Заклятие монастырского котла - Шерит Болдри

— Рот-то закрой!

Гервард ткнул сестру локтем в бок, и Гвинет осознала, что брат Тимоти уже давно что-то говорит.

— А пока я говорю с отцом Полем, вам лучше побыть здесь, — смущённо объяснял монах. — Попробую сделать так, чтоб вам разрешили навестить Эдмунда и передать ему травы.

И он поспешил вслед за слугой, который поджидал его у выхода в дальнем конце зала.

— Нам бы лучше поискать Элеонор, — решительно заявила Гвинет, как только они с братом остались одни. — И побыстрей, пока брат Тимоти не вернулся!

— Да тут и за несколько дней не управишься, — вздохнул Гервард. — Откуда начнём?

— Во всяком случае не оттуда, куда ушёл брат Тимоти.

Гвинет решительно толкнула одну из боковых дверей. За дверью оказалась комната, украшенная, подобно большому залу, гобеленами. В центре её стоял стол и длинные скамьи, а у стен — два больших сундука. На столе красовался письменный прибор. «Наверное, это комната управляющего», — решила Гвинет. В дальнем конце комнаты виднелась ещё одна дверь.

— Здесь никого, — шепнула Гвинет брату. — Пойдём.

И они потихоньку проскользнули в чужую комнату.

— Как думаешь, — спросила Гвинет, — куда лорд Роберт мог спрятать Элеонор?

— Может, в подвал? — предположил Гервард.

— Нет, — отвергла идею Гвинет. — Он любит Эдмунда, он не будет держать девочку в таких ужасных условиях. Может, он запер её наверху, в одной из спален? Надо найти лестницу!

Гвинет вдруг вскрикнула от возмущения — Гервард сгрёб её в охапку и затолкал в оконную нишу. И вовремя. Дверь распахнулась, послышались шаги и голоса. Задрожав от страха, Гвинет притаилась за гобеленом. В щёлочку ей было видно, как через комнату прошли двое слуг в зелёном, как у лесников и охотников, наряде.

— А я тебе говорю, этот сокол ни в жизнь на приманку не полетит! — втолковывал один другому, продолжая давно начатый разговор. — Слишком поздно его из гнезда забрали!

Спорщики вышли в большой зал, и захлопнувшаяся дверь заглушила дальнейшие препирательства.

Гвинет перевела дух. Они с братом выбрались из укрытия и осторожно двинулись дальше, поминутно прислушиваясь и озираясь. Только теперь их вёл Гервард.

За дверью, как ни странно, оказался сад, окружённый со всех сторон серыми стенами замка. Среди кустов и газонов прихотливо извивались узкие дорожки. Гвинет подумала, что летом всё это должно быть очень красиво. Но была уже поздняя осень, и садик выглядел серым и безжизненным.

Гервард уже крался вдоль стены, осторожно заглядывая в окна.

— Не стоит, — шепнула ему Гвинет. — Любой, кому вздумается выглянуть в окно, нас увидит. Давай-ка лучше вернёмся внутрь.

Первая дверь оказалась запертой. У Гвинет чуть сердце не выскочило из груди, пока Гервард сражался с неподатливым железным кольцом. Сейчас обитатели замка услышат грохот, выглянут в окно и… Она поспешила найти ещё одну дверь и тихонько подозвала брата.

Им повезло — вторая дверь была открыта. Более того, за ней вверх уходила винтовая лестница. Гервард поднял голову и прислушался.

— Если кто-то будет спускаться, нас обязательно поймают!

— Тут уж ничего не поделаешь, — утешила его Гвинет. — Вперёд!

Они осторожно полезли вверх, то и дело останавливаясь, чтобы послушать, не идёт ли кто. К счастью, никто им не встретился. Лестница привела их в довольно большой зал. Вдоль стен здесь стояли длинные скамьи, а в дальней стене виднелась новая дверь. Приоткрытая. У камина Гвинет к ужасу своему заметила слугу с корзиной, менявшего факелы в железных поставцах. Хорошо хоть, что тот стоял к ним спиной. Когда слуга нагнулся к корзине, они с Гервардом бегом проскочили через зал, выскользнули в коридор и не останавливались, пока не завернули за угол.

— Чуть не попались!

Гервард, едва дыша, привалился спиной к ближайшей двери. Та со скрипом подалась внутрь.

— Кто там? — слабым голосом спросили из комнаты.

Гвинет замерла и стиснула Герварду руку. Это был голос Эдмунда!

— Кто там? — повторил Эдмунд.

Гвинет уже почти решила не отзываться, но потом подумала, что на голос могут сбежаться слуги. Кроме того, малыш мог ведь и испугаться, услышав, как кто-то бродит за дверью спальни. Гвинет вздохнула и решительно толкнув дверь вошла в комнату. Гервард протянул руку, словно хотел удержать её, но потом тоже шагнул вперёд.

В комнате Эдмунда царил полумрак. Ставни были закрыты, и единственным источником света служила тонкая свечка на столике возле кровати. В её дрожащем свете Гвинет разглядела знакомый расшитый балдахин и коричневое меховое покрывало. Эдмунд утопал в груде подушек, бледное лицо его было обращено к двери.

Когда Гвинет и Гервард вступили в круг света, Эдмунд приподнял голову и даже заморгал от изумления.

— Вы? — хрипло прошептал он. — Откуда вы здесь?

— Мы приехали с братом Тимоти, — объяснил Гервард. — Он доставил молитвы от аббата Генри, а мы привезли тебе травы.

Гвинет решила не говорить Эдмунду об Элеонор. Лорд Роберт вряд ли рассказал сыну о том, что сотворил.

— Простите, что не могу подняться, — прошептал Эдмунд. — У меня утром опять был припадок.

— Да, мы знаем, — кивнул Гервард. — Нам сказал один из ваших слуг. Не думаю, что нас бы к тебе пустили.

— Хорошо, что вы всё же пришли, — слабо улыбнулся Эдмунд, протягивая им руку.

И тут в коридоре послышались шаги. Заходя, Гервард закрыл за собой дверь, так что пока её откроют, можно успеть… Гвинет затравленно оглянулась, но второго выхода в комнате не было.

— Прячьтесь, быстро! — шёпотом приказал Эдмунд.

Гвинет нырнула под кровать, Гервард плюхнулся рядом с ней, упало покрывало — и в тот же миг дверь со скрипом распахнулась.

— Вы звали, мастер Эдмунд? — произнёс женский голос. — Вам, наверное, дурной сон приснился. Ну же, приподнимитесь немного, я поправлю вам подушки.

Эдмунд что-то ответил, но его голос был слишком слабым, чтобы можно было расслышать слова. Над головой Гвинет заскрипела кровать — вероятно, Эдмунд сел. Женщина что-то проговорила неразборчиво, потом снова послышался хриплый шёпот мальчика — но на этот раз он говорил чуть громче.

— Как бы мне хотелось, чтобы в замке были другие дети! Так тяжело всё время молчать!

«Если твой отец окунёт тебя в котёл Брана Благословенного, — мрачно подумала Гвинет, — ты будешь обречён на вечное молчание!»

— Знаю, лапушка, — ответила женщина. — Но какие уж тут гости, пока вы так больны! Батюшка велел вам отдыхать, набираться сил. Может, когда вы немного подрастёте…

Она замолчала, и у Гвинет болезненно сжалось сердце. Она прекрасно понимала, о чём думает служанка. Если не случится чуда, маленький Эдмунд Хардвик никогда не подрастёт.