Логово «ВЕПРЯ» - Василий Веденеев

— Поговорите с управляющим, может быть, он сможет вам помочь?

Продавец проводил Шатуновского к дверям в подсобное помещение. После ярко освещенного, просторного, сверкающего огнями торгового зала в довольно узком коридорчике, со стенами, выкрашенными блекло-зеленой масляной краской, показалось сумрачно. Да тут еще откуда-то появился похожий на огромный несгораемый сейф детина и фамильярно поинтересовался:

— Тебе чего?

Подобное обращение генерала несколько покоробило, но он справедливо решил, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят и у того, с кем он хотел встретиться, охрана соответствовала его положению в мире криминального бизнеса. Странно ожидать предельно вежливых и услужливых секьюрити там, где их просто не может быть. Стоило ли тратить нервы на животное? Как говорил хитроумный Одиссей, поучая своего сына: научись побеждать свой гнев!

— Мне нужно переговорить с управляющим, — Шатуновский, под пристально недоверчивым взглядом детины опустил руку в карман пиджака, достал платочек и промокнул вспотевший лоб. — Меня зовут Георгий Кузьмич.

Охранник покосился на кейс в руке отставного генерала, пробурчал нечто нечленораздельное и показал на дверь в конце коридора. Видно, эту гориллу все-таки заранее предупредили о появлении гостя.

Шатуновский прошел в конец коридора, открыл дверь и очутился в небольшом светлом кабинете, где за столом сидел средних лет мужчина в модном костюме. Бросив взгляд на его руки, лежавшие на папке с какими-то бумагами, генерал отметил, что пальцы и тыльная сторона кистей «управляющего» покрыты белесыми разводами шрамов, оставшихся от выведенных татуировок.

— Добрый день, — мужчина приветливо улыбнулся и встал, жестом предложив Шатуновскому располагаться в кресле у стола. — Я рад нашей встрече, Георгий Кузьмич.

— Я тоже, уважаемый Григорий Иванович, — кивнул генерал, опускаясь в кресло.

«Еще бы тебе не радоваться, — подумал он, поудобнее пристраивав на коленях кейс. — Я же деньги привез, так сказать, под расчет за проделанную работу, а деньгам все всегда рады».

Кстати, Шатуновскому очень понравилось, что хозяин не подал ему руки: значит, осознает существующую между ними дистанцию? Хотя многие из его «коллег», верховодивших в мутном криминальном болоте, давно считали, что им все на свете позволено и ломовые бабки делали их ровней любому человеку. Ан нет, ребята, тут вы ошибаетесь! С вами будет на равных только тот, в ком душонка такая же, как у вас, и никто другой. Нормальный человек от вашего тухлого болота просто отвернется, да вы к нему и сами не полезете, поскольку нечего с ним делать: нормальные, да честные, они, как правило, бедные, а бедные люди вас мало интересуют. С них взять нечего!

— Тут чисто? — слегка поморщившись, отставной генерал неопределенно пошевелил пальцами.

— Не сомневайтесь, — заверил хозяин и подумал, что теперь ясно, у кого известный правовед Серега Финк по кличке Щапа перенял привычку интересоваться чистотой помещения от записывающей и передающей аппаратуры. Впрочем, чтобы догадаться, особого ума не нужно, поскольку именно при посредстве Щапы достигли договоренности о сегодняшней встрече. Причем ее инициатором выступил гость, что вызывало любопытство Колчака.

Верный своей привычке зря не рисковать, он решил провести встречу в магазине, принадлежавшем одному из его давних подельников: Финк не болтун, это проверено, а нового человека совершенно ни к чему сразу же тащить в офис. Это все равно, что положить его в постель к своей бабе. В переулке поговорить можно и на лавочке в сквере, но так поступать не солидно.

— Примите! — Шатуновский положил на стол кейс. — Тут под расчет.

Он ожидал, что хозяин хотя бы откроет крышку, дабы убедиться, что в кейсе именно обещанные баксы. Судя по рассказам Финка, этот господин весьма недоверчив, но Колчак небрежно снял кейс со стола и поставил на пол.

— Вас удовлетворила наша работа или есть претензии?

— Нет, претензий нет, — мягко улыбнулся Георгий Кузьмич.

— Чай, кофе? Может быть, по рюмке? — предложил Маркин. — Есть отличный греческий коньяк.

— Благодарю, я за рулем, — отказался отставной генерал.

Честно говоря, он чувствовал себя несколько не в своей тарелке, разговаривая с представителем совершенно чуждого ему мира, и злился на себя, поскольку никак не мог нащупать единственно верный тон, который позволил бы ввести разговор в нужное русло. Думалось ли когда-нибудь Георгию Кузьмичу, что ему придется сидеть за одним столом и общаться с отпетым уголовником, а тот будет предлагать ему выпить по рюмке коньяка?! Да раньше такое и в кошмарном сне не привиделось бы. Этот Колчак в иные времена и близко побоялся подойти к Шатуновскому, да его и не подпустили бы, а теперь, когда страшно перевернулся мир, генерал вынужден общаться с таким человеком, засунув все амбиции в задницу, и придется пожать руку, если Колчак ему протянет ее на прощание: с волками жить по волчьи выть!

Маркин молча смотрел на него, явно ожидая, что гость скажет наконец, зачем ему понадобилась личная встреча с хозяином фирмы «Ачуй». И Шатуновский, слегка замявшись, поинтересовался:

— При необходимости мы можем продолжить сотрудничество?

— Если вы останетесь кредитоспособны и по-прежнему молчаливы, — без тени улыбки ответил Колчак. И тут же уточнил: — Разве услуги господина Финка вас более не устраивают или вы ему не доверяете?

«Прирежут еще бедного Серегу», — подумал Георгий Кузьмич и поспешил успокоить хозяина:

— Нет, что вы, о недоверии нет и речи. Тут несколько иное.

— Тогда что? — не отставал Маркин. — Вы же прекрасно понимаете: у нас специфический бизнес и все должно быть предельно ясно!

— Да, я понимаю, — вздохнул отставной генерал. — Хотелось бы знать, можно ли обратиться к вам за помощью сугубо конфиденциально, без посредников. Случаются, знаете ли, разные ситуации: жизнь есть жизнь.

— Ради бога! — Колчак впервые за время встречи несколько расслабился. — Приезжайте сюда и спросите Валентина, а ему скажете, что хотите видеть Григория Ивановича. Он все организует и мы поможем разрешить любые затруднения.

— Не взирая на лица?

— В принципе да! — твердо ответил Маркин. — Все дело только в цене!

— Хорошо, это меня устраивает как нельзя лучше.

— Это вам, — Колчак протянул отставному генералу большую картонную коробку. — Маленький презент от фирмы: неудобно же выходить из магазина без покупки.

«Конспиратор! — отметил про себя Шатуновский. — Надо же, догадался, уголовная рожа, а я со всей своей фанаберией даже и не подумал об этом!»

Магазин он покинул с двойственным чувством: с одной стороны, испытывая удовлетворение состоявшимся свиданием и ответом, полученным на мучивший его вопрос, но, с другой, — презирая себя за то, что опустился до общения с криминальными авторитетами. Однако куда денешься в современной жизни без того, чтобы не наступить на самого себя? Не наступишь сам, так найдутся другие, кто непременно наступит. Естественно, с людьми типа Григория Ивановича предпочтительно общаться через посредничество Сереги Финка, но могут возникнуть ситуации, когда посредник окажется совершенно ни к чему — лучше, если информацией владеет как можно меньшее число людей. Их всегда можно проверить, постоянно держать в поле зрения и быстро выявить утечку. Впрочем, не приведи бог, не то полетят головы, и какие головы! Коробку Георгий Кузьмич положил в багажник, решив посмотреть, что в ней позже, хотя ему очень хотелось развязать бечевку и приподнять крышку: любопытно все же, каковы изобретательность и фантазия Григория Ивановича, или как там его на самом-то деле? Ничего, с этим можно и немного подождать, а вот другое дело не терпело отлагательств.

Устроившись за рулем, Шатуновский достал мобильный телефон и набрал знакомый номер.

— Я жив и здоров, — услышав ответ в наушнике, бодро сообщил он. — Иногда в пещерах людоедов не более жутко, чем в гроте для оркестра.

— Как пообщались? — чуть хрипловато спросил невидимый собеседник.

— Нормально. Думаю, тесные контакты нежелательны, но возможно использование в наших интересах.

— Однако до определенного момента!

— Полностью согласен…

Чуенков священнодействовал на кухне: сегодня он решил приготовить карри из баранины, непременно с острыми приправами, именно так, как когда-то научился в Азии, где еще совсем молодым офицером проработал несколько лет. Прекрасное время! Сейчас все прежние неприятности казались мелкими и несущественными и вспоминалось лишь о том, какие женщины тебя любили и ты казался сам себе лично бессмертным: ведь это так присуще прекрасной молодости!

Когда Виктор Николаевич брался готовить, никто из домашних ему не мешал — ни дочь, ни жена, ни уж тем более младший сын не имели права появляться на кухне, дабы не отвлекать шеф-повара от священнодействия. Зато потом все уплетали приготовленное им блюдо за обе щеки и только нахваливали. Правда, готовил Чуенков редко и лишь по вдохновению.