Анталия от 300 у.е., или Все включено - София Ларич

— Да, забавно так! — восклицает она. — Я захожу, а там фрукты, бокалы для шампанского, лепестки роз на покрывале. — Женщина звонко смеется. — Думала, что не в тот номер попала!

— Ну, вот отель такой подарок делает своим гостям, да. — Ильхам отвечает женщине неторопливо, но я понимаю по его интонации, что он хочет прекратить затянувшийся разговор.

Я тут же окликаю его:

— Ильхам, можно тебя на минуту?

Извинившись перед туристкой, он подходит к стойке и склоняется вместе со мной над незаполненными отельными анкетами. Мы стоим так, покачивая время от времени головами и перебирая бумаги, до тех пор пока женщина не уходит с ресепшена.

Ильхам сразу поворачивается к Айше и просит ее распечатать список приехавших сегодня гостей.

— Вот смотри, я так и знал, — произносит он, щелкая ногтем по фамилии «Kuznetsova».

— Ну и чего? — недоуменно спрашиваю я, наклоняясь к списку. — ВИП-баба, номер в основном здании. Ты же с ней сейчас разговаривал?

— Да их две сегодня приехало. Две Кузнецовых! Смотри, вот вторая.

Ильхам протягивает мне распечатку и спрашивает Айше:

— Когда привезли нашу туристку? Кузнецова.

Айше хмурится, заведя глаза вверх:

— Около четырех, кажется. Водитель ваш, на микроавтобусе.

— Ильхам, так их что, перепутали? — встреваю я.

— Ну да! А я думаю, чего эта барышня так удивляется — цветы, фрукты? Представляешь, спрашивает меня: «А я что у вас какая-нибудь тысячная клиентка, да?»

Айше настороженно смотрит на нас:

— Что-нибудь случилось, Ильхам-бей?

— Да, номер в основном здании надо было дать другой Кузнецовой, второй. Которую отдельно привезли. Блин! Сейчас я позвоню ей.

Я смотрю на напряженное лицо Ильхама, прислушивающегося к гудкам в трубке. Он резко выпрямляется:

— Алло? Добрый день, гид «Арейона» вас беспокоит…

Он замолкает на несколько секунд, потом продолжает:

— Нет-нет. Просто узнать, все ли у вас в порядке. Как вы устроились?

Я бросаю взгляд на Айше и развожу руками. Она прислушивается к разговору, силясь выловить знакомые русские слова и понять, о чем идет речь. Ильхам с заметным облегчением кладет трубку и тут же поворачивается к ней:

— Сделай, пожалуйста, фрукты и цветы в пятьсот третий. И пусть там убирают каждый день. И постельное белье меняют, а не переворачивают на другую сторону!

Проведя ладонью по подбородку, он добавляет на русском:

— Сколько раз они уже лажались! И почему не позвонили мне, когда ее привезли?

— Да ладно, Ильхам, чего ты так взволновался-то? — успокаиваю его я. Мне эта ситуация кажется всего лишь смешной. Хорошо еще, что Кузнецовых в одном приезде оказалось всего двое, это все-таки четвертая по распространенности фамилия в России.

— Я не взволновался! Ведь, казалось бы, такое простое дело — дать хорошей номер важной туристке и облизать ее, и то, блин… Что в офисе подумают?

Переведя взгляд на большие круглые часы, висящие под портретом Ататюрка, я спрашиваю:

— Слушай, а где Бебек? Сейчас автобус уже придет.

— А вот он, — усмехается Ильхам, кивая на распахнувшуюся дверь из стеклянных квадратиков, из-за которой появляется Бебек. Он в свежей форме, с мокрыми волосами и розовым, только что выбритым лицом.

— А, прихорашивался. Слышишь, красавчик, тебя барышня твоя искала, — говорю я, оглядывая Бебека.

— Какая?

— Ленусик. Пришла в ложман, одинокая, не знала, в какую дверь стучаться.

Он надувает щеки и шумно выдыхает:

— Бабы достали. А ты чего ей сказала?

— Больше не приходить в ложман, а то у тебя будут проблемы. Правильно?

В этот момент перед отелем останавливается большой белый автобус с логотипом «Арейона», и мы спускаемся к нему, попрощавшись с Айше, смена которой закончится через несколько минут.

— Слушайте, а где собрание-то будет? — спрашиваю я, устраиваясь во втором ряду.

— В «Акваленде», — отвечает Ильхам, усаживаясь рядом со мной. — А потом останемся на дискотеку, — с усмешкой добавляет он.

— Ага, и красиво в форме попляшем! Танцевальный ансамбль туристической компании «Арейон»!

Сначала мы заезжаем в Кириш. Там гиды уже ждут автобус у отеля «Шекер». Они шумно заходят, не переставая обсуждать одного из своих туристов, и садятся на передних сиденьях.

После Кемера автобус на сорок восемь мест заполнен наполовину. Я слышу, как кто-то спрашивает у водителя, можно ли закурить, и скоро салон наполняется голубоватым дымом, стремящимся к приоткрытым в крыше автобуса люкам.

В последний раз мы собирались вместе в самом начале сезона — нас возили в ателье на снятие мерок для формы. Тогда еще было неизвестно, кому какой отель достанется, и это неведение сплачивало нас. Мы были той самой лояльной командой, какой всегда хочет видеть нас Айдын. Сейчас же в автобусе очень хорошо ощущается настороженность. Гиды устроились группками по интересам. Сразу видно первогодков, студентов из Самары, к которым подсел и наш Бебек, — они явно побаиваются предстоящего собрания и именно поэтому постарались привести свою форму и внешний вид в идеальный порядок. Девчонки, живущие в Анталии замужем за турками, вполголоса обсуждают домашние дела, их заботит не собрание, а счета за электричество, детские сады, мужья, цены на баранину и бензин. Их русская речь насыщена турецкими словами, даже и ругаются они по-турецки. Недоучившиеся студенты турецких вузов, преимущественно азербайджанцы, которые знают Турцию и турок гораздо лучше других гидов, обсуждают футбол и меряются мобильными телефонами — чей меньше и тоньше. Время от времени они громко хохочут от скабрезных шуточек.

В «Акваленде» мы сначала сливаемся с гидами из Алании, приехавшими раньше нас, а после приветствий рассаживаемся за столиками под огромным желтым шатром, чтобы посплетничать и поговорить о наболевшем в ожидании хозяина «Арейона» и его свиты из офиса. Самые подобострастные сразу усаживаются перед сценой на передний ряд из белых пластиковых стульев и достают блокноты с ручками, чем вызывают презрительные усмешки всех остальных.

Скоро появляются менеджеры из местного офиса и хозяин, за спиной которого маячит его любовница из московского офиса. Айдын одет в новехонькую форменную майку, туго обтягивающую его изрядный живот.

Он бросает бумаги на стол и становится лицом к нам и спиной к менеджерам, широко расставив ноги и сцепив на груди руки.

— Добрый вечер! — говорит он на русском с заметным акцентом и оглядывает нас цепким взглядом. — Мы сегодня собрались обсуждать наши проблемы. К сожалению, их много. Я недоволен.

— Я тоже, — тихо бормочет рядом со мной Осман, гид из Кемера, которого только в этом сезоне уже увольняли три раза. В ряды «Арейона» он всякий раз возвращается с помощью обещаний и специфических услуг, оказываемых менеджерам. Многие подозревают, что Осман, кроме того, делится с менеджерами левыми комиссионными. Да, умение делиться вовремя и с нужными людьми не менее ценно, чем умение зарабатывать. Про Османа — ветерана, отработавшего восемь сезонов, свидетеля тех времен, когда русские туристы, дорвавшись, скупали кожу и золото целыми магазинами, — ходит много баек. Например, говорят, что он, поработавший и уволенный уже не из одной туристической компании, в очередное свое увольнение ходил по отелям в униформе-солянке — майка одного оператора, шорты другого, сумка третьего — и продавал туристам экскурсии, выдавая билеты из припрятанных в свое время билетных книжек. Индивидуальный предприниматель Осман.

— Сейчас каждый встанет, представится, скажет, в каком отеле он работает и какие там проблемы, — продолжает Айдын. Его любовница протягивает ему большую тетрадь. Раскрыв тетрадь, он указывает ладонью на кого-то, сидящего в первом ряду. — Пожалуйста, вы!

Перед ним поднимается толстая Люба из Анталии. Она оттягивает прилипшую к спине рубашку и заискивающе частит:

— Меня зовут Люба, я работаю в отеле «Сера». У меня все хорошо.

Дальше большинство гидов следуют примеру Любы и рапортуют об отсутствии проблем. Некоторые из них боятся навлечь гнев Айдына, другие, более опытные, знают, что говорить о проблемах бессмысленно — до их решения дело не доходит никогда, исчезают они, только рассосавшись сами собой.

Очередь доходит до гидов, работающих в дешевых и по-настоящему плохих отелях Алании. Поднимается Самир — резкий, заносчивый и часто даже агрессивный двадцатилетний студент из Ингушетии.

— Я Самир. Сейчас все перечислю. Отель «Сидера»: туристов «Арейона» всегда селят в плохие номера, хорошие отдают немцам. Еда дрянь, делают салаты из вчерашних объедков, фрукты или гнилые, или зеленые, — чеканит Самир по-турецки. — Анимации считай что нет. Работают только для немцев. Вино постоянно разбавляют.