Черная пантера - Барбара Картленд

Неужели он испугался собственного интереса ко мне? Я отбросила эту мысль как нереальную. Тот факт, что при его появлении меня охватили такие непонятные ощущения, вовсе не означал, что и он должен испытывать такие же чувства. И в то же время меня удивило его замечание по поводу моего голоса. Нежели мой голос похож на голос Нади? Если так, то это очень странно.

Всю ночь я провела без сна, продолжая забрасывать себя вопросами, на которые не находила ответов. И только когда первые лучи солнца осветили мою комнату и в доме начали просыпаться слуги, я забылась тяжелым беспокойным сном. Мне приснился сон, в котором переплелись и Элизабет, и сэр Филипп, портрет.

Было одиннадцать, когда я попросила, чтобы принесли завтрак. Я как раз наливала себе кофе, когда зазвонил телефон. Я сняла трубку.

— Сэр Филипп Чедлей, миледи, — раздался голос дворецкого.

— Соедините, — ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее.

Через несколько секунд я услышала сэра Филиппа:

— Здравствуйте.

— Доброе утро, — весело отозвалась я. — Я только что проснулась. Надеюсь, вы не пытались связаться со мной раньше.

— Нет, — ответил он. — Я рад, что вы хорошо спали.

— Спасибо за чудесный прием, — вежливо поблагодарила я.

— Вы согласны пообедать со мной сегодня? — спросил он.

Я колебалась, и вовсе не потому, что не хотела встречаться с ним. Мне почему-то стало очень неприятно при мысли, что придется сообщить Анжеле о его приглашении.

— Если вас это не устраивает, — предложил он, — мы могли бы съездить в Рейнлаф и посмотреть, как играют в поло. Я заехал бы за вами примерно без четверти три.

— Это меня устраивает, — согласилась я. — Я еще не знаю, какие планы у Анжелы на первую половину дня. Только прошу вас, не заезжайте за мной. Я сама подъеду к вашему дому.

— Вы уверены, что так лучше? — спросил он. — Я мог бы послать за вами машину.

— Нет, лучше я приеду к вам, — настаивала я.

— Прекрасно, — сказал он. — Но не рассчитывайте, что рано вернетесь домой — в сегодняшнем матче играют отличные команды, и может оказаться, что нам захочется посмотреть игру до конца.

— Хорошо, — ответила я.

Мы попрощались, и я откинулась на подушки, даже не попытавшись доесть остывавший завтрак. Я стала прикидывать, как мне избежать разговора с Анжелой. Весьма вероятно, что во второй половине дня она отправится куда-нибудь с Дугласом, но мне все равно придется отчитываться перед ней. Я взяла лежавший на тумбочке возле кровати блокнот, в который записывала самые важные визиты. Сегодня вечером нам предстояло отправиться на танцы в один дом, предварительно отужинав с хозяйкой, — и никаких обедов и коктейлей… До вечера я свободна!

И тут меня осенило. Я схватила телефонный справочник, открыла его на букве «Б»и нашла адрес и телефон леди Батли. Набрав номер, я попросила позвать мисс Элизабет. Она долго не подходила. Наконец Элизабет взяла трубку.

— Привет, — сказала я. — Это Лин — Лин Шербрук.

— Привет, — ответила она. — Что произошло с тобой вчера вечером? Я так и не нашла тебя после концерта.

— Мы все потеряли друг друга, — сказала я.

— Я собиралась позвонить тебе, — сообщила Элизабет, — но потом решила, что ты будешь занята и не сможешь встретиться со мной.

— Глупости! — запротестовала я. — Я сама звоню тебе, чтобы предложить пообедать вместе, если у тебя нет других дел.

— С удовольствием, — согласилась Элизабет.

— Только не у меня дома, — поспешно добавила я. — Давай сходим куда-нибудь, где можно спокойно поболтать. Как насчет «У Гюнтера»?

— Отлично, — ответила она. — Когда — в четверть второго?

— Меня это устроит, — сказала я. — Не опаздывай, а то мне надо будет уйти без двадцати три.

Десять минут спустя, когда я вошла в комнату Анжелы, я впервые в жизни солгала.

— Элизабет Батли пригласила меня на обед, — сообщила я. — Можно мне пойти? Мне кажется, у нас с тобой ничего не назначено на это время.

Я заметила, что Анжела облегченно вздохнула.

— Прекрасно, — проговорила она. — Ко мне приедет Дуглас, а потом мы с ним поедем на теннисные соревнования в Уимблдон.

— Ты не сердишься, что я приняла приглашение, не посоветовавшись с тобой? — спросила я, чувствуя себя самой настоящей лицемеркой и в то же время стараясь не испортить хорошего настроения Анжелы.

— Естественно, нет, — ответила она. — Я рада, что ты подружилась с Элизабет Батли — лучшей подруги тебе не найти. Элис Батли ведет себя слишком заносчиво. Хотя она бедна как церковная мышь, однако ухитряется сделать так, чтобы ее приглашали на все приемы. Всем известно, что она многие годы пытается женить Филиппа Чедлея на Элизабет.

Я повернулась так, чтобы Анжела не видела моего лица, и принялась рассматривать расставленные на туалетном столике безделушки.

— А почему он не женится на ней? — как бы между прочим спросила я. — Элизабет кажется мне довольно привлекательной.

— Что ты! Филипп Чедлей убежденный холостяк, — со смехом ответила Анжела. — И ярый женоненавистник! Сколько женщин и честолюбивых мамаш из кожи лезли, лишь бы заполучить его! Кстати, я слышала, что вчера он пригласил вас в клуб. Интересно, ради чьих красивых глаз — твоих или моих!

— Без сомнения, твоих, — сказала я. — У меня возникло впечатление, что он ужасно расстроился, когда Генри сообщил, что ты уже ушла.

— Ты действительно считаешь, что я понравилась ему? — спросила Анжела. — Насколько мне известно, та женщина, с которой у него много лет назад была связь, была темноволосой. А мужчинам нравятся женщины одного типа.

— Разве? — проговорила я, чувствуя, что замечание Анжелы, как это ни странно, разочаровало меня.

— Конечно, — продолжала Анжела. — Вот, к примеру, Дуглас. Он никогда не обращал внимания на блондинок, хотя — Бог свидетель — они толпами бегали за ним. Как ты думаешь, могу ли я пригласить Филиппа Чедлея на ужин седьмого числа — у нас будет именно такой прием, который должен ему понравиться. Жаль, что меня не было вчера. Просто мы с Дугласом разминулись с тобой. Мы сами не знали, куда отправиться, и поехали в посольство. Как бы то ни было, — успокоила она себя, — он обязательно пришлет мне приглашение — если я на самом деле заинтересовала его.

Меня рассмешила не только самоуверенность сестры, но и быстрота, с которой у нее пробудился интерес к другому мужчине, как только она решила, что нравится ему. Я поняла, что ее любовь к Дугласу не была столь всепоглощающей, если она может находить время для других поклонников.

— Когда ты вернешься домой? — спросила я.

— Ну, около шести, — ответила Анжела. — А ты что собираешься делать?