Заклятие монастырского котла - Шерит Болдри

— Давай, вставай, — с братским участием произнёс он, протягивая руку. И добавил, обернувшись к стражнику:

— Матушка считает, что она вообще не смотрит под ноги!

Гвинет со стоном поднялась. Она немного переиграла и действительно больно ушиблась, разбила коленку и содрала кожу с ладоней. Стражник глядел на неё с искренним сочувствием.

— Спасибо, сэр, — пробормотала она. — Можно, я посижу немного?

— Лучше бы вам зайти к старой Аннетт, барышня, — сказал стражник, разглядывая окровавленные ладони Гвинет. — Она смажет ваши ссадины.

Гвинет впервые слышала о существовании старой Аннетт, но у неё хватило ума не признаваться в этом. В конце концов, она делала вид, что знает замок.

Стражник, наконец, выпрямился и, обернувшись, уставился на дверь.

— Вот тебе и на! А ключ куда подевался? — пробормотал он, хлопая себя по бокам. Но на поясе ключа тоже не оказалось.

— Может, Мартин забрал? — спросил Гервард участливо.

— Всю жизнь от этого парня одни неприятности!

Стражник вполголоса выругался, на всякий случай подёргал запертую дверь и устремился вниз по лестнице с криками:

— Мартин! Мартин!

Как только он скрылся, Гервард достал из-под рубахи спрятанный ключ. Гвинет со стоном поднялась и захромала к двери. Озираясь, они отперли дверь и проскользнули в комнату Элеонор.

С первого взгляда комната показалась Гвинет очень уютной. Стены украшали красивые гобелены, в камине горел огонь, шёлковый балдахин над кроватью был расшит цветами. На окованном серебром сундуке грудой лежали игрушки — деревянный волчок, тряпичная кукла, бильбоке[10]. Очевидно, лорд Роберт постарался сделать всё возможное, чтобы его пленница чувствовала себя как дома.

И, очевидно, его усилия не увенчались успехом. Игрушки так и валялись неиспользованные, а Элеонор с Мелюзиной в обнимку забилась в оконную нишу. Услышав скрип двери, она подняла бледное заплаканное лицо и посмотрела прямо на Гвинет.

— Привет, Элеонор, — улыбнулась та. — Помнишь нас?

Сначала девочка лишь испуганно таращила глаза, но потом узнала:

— Гвинет? Гервард?

— Точно! — подтвердил Гервард. — Мы пришли, чтобы отвезти тебя домой.

Элеонор спрыгнула с подоконника и бросилась Гвинет на шею, спрятав лицо у неё подмышкой. Гвинет почувствовала, что девочка вся дрожит.

— Ну же, Элеонор, — проговорила она, — не надо плакать!

Элеонор подняла к ней совершенно сухие глаза и спросила дрожащим голосом:

— А папа тоже здесь?

— Нет, папа не знает, где ты и очень за тебя волнуется.

— Но он ведь сказал, что мне можно поехать!

— Кто сказал? — нахмурился Гервард.

— Лорд Роберт! Сказал, что мне можно будет поиграть с Эдмундом, развеселить его, а я его с тех пор ни разу не видела! Ему что, опять плохо?

Гвинет с братом молча переглянулись.

— Да, Элеонор, — ответила, наконец, Гвинет, — Эдмунду действительно нехорошо, так что играть он пока не может. А теперь пойдём с нами, пока стражник не вернулся.

Она потянула Элеонор за собой. Гервард аккуратно запер дверь снаружи и прихватил с собой ключ.

— Это их немного задержит, — объяснил он, улыбаясь.

На лестнице никого не было. Вероятно, добряк-стражник все ещё искал Мартина. Гвинет выглянула в окно. Им повезло — внизу был не садик, а главный внутренний двор замка. Если все пойдёт гладко, они смогут подобраться к повозке незамеченными и спрячут Элеонор среди мешков с сеном.

Внизу они остановились, и Гервард осторожно выглянул в коридор. Никого. До выхода во двор оставалось всего несколько шагов.

— Выходите, — шепнул Гервард.

Они бросились бежать к двери, и тут она распахнулась. Гвинет едва удержалась от крика, увидев, с кем они столкнулись.

В дверном проёме стоял лорд Роберт Хардвик.

Глава двенадцатая

Лорд Роберт тоже оцепенел. Лицо его выражало смесь стыда и отчаяния.

«Что же теперь будет? — лихорадочно соображала Гвинет. — Неужели он и нас теперь посадит под замок?»

Набрав в грудь побольше воздуха она шагнула вперёд:

— Лорд Роберт, мы знаем про котёл.

Лорд Роберт побледнел и схватился рукой за косяк.

— Знаете? Что знаете?

— Мы знаем, что рыбный садок в поварне аббатства — это котёл Брана Благословенного, — заявил Гервард. — И вы забрали Элеонор, чтобы вынудить лорда Ральфа отдать вам котёл.

Лорд Роберт закрыл глаза и глухо застонал.

— Я сделал это ради Эдмунда! Ради спасения сына!

— Это вовсе не спасение!

Гвинет схватила потрясённого лорда за руку.

— Эдмунд — нормальный мальчик, только нездоровый. А если вы окунёте его в котёл, он больше никогда ни с кем не сможет поговорить! У него никогда не будет друзей, он не сможет жить, как все люди — и это ведь навсегда! Разве вы этого хотите?

Лорд Роберт молчал, и Гвинет добавила:

— А вы спросили у Эдмунда, хочет ли этого он?

Лорд Роберт поглядел на неё затравленным взглядом:

— Он мой сын… Мой единственный сын. Я просто не переживу, если он умрёт…

— Он не обязательно умрёт, — заметила Гвинет, и силой всунула в руки лорду Роберту полученный от Урсуса пакетик.

— Вот, держите! Эти травы собирал святой отшельник на склонах Тора. Заваривайте их кипящей водой и давайте Эдмунду пить по утрам. Это придаст ему сил. Может, он даже поправится, — добавила она, изо всех сил желая, чтобы лорд Роберт ей поверил.

Отец Эдмунда молча смотрел на пакетик. По лицу его текли слезы.

— Но котёл подарит ему жизнь!

— А зачем ему такая жизнь? — безжалостно спросила Гвинет и обернулась к Герварду в поисках поддержки.

— Мы знаем Эдмунда совсем недавно, но уже полюбили его, — начал Гервард. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Он храбрый, он любит людей, он любит жизнь. Как же он сможет любить жизнь, если лишится дара человеческой речи?

Молчание, казалось, длилось целую вечность. Наконец, лорд Роберт посторонился.

— Проходите.

У Гвинет от облегчения чуть не подкосились ноги. Она с большим трудом сделала реверанс и, взяв Элеонор за руку, шагнула навстречу дневному свету. Лорд Роберт внезапно протянул руку и погладил Элеонор по голове. Девочка замерла.

— Ты славная малышка, — пробормотал лорд Роберт. — Прости меня, если можешь.

— Ты сказал, что папа разрешил мне поехать! — возмущённо заявила Элеонор.

— Я был неправ, — признал лорд Роберт. От волнения у него тряслись руки. — Я думал, это единственный выход.

Он вытер слезы и торопливо выскочил во двор, крикнув слугам, чтобы запрягали мула брата Тимоти. В этот момент сам брат Тимоти выглянул из парадного входа, увидел Гвинет с Гервардом и заторопился к ним. Вид у него был недовольный.