Логово «ВЕПРЯ» - Василий Веденеев

Когда ты занят размышлениями, любая дорога кажется короче. Незаметно Тохир очутился на перевале. В долине, куда он намеревался спуститься, уже наступили сумерки и солнце готовилось спрятаться за вершины гор, поэтому стоило поторопиться найти до темноты место для ночлега. Поправив сумку, юродивый поспешил вниз: как он помнил, примерно в часе пути отсюда стоял старый, полуразрушенный мазар, а рядом с ним сложенный из катышей маленький уй — хижина без окон, с покосившимися стенами. Но там есть очаг, в котором можно развести огонь, а стены защитят от пронизывающего ветра. Вот и получится отличное место для ночлега, а днем он уже должен найти отряд Аминова. Впрочем, не стоило загадывать и искушать разными замыслами переменчивую судьбу.

К мазару он подошел уже в темноте. Отыскав вход, проник в уй и свалил на земляной пол собранный по дороге хворост. Вскоре в очаге весело заиграло пламя, с треском пожирая дерево и бросая по сторонам багровые отсветы. Дивана присел около огня и достал из сумки лепешку. Отрывая от нее маленькие кусочки, он отправлял их в рот и думал, что ситуация в любой момент может крайне обостриться и, наверное, стоило серьезно прикинуть, как лучше выйти из смертельно опасной игры, в которую он ввязался. Любой живой человек хочет жить и дальше, он все готов сделать и отдать, лишь бы дышать свободно и ходить по земле, и тут Тохир не был исключением — он тоже хотел жить и делать то, что ему заблагорассудится, а не то, что прикажет Юрик-джон. Даже скорее его стоило назвать «афанди Юрик», поскольку во многом он действительно господин над несчастным Тохиром.

Да, выжить в страшной круговерти нескончаемой войны, огненным комом катившейся по его родным горам, очень не просто. Афанди Юрик в какой-то момент оказался спасительной соломинкой, держась за которую Тохир сумел вылезти из трясины и сохранил голову, но это было тогда, а теперь все снова менялось, и как быть? Ведь Юрик здесь не на века!

Конечно, следовало отдать должное контрразведчику урусча: он хитер, умело влезал в душу, очень силен физически и ловок, а самое главное, умел железной хваткой держать за горло. А как он говорил на фарси! Он явно родился и вырос в кишлаке, спрятавшемся в неприметной горной долине: переодень Юрика, и его станет трудно отличить от местного жителя. И тем не менее он все равно здесь временный гость, а не хозяин: он пришел и ушел, а Тохир останется, вернее, вынужден остаться. Надо думать, хорошенько думать, чтобы не только остаться в родных горах, но остаться в живых.

На последней встрече Юрик сказал: боевики, о которых сообщил дивана, погибли на горном карнизе в Черном ущелье. Урусча сам видел их трупы. Однако каким-то неясным чувством Тохир понял, догадался или как там это еще назвать, что Юрик о чем-то недоговаривал, хотя внешне вел себя как обычно. И это насторожило юродивого — какие еще сюрпризы могут его ждать?

И он прямо спросил об этом у контрразведчика. Тот на мгновение замялся, — всего лишь на краткий миг, — но этого оказалось Тохиру достаточно, чтобы больше не верить ни одному слову. Юрик-джон начал рассказывать, как один из боевиков упал в пропасть, вернее, туда скатилось его тело, а спуститься вниз не было никакой возможности: ведь Тохир сам знает, как это сложно сделать в Черном ущелье.

Осведомитель кивал, заставлял себя растягивать губы в улыбке и делал вид, что он верит урусча и слушает его, но в мозгу Тохира уже крепко засела одна мысль — сотрудничеству с контрразведчиками пришел конец! Просьба Юрика отправиться в отряд Аминова оказалась как нельзя кстати, поскольку Мамадаез вместе со своими головорезами базировался неподалеку от границы. Добраться до него, передать, что просил Юрик, а потом либо одному, либо с отрядом Аминова уйти за кордон и больше не возвращаться. По крайней мере до тех пор, пока не уйдут русские и власть не переменится. Лучше впроголодь жить на чужбине, чем тут получить пулю или веревку на шею. Оттого, что тебе перережут горло в родных местах, смерть не станет слаще!

От размышлений дивана отвлек звук чужих шагов — кто-то приближался к его ненадежному убежищу. Похоже, шло несколько человек. Бежать? Но куда и как? Опять же убегающий всегда больше рискует нарваться на автоматную очередь, чем сидящий смирно. Поэтому Тохир застыл у очага, сложив руки на коленях и моля Аллаха, чтобы сюда не кинули гранату!

Ждать долго не пришлось. Буквально через несколько минут в хижину заглянул вооруженный автоматом молодой парень, уже успевший отпустить по обычаю боевиков бороду. Следом за ним появились еще несколько человек, державших оружие на плечах, как коромысла. Дивана поднял глаза на вошедших и похолодел — на него, оскалив зубы в хищной усмешке, пристально смотрел Гафур! Видно, не зря афанди Юрик так старательно умалчивал, что же на самом деле случилось на горной тропе в Черном ущелье?

— Вот кто тут развел огонь, — подходя ближе вкрадчиво произнес Гафур. — Греешься? Предвкушаешь, как тебя охватит пламя ада?!

Тохир подумал, что уничтожить фотографию, которую дал ему урусча, теперь уже вряд ли удастся и неожиданно настал час спасать свою жизнь, причем все случилось значительно скорее, чем он рассчитывал. В конце концов контрразведчик ему не родня, но и торговаться с этим животным Гафуром тоже не имело смысла: нужен кто-то более умный и толковый, способный понять, какую ценность может представлять дивана.

— Что тебе нужно? — стараясь выглядеть бесстрастным, спросил юродивый. — Ты пришел на запах дыма? Садись к очагу, здесь всем хватит места.

— Прекрати, — презрительно скривился боевик и обернулся к остальным. — Это он приходил в кишлак перед тем, как нам отправиться в проклятое Черное ущелье. Теперь пришла пора за все ответить!

— Я за все отвечу только перед Аллахом! — упрямо склонил голову дивана.

— Да, да, конечно! Только учти, что в эту ночь Аллах для тебя это я!

Гафур ткнул себя в грудь грязным пальцем и хрипло рассмеялся.

— Не богохульствуй! — глухо сказал один из боевиков, и это вселило в Тохира некоторую надежду.

Встав на колени, он начал громко молиться. Его слова тяжело падали с обветренных губ в тишине, прерываемой лишь потрескиванием огня и вздохами молча стоявших боевиков.

— Омен! — дождавшись конца молитвы, Гафур набросил на шею дивана веревочную петлю и стал вязать ему руки. — Пошли, утренний намаз мы совершим вместе, как тогда, с Хадыром. Помнишь?..

В магазин «Пеликан», располагавшийся недалеко от Яузского бульвара, Шатуновский приехал во второй половине дня. Он с удовольствием отправился в знакомые с юности края — недалеко, на набережной, тянулись корпуса военной академии, где Георгий Кузьмич когда-то учился, а рядом Устьинский мост, за которым, на той стороне Москва-реки, на углу набережной и улицы, раньше носившей имя знаменитой летчицы Полины Осипенко, возвышался многоэтажный дом. В нем Шатуновский снимал квартиру и воспоминания о тех днях и тех женщинах, с которыми он делил кров и постель, до сего времени согревали душу. Дом давно снесли, зато осталось здание текстильного института, в котором училась одна из его пассий, и по-прежнему незыблемо стоял высотный дом на Котельнической набережной. И на том спасибо: все-таки если и занесла тебя сюда судьба, как сегодня, то по крайней мере не возникало ощущения, что приехал на остывшее пепелище, где не осталось ничего.

Припарковав машину, генерал бросил взгляд на часы — есть ли еще время, чтобы прогуляться по Солянке? Сколько раз он давал себе слово пройти-проехать по всем местам города, где прошла его юность, да то дача, то дела не пускали, то болячки, будь они неладны, не давали шагу ступить. Но времени для прогулок уже не оставалось, и Георгий Кузьмич, скрепя сердце, направился к магазину, торговавшему всякой всячиной, необходимой для ремонта и отделки квартир.

Торговый зал оказался просторным и прохладным. Покупателей было мало, и Шатуновский не спеша прошелся мимо зеркал и стендов с обоями, поглазел на люстры и кафель.

Вялым жестом подозвав продавца-консультанта, Шатуновский спросил:

— Голубчик, а нет ли у вас перламутрового унитаза японского производства? Мне нравится их дизайн и отделка.

— Пока нет, — с виноватой улыбкой ответил молодой человек и предложил: — Наверное, вам хотелось бы все в комплекте: туалет, ванную и раковину?

— Желательно, — подтвердил генерал.

— Поговорите с управляющим, может быть, он сможет вам помочь?

Продавец проводил Шатуновского к дверям в подсобное помещение. После ярко освещенного, просторного, сверкающего огнями торгового зала в довольно узком коридорчике, со стенами, выкрашенными блекло-зеленой масляной краской, показалось сумрачно. Да тут еще откуда-то появился похожий на огромный несгораемый сейф детина и фамильярно поинтересовался:

— Тебе чего?

Подобное обращение генерала несколько покоробило, но он справедливо решил, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят и у того, с кем он хотел встретиться, охрана соответствовала его положению в мире криминального бизнеса. Странно ожидать предельно вежливых и услужливых секьюрити там, где их просто не может быть. Стоило ли тратить нервы на животное? Как говорил хитроумный Одиссей, поучая своего сына: научись побеждать свой гнев!