Знойная осень - Терри Грант

Она просто терпеливо ждала появления Амарто, чтобы передать ему пакет с фотографиями и рассказать об увиденной собственными глазами сделке в районе Байрру-Алту. Элизабет приняла твердое решение, что на этот раз появление Мануэлы не помешает ей подойти к нему и предупредить о возможной опасности. Но, как это часто бывало с нею во время долгого ожидания, эта решимость таяла с каждой новой секундой, проведенной возле дома Амарто и не приносившей ничего, кроме чувства разочарования и все возраставшей тревоги. Подождав еще немного, Элизабет достала из сумочки телефон и набрала его номер, но мобильный Амарто, как и прежде, был отключен.

Ни домашнего, ни рабочего номера я не знаю, мысленно рассуждала она. Значит, остается только одно…

Элизабет стремительно поднялась со скамейки и направилась к дому, решив расспросить об Амарто уже знакомого ей консьержа. Но не успела она пройти нескольких метров, как почувствовала, что ей на плечо легла чья-то рука.

Амарто! – вспорхнуло яркой бабочкой в ее сознании имя любимого мужчины.

Но, обернувшись, Элизабет увидела перед собой мужчину, к которому испытывала совсем иные чувства. Это был Майк. Некоторое время Элизабет смотрела на него, не находя слов, чтобы выразить свое изумление.

– Как ты здесь очутился? – наконец вымолвила она. – Ты что, шпионишь за мной?!

– Это его ты здесь ждала? – вместо ответа проговорил Майк, кивнув в сторону скамейки.

– Если ты имеешь в виду того мужчину из аэропорта, то ты заблуждаешься… Я уже сказала тебе, что люблю другого, – пытаясь говорить как можно спокойнее, объяснила Элизабет.

– Так у тебя есть еще один? – с нескрываемой насмешкой поинтересовался Майк.

– У меня есть только один любимый мужчина, – терпеливо проговорила она. – И иду я сейчас именно к нему…

Элизабет сделала еще несколько шагов в направлении подъезда, но Майк остановил ее, грубо схватив за руку.

– Мне все равно, кто он: уборщик тротуаров или крупный промышленник! Мне все равно, какая у него внешность: ничем не выдающаяся или заставляющая женщин сходить с ума! Я даже готов сказать, что мне все равно, спала ты с ним или нет, и если да, то все равно, сколько раз… – задыхаясь от ярости, проговорил Майк. – Но если ты сейчас не остановишься, я клянусь тебе, что найду его, где бы он ни был, и тогда ему сильно, очень сильно непоздоровится… – завершил он, сжав ее руку так, что Элизабет почувствовала, как заныло от сильной боли запястье.

Элизабет внимательно посмотрела в его голубые глаза, взгляд которых полыхал сейчас огнем безудержной ненависти и сметающей на своем пути любые преграды решимости. И поняла, что это вовсе не пустая угроза.

Амарто с тоскливой задумчивостью смотрел сквозь распахнутое окно старинного университетского здания на пустынный дворик, посередине которого тихо журчал мраморный фонтан в виде розового цветка орхидеи, и перед его мысленным взором возник букет вот из таких же цветов, только живых, настоящих, который он подарил накануне прощального вечера Элизабет. Амарто вспоминал, как они фотографировались в Синтре возле похожего фонтана, как он обнимал ее за талию, нежно прижимая к себе. Эти видения неотступно преследовали его с того дня, как Элизабет покинула Португалию.

Напрасно я тогда попросил их экскурсовода вернуть ей фотокамеру, с сожалением подумал он. Если бы я оставил ее, то у меня сохранился бы живой, неповторимый образ Элизабет… и он бы всегда был со мной.

– Сеньор Ферейро, я уже выполнил все задания. Можно мне идти? – поинтересовался один из студентов, возвращая Амарто к действительности.

– Да, конечно. Только не забудьте оставить выполненную работу на кафедре, – проговорил Амарто, медленно обводя взглядом оставшихся в аудитории второкурсников, сосредоточенно склонившихся над листками с заданиями контрольной работы.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он начал преподавать экономику в университете Коимбры, оставив должность директора лиссабонской фирмы и покинув свой родной город после того, как обнаружилась пропажа нескольких важных документов, в том числе и последнего договора с фирмой «Гранд», представителем которой являлся Лекер. Совет директоров во главе с сеньором Ривадо обвинил его тогда в непрофессионализме и преступной халатности…

Самом тяжелым для него оказалось то, что Антонио, вместо того чтобы сказать хотя бы несколько слов в защиту и поддержку своего давнего руководителя и коллеги, был одним из главных и инициативных обвинителей. Видимо, он так боялся, что вина за случившееся ляжет также и на него, как главного и единственного помощника Амарто, в обязанности которого входило следить за правильным оформлением и сохранностью документов, что поспешил довести до сведения собравшихся о якобы оказываемом на него давлении со стороны Амарто, под воздействием которого он уничтожил эти документы и стер их из электронного архива.

Амарто пытался доказать свою невиновность, но сделанное Антонио заявление выглядело довольно убедительным и окончательно и бесповоротно подорвало авторитет Амарто как квалифицированного специалиста и талантливого руководителя. В результате совет директоров принял решение отстранить его от занимаемой должности, назначив директором фирмы его заместителя Антонио Десеадо. Амарто же, принимая во внимание его прежние заслуги, милостиво пошли навстречу, предложив ему остаться в родных стенах в качестве помощника менеджера по рекламе.

Но он отказался от оказанной ему милости, поскольку знал, что ни в чем не виноват, что все обвинения, выдвинутые против него Антонио – заведомо ложные и выдуманы им только для того, чтобы получить возможность занять кресло руководителя.

К тому же оставаться в Лиссабоне после того, как его покинула Элизабет, жить в той комнате, где он держал ее в объятиях, видеть те предметы, до которых дотрагивались ее руки, и не видеть ее самой – все это было для Амарто сродни медленной казни, во время которой его каждую секунду лишали частички души, оставляя в ней только холодное безразличие к окружающему миру.

И он принял предложение своего давнего друга, работавшего преподавателем физики в Коимбре, занять вакантную должность в их университете. Мануэла, узнав о скором переезде из столицы в студенческий город, устроила ему настоящий скандал, выплеснув весь свой гнев и недовольство тем образом жизни, который предлагал ей муж. Она решительно отказалась последовать за ним в Коимбру, о чем прямо заявила и самому Амарто, и своим родителям, которые по-прежнему надеялись на восстановление благополучия в семье их дочери.

И Амарто был только рад такой реакции с ее стороны. Прежнее увлечение Мануэлой, заставлявшее его когда-то прощать ей все ее эгоистичные выходки, теперь безвозвратно прошло, уступив место жалости и недоумению, которые ему с каждым днем все труднее было скрывать. Но вмешательство отца Мануэлы и на этот раз оказало роковое влияние на ход событий. Синьор Аминадо все же уговорил свою дочь отправиться с мужем в Коимбру и даже сумел убедить ее в том, что работа в художественной галерее этого тихого, древнего городка пойдет ей на пользу. Так что Амарто ничего не оставалось, кроме как покинуть Лиссабон в сопровождении своей жены.