Гросс - Оченков Иван Валерьевич

– Положим, что так, – скользнувший в «сферу» император быстро осмотрел ауру сына и убедился, что ему не врут. – Но отчего же именно к Колычеву? Найдутся пилоты и не хуже…

– Он показался мне честным человеком, батюшка. Любой наставник будет видеть во мне прежде всего наследника престола, а я хочу, чтобы ко мне относились как к…

– Ну, говори-говори, – подбодрил запнувшегося сына царь. – Как к кому? К равному?

– Как к обычному курсанту.

– И ты думаешь, что Колычев так сможет?

– Не знаю, – честно признался цесаревич. – Но остальные не смогут точно…

– Ладно, ступай! – велел император. – Я подумаю…

– Что все это значит? – поинтересовался государь, как только за сыном закрылась дверь.

– Это его решение, – пожала плечами Евгения Федоровна.

– Уж мне-то не рассказывай, – осклабился Александр. – А то я вашу Евину сущность не знаю. Всегда все так вывернуть умеете, что сами ни при чем, а все по-вашему!

– Сашка, – с упреком посмотрела на него жена. – Я ведь поклялась тебе, что не стану настаивать на своем и намерена сдержать слово. Просто…

– Что?

– Ты помнишь, как в шесть лет он хотел на день рождения собаку, а ты наградил его орденом и сделал шефом Кексгольмского полка?..

– Насколько я помню, это ты была против животных во дворце…

– Верно, – против обыкновения не стала спорить императрица. – Мы всегда и все решали за него. Но ты никогда не думал, что он сам знает, что для него лучше?

– Ни черта он не знает! – махнул рукой отец. – Думает, освободится от нашей опеки, так сразу и заживет? Вот уж дудки!

– Ну и пусть, – продолжала дожимать мужа государыня. – Даже если это решение ошибочное, пусть он совершит его сам.

– Положим, что так. Но что мы будем делать дальше?

– О чем ты?

– О престолонаследии!

– Я полагаю, пока у нас нет надобности торопиться. Ты, слава богу, жив и здоров, правительство и сенат в твоей власти. А то, что у нашего сына нет и не будет Дара… Можно ведь подобрать ему одаренную невесту из подходящей королевской семьи и таким образом закрыть вопрос.

– Так себе план, – хмыкнул император.

– Но почему?!

– Тебе такое имя, как Екатерина Великая, о чем-нибудь говорит?

– Вечно ты все драматизируешь!

– Вовсе нет. И потом, неужели ты думаешь, что быть марионеткой в руках жены лучше, чем у сенаторов?

– Да, ты прав, – вынуждена была согласиться царица. – И во всем виноват этот проклятый…

– Тише! – строго посмотрел на нее муж. – Не стоит поднимать шум раньше времени.

– Но ты ведь не оставишь это злодеяние безнаказанным?

– Можешь быть спокойна. Дядюшка Эгалите[7] еще свое получит…

А пока в царской семье бушевали страсти, ничего не подозревающий юный гросс погрузился в дела доставшейся ему по наследству корпорации. Сначала он просто посетил несколько самых ближних заводов, чтобы, так сказать, войти в курс дела и получить хоть какое-нибудь представление о полученных активах.

Все посещения строились по одному плану. Ознакомление с производством, встреча с персоналом и прежде всего с рабочими, а затем совещание с начальством. Везде, где побывал юный хозяин, он старался глубоко вникать в специфику и проблемы предприятий и, нащупав самые болезненные точки, пытался предпринять хоть что-нибудь для улучшения работы компании и ее работников, и, судя по всему, это не осталось незамеченным.

И вскоре телефон в его пристанище на мызе просто раскалился от бесконечных звонков. Казалось, что все директоры, главные инженеры и конструкторы входящих в ОЗК заводов одновременно пожелали с ним встретиться и обсудить самые насущные вопросы. Отказывать им в приватном общении он не видел никакого смысла, наоборот, такая возможность почерпнуть актуальную информацию дорогого стоила.

Пожалуй, больше всего удивляло его то, с какой настойчивостью и единогласием все эти люди, явно болеющие душой за общее дело и будущее ОЗК, требовали от него как можно скорее брать власть в свои руки. Как понял Март из подчас очень эмоциональных и немного путаных (не все инженеры, имея мощные таланты в своей отрасли технических знаний, являлись умелыми ораторами) объяснений, по корпорации прокатился слух, что Март намеревается оставить у власти и действующего управляющего, и совет директоров. Откуда взялись эти сведения, никто внятно сказать не мог, но слух прошел, вызвав мощную встречную волну искреннего возмущения и ожесточенного сопротивления.

– Мартемьян Андреевич, никого не слушайте! Вы единственный законный и полноправный владыка ОЗК! Это ваш и наш дом! Они же губят все, к чему прикасаются! – горячо и твердо заявил генеральный конструктор авиадвигателей ОЗК сорокадевятилетний Владимир Яковлевич Климов[8].

– А в чем вы видите главное затруднение, Владимир Яковлевич?

– Дело даже не в том, что открыто воруют или вредят. Но все вязнет в бюрократии и безразличии. В нашем деле так ничего не создать. Потонет, не родившись. Фундаментальные разработки безжалостно и без разбора свернуты. А кто, если не мы?

– Я вас услышал, Владимир Яковлевич. Тщательно все обдумаю и вскоре приму решение. Впрочем, я и намеревался встать у руля корпорации, возглавить клан. Так что…

– Очень на это рассчитываем. Я ведь пришел не только от себя лично. Все инженеры нашего двигателестроительного завода направили меня к вам. Если только пожелаете, приезжайте и поговорите с каждым. Это общая позиция.

– Один вопрос, на чем основана ваша убежденность в том, что я окажусь лучшим управленцем, чем тот же господин Фадеев? Насколько мне известно, он человек опытный.

– Вы внук своего деда. В вас та же кровь. И сейчас, когда я вижу вас, говорю с вами, я только еще больше убеждаюсь – вы настоящий наследник Ивана Архиповича! Вы – Колычев!

Слова эти прозвучали не слишком убедительно для Марта, было в них что-то от истовой, слепой веры. Понятно, что дед заслужил такое отношение делами. Гений, чего уж там. А вот ему этот бонус выписали авансом. Как бы не разочаровать людей…

– Ну хорошо, я вас услышал. Вскоре я намереваюсь собрать большую часть инженерно-управленческих сотрудников на общее большое совещание. Выслушать мнения, изложить свое понимание перспектив. Но сначала встречусь с советом директоров и проведу внеочередное собрание акционеров. Вы ведь тоже владеете акциями ОЗК?

– Да, я среди прочих получил долю за двадцать лет службы.

– Вот и прекрасно, значит, скоро встретимся.

Такие же или очень похожие речи вели все, с кем Март нашел время встретиться и переговорить. И судя по всему, подобные настроения были у многих. Главное, что удалось выявить из содержания бесед – руководство ОЗК за прошедший год с треском проиграло несколько крупных тендеров на поставки кораблей, двигателей и вооружений. А вот это уже заставляло всерьез задуматься о соответствии компетенций нынешнего начальства.

Глава 8

Так уж повелось с незапамятных времен, что и монархи, и даже вполне демократические правители любят устраивать парады. Шествия своих войск с высоких трибун созерцали шумерские цари, египетские фараоны и римские императоры, затем эстафету подхватили короли и курфюрсты, после чего древняя традиция благополучно дожила до наших дней. Их проводят все, но, как говорят истинные знатоки, наиболее впечатляющими являются только три. Парад Германской гвардии в Потсдаме, Королевского флота на Спидхедском рейде и Военно-Воздушного флота России в Петербурге.

В этот день по столичному небу чинно шествуют громады воздушных кораблей всех рангов, являя собой поистине величественное зрелище. Кроме того, обычно к этому времени стараются приурочить вступление в строй какого-нибудь линкора или большого фрегата, на котором проводится императорский смотр.

Весной 1942 года эта честь досталась новейшему фрегату «Князь Пожарский» под командованием капитана первого ранга Зимина. Пройдя в общей колонне над городом, Владимир Васильевич виртуозно подвинтил свой корабль к причальной вышке, после чего последовал салют, перемежаемый громкими криками «ура». Затем к гигантскому кораблю причалил бот под флагом императора, и Александр III вступил на палубу своего нового фрегата.