Записки счастливой прихожанки - Дарья Донцова

Как-то раз Александр Иванович попросил жену пойти с ним на юбилей одного его коллеги. Тот отмечал круглую дату и решил созвать всех, кого можно.

Я немало удивилась:

– Вообще незнакома с мужчиной.

– Его супруга – твоя фанатка, – пояснил супруг.

Я вздохнула. Понятно, предстоит работать на чужом празднике писательницей Дарьей Донцовой. Мне не по душе тусовки, в особенности те, где следует сидеть за столом, слушать бесконечные тосты. Я не пью спиртное, не ем мясо и салаты с майонезом. Но вот самое главное – терпеть не могу, когда начинают петь дифирамбы Дарье Донцовой. В такой момент Груня просто не знает, куда ей деваться. Писательница начинает глупо хихикать, улыбаться и больше всего на свете хочет оказаться как можно дальше от того места, где находится. Сообщение о фанатке, жене именинника, Грушеньке совсем не понравилось! Но мужа обижать не хотелось. Что делать? И тут словно по заказу раздался звонок продюсера моей программы.

– Извини, – затараторил он, – но очередной пул начнется завтра, а не через день, как планировалось. Понимаю, нарушаем все твои планы, но…

Я чуть не завизжала от радости:

– Спасибо, спасибо! Непременно буду в «Останкино» в шесть тридцать. Как всегда, в восемь мотор?

Похоже, мужчина ожидал иной реакции, потому что поинтересовался:

– Ты в порядке? Не заболела?

– Здорова, как молодая корова, – заверила я, – всегда готова работать. Люблю тебя. Чмоки!

– Ага, – пробормотал коллега и отсоединился.

Я, чуть не прыгая от радости, посмотрела на мужа:

– Прости! Не могу пойти в ресторан, завтра пул начинается.

– Уже понял, – кивнул Александр Иванович. – Сбор в семнадцать часов, наверное, до закрытия харчевни просидим. Может, после съемок успеешь?

– Конечно, очень постараюсь, – соврала я, прекрасно зная, что раньше полуночи слова: «Снято, всем спасибо, все свободны. Завтра в восемь мотор, ведущей приехать в шесть тридцать…» – никогда не прозвучат.

На следующий день мы сняли три программы, потом операторы отправились обедать, по трудовому договору им положен час перерыва. И все остальные, занятые в съемках, тоже отдыхают. Людей, которые стоят за камерами, зритель не видит. А от них зависит очень многое. И первое, что я усвоила, став телеведущей: можно поругаться в студии с кем угодно, но никогда не скандаль с оператором.

Я легла в гримерке на диван, и тут вошел продюсер:

– Все. Уезжай домой.

Я села:

– Нам еще пару программ работать.

– Не надо, – мрачно уточнил парень, – какая-то фигня в «Останкино» с электричеством. Завтра снимаем шесть выпусков, в среду столько же. Приезжай к пяти тридцати, раньше стартуем.

Я быстро умчалась на стоянку и покатила в Мопсхаус. Тут надо сказать, что пару недель назад мы с мужем купили мне новую машину, а старую сдали в салон. Представьте теперь мое удивление, когда автомобиль вдруг начал странно дергаться. Шофер Сергей быстро припарковался у какого-то дома.

– Что случилось? – спросила я.

– Не едет, – мрачно ответил Сережа.

Водитель у меня прекрасный, он работает у нас более двадцати лет, давно стал членом семьи. Сергей бывший военный, подполковник, ракетчик, он способен с помощью гвоздей и молотка починить что угодно. К умелым рукам Сережи прилагается всегда хорошее настроение и твердая уверенность в том, что женщинам следует помогать. Если же представительница слабого пола впадает в истерику, устраивает скандал, то ее надо живо утешить, потому что она девочка, следовательно, существо нежное, ранимое и не очень разумное. Наверное, из-за этой своей позиции Сережа счастлив в личной жизни, у него прекрасная жена Катя, она нотариус, и две очаровательные дочки.

– Ты же сейчас разберешься, – засмеялась я.

Водитель стал совсем мрачным:

– Придется вызывать представителей сервисной службы салона.

– Зачем? – удивилась я.

Сергей попытался объяснить ситуацию. Из всех его долгих слов я поняла лишь одно: если водитель сейчас сам начнет ковыряться под капотом, мы лишимся гарантийного обслуживания.

– И долго мастеров ждать? – осторожно осведомилась я.

Ответ не понравился:

– В лучшем случае часа полтора.

– И что теперь делать? – застонала я.

Сергей показал на дом, возле которого заглох джип.

– Смотрите, там ресторан, а в нем сейчас находится Александр Иванович!

Я глянула на вывеску:

– Точно!

– Идите туда, – посоветовал Сережа, – пообедаете, и туалет окажется чистый. Не жуть, как в «Останкино»!

– Что-то не хочется на вечеринку, – призналась я.

– На вас платье красивое, прическа, шикарный макияж, – принялся уговаривать хозяйку водитель, – выглядите суперски. Поужинаете спокойно. И Александр Иванович обрадуется, что его просьбу уважили, и мастера, может, успеют что-то сделать.

И я отправилась на праздник, вошла в трактир, ко мне сразу кинулась супруга виновника торжества. Самые худшие ожидания начали оправдываться.

Хозяйка праздника начала демонстрировать гостям Дарью Донцову, мне пришлось поговорить и сделать фото почти с каждым человеком. Потом наконец-то всех позвали за стол, на котором у каждого прибора стояли карточки с указанием фамилии гостя. Я хорошо знаю, что садиться необходимо именно на свое место. Устроители заранее распланировали праздник, не надо нарушать их планы. Но у меня не имелось намерения надолго задерживаться в харчевне. А как удрать до подачи десерта, если писательницу посадят возле жены юбиляра? Дама уже успела сделать со мной массу снимков, сообщить, что Донцова просто обязана написать книгу об ее очень интересной жизни, желательно сделать серию в нескольких томах… Я тихо пробормотала в ответ:

– К сожалению, не умею писать биографические романы, работаю в жанре детектива.

– Вот-вот, – не утихала супруга именинника, – моя жизнь – самое увлекательное приключение! Во время ужина расскажу все-все, поймете, какой потрясающий материал сам падает в руки писательницы.

На мое счастье, именно на этой стадии нашего общения главный герой вечера позвал жену. Та, быстро сказав: «Сейчас вернусь и поговорим всласть», пошла к мужу. А я живо поспешила к столу, решила устроиться как можно ближе к выходу. И мне это удалось, в нужном месте имелось несколько пустых стульев.

– Садимся здесь, – шепнула я Александру Ивановичу.

– Нет, – возразил супруг, – смотри, тут кувертные карточки с иными фамилиями.

И я сделала то, чего никогда не совершала ранее и, надеюсь, не повторю и в будущем. Грушенька схватила две бумажки, скомкала их, спрятала в свою сумочку и прошипела:

– Сидим тут!

Александр Иванович не стал спорить. Он сообразил: супруга не пойми почему впала в ярость. Подобное за нашу семейную жизнь случалось всего несколько раз. Инстинкт самосохранения и опыт практикующего психолога подсказали декану психологического факультета МГУ: не спорь с гранатой, она взорвется. Муж молча опустился на стул и ласково зашептал:

– А вон там твой любимый салат с крабами!

Меня же просто душила злоба. Что я тут делаю? Зачем