.

Девушку звали Наталья Владимировна Покровская, и была она старшим следователем генеральной прокуратуры Понти́йской Республики, которому поручили вести дело об убийстве депутата Андрея Левицкого.

Свои юные прокурорские годы Наташа коротала в городе Тирас и, может быть, и осталась бы одним из сотен ординарных следователей, если бы ей не распределили дело о хищениях в футбольном клубе «Хаджибей». Простое, казалось бы, дело в результате вывело на крупную преступную группировку, возглавляемую президентом клуба Виктором Ходаковым. Девушке неоднократно пытались угрожать, но принципиальная Наташа довела расследование до конца, после чего её в два счета перебросили в Борисфен на должность старшего прокурора 2-го отдела процессуального руководства досудебным расследованием. Она была честная, прямолинейная, но добрая и сострадательная. Никогда не отворачивалась от чужой беды за сухими бюрократическими отписками, никогда не отказывалась помочь.

Покровская знала, что когда строишь комбинацию против сильного и опасного противника, а читая информацию на учредителей «Лиги честности», которой с ней поделилась Кристина, она не сомневалась, что противник более чем маститый, необходимо понимать, что это может стоить тебе не только каких-то профессиональных проблем, но даже жизни, и тем не менее, всегда бралась за такие дела.

Наташа остановилась перед проходной. За столом с несколькими мониторами сидел молодой парень, лет двадцати четырех, и что-то набирал на ноутбуке. Увидев