Цицерон - гроза тимиуков - Андрей Саломатов

— Ты железный? — спросил хозяин дома, разглядывая робота.

— В некотором смысле, — ответил Цицерон.

— Если бы я был сделан из такого материала, я бы тоже пошел в материалисты. Но я обычный смертный тимиук.

— Так ты же колдун. Наколдуй так, чтобы твои соплеменники поумнели, посоветовал Цицерон.

— Не могу, — печально ответил хозяин дома. — Человек может поумнеть только сам, никакое колдовство здесь не поможет.

— Тогда накажи самых злобных. Тех, которые посылают вас на казнь.

— Не могу. Я добрый колдун. Вот и вас впустил из-за своей доброты. Был бы злой, превратил бы вас в пауков, и дело с концом, а я могу делать только добрые дела.

— Тогда сделай доброе дело, — попросил Алеша, — дай переодеться во что-нибудь сухое.

— Не могу, — развел руками тимиук. — Все, что у меня есть — на мне. Выжми одежду и садись вон в тот угол на солому.

Мрачное жилище тимиукского колдуна напоминало средневековую алхимическую лабораторию. На многочисленных полках поблескивали разнообразные стеклянные и глиняные сосуды, грубо сработанные приборы и непонятные инструменты. Почти все стены были увешаны пучками высушенных трав и кореньев. Да и сам хозяин дома при колеблющемся свете горящего фитиля выглядел не менее мрачно и зловеще.

— Ну, если ты такой добрый, может, разведешь в очаге огонь? — подал из угла голос мимикр, который тоже порядком продрог.

— Не могу, — ещё печальнее ответил колдун. — У меня нет дров.

— Что у тебя ни спроси, ничего ты не можешь, — разочарованно сказал Фуго. — А ещё колдуном называешься.

— Так я же добрый. Позавчера, например, птицу поймал и отпустил. А сосед мой, злой колдун, целыми днями зверей в пауков превращает, а пауков в зверей. Злобу свою тешит. Это он, пока я спал, дождь накликал.

— Так останови его. Разгони тучи, — сказал Алеша.

— Зачем? Сам пройдет.

— Ну ладно, давайте хотя бы ромбодабами побалуемся, — сказал мимикр, вылезая из своего угла.

Они с Алешей принялись уплетать сочные плоды, когда с потолка на стол упало первое насекомое.

— Так, значит, вас здесь целый лес, колдунов? — спросил Цицерон, оглядывая потолок.

— Нет, только двое. К нему идут, когда хотят на кого-нибудь болезнь наслать или другое несчастье. А ко мне посоветоваться. — В этот момент с потолка упало ещё несколько насекомых, а затем они посыпались так, будто кто-то специально их вытряхивал изо всех щелей.

— Ой, сколько их! — закричал Алеша, уворачиваясь от живого дождя. Они с мимикром побросали недоеденные ромбодабы и заметались по дому в поисках безопасного места. — Цицерон, помоги! — вопил Алеша.

Цицерон встал на четвереньки и двинулся было к стене за пучком травы, но пол под ним так прогнулся и заскрипел, что он сразу вернулся на место.

— Вот видишь, я не могу, — сказал он, — под пол провалюсь. Возьмите пару веников и выметите их.

— Ты заразился от тимиука этой болезнью — "не могу", — пропыхтел мимикр, пытаясь найти место, где бы было поменьше насекомых.

— Во время дождя у нас всегда так, — спокойно сообщил колдун. — Как и вы, они прячутся здесь от ливня. А помочь вам я тоже ничем не могу. Я не убиваю живых существ.

— Понятно, программа не та, — сказал Цицерон. — Товарищ по несчастью. А некоторые этого не понимают и даже пользуются нашим миролюбием. — Цицерон кивнул в сторону мимикра.

— Насчет ваших "не могу" — это мы уже поняли. — Фуго сорвал со стены пучок попышнее и принялся им орудовать.

— Мда, — снова подал голос робот, — был бы ты злым, превратил бы всех пауков и сороконожек в зверей, и нам на головы посыпались бы зеленые медведи и священные трубираны.

— Да, повезло вам, — согласился тимиук.

Следующие полчаса Алеша с Фуго смахивали насекомых с потолка и стен и выметали их в открытую дверь на улицу. При этом хозяин дома сидел на лавке, подперев голову кулаком, наблюдал за происходящим и тихонько бормотал:

— Бедные насекомые. Все-то их обижают. Ничего, они сейчас снова заберутся на крышу и вернутся назад.

— Да? — вскричал мимикр и в сердцах бросил веник. — Алеша, надо мотать из этого паучьего гнезда. Я не собираюсь весь вечер и всю ночь гонять одних и тех же пауков. Здесь все равно нельзя будет спать.

— Мотайте, мотайте, — закивал головой тимиук. — Это лучший выход из положения.

— Куда же мы пойдем? — спросил Алеша и указал на открытую дверь. За порогом начиналась вода, из которой, словно колонны, торчали толстые стволы деревьев. Дождь немного поутих, но выходить было ещё рано: поверхность лесного моря пузырилась от частых крупных капель. — Мы же не знаем дороги, зайдем в болото и утонем.

— По мне, так лучше утонуть, чем быть съеденным этими тварями, сказал мимикр и снова взялся за веник.

— Ступай, — хозяин дома указал на дверь. — Тебя ничто не держит.

— Добрый ты, — съязвил Фуго.

— Ну я же предупреждал вас, — не почувствовав сарказма, ответил тимиук.

Ближе к вечеру нашествие насекомых все же прекратилось, и Алеша с мимикром смогли наконец сесть и поужинать. Они поделились с хозяином дома ромбодабами, и тот, расчувствовавшись, зачерпнул из бочки моченых ягод.

— Видишь, Алеша, как совместный ужин сближает совершенно разных людей? — уплетая ягоды, расфилософствовался Фуго. — Даже доброго тимиука он может сделать ещё добрее.

После этих слов колдун набрал ещё миску угощения, поставил на стол, а затем посмотрел на Цицерона.

— А ты, наверное, железом питаешься, железный человек? — спросил он.

Алеша чуть не подавился от смеха и, проглотив кусок ромбодаба, ответил за робота:

— Гаечными ключами.

— Он шутит, — сказал Цицерон. — Я питаюсь электричеством.

— Это вкусно? — поинтересовался хозяин дома.

— Очень. Хочешь попробовать?

— А оно, это тричество, бегает или растет? — осторожно поинтересовался тимиук.

— Бегает, — ответил Цицерон. — И очень быстро. По проводам. Вон Алеша знает, что это такое. Не раз пробовал.

— Это направленное движение положительно и отрицательно заряженных частиц, — продемонстрировал Алеша свои познания в физике. — Пробовать не советую, очень больно кусаются.

— Все слова вроде понимаю, а смысл никак не уловлю, — вздохнув, сказал хозяин дома. — Хищники, что ли?

— Никто не знает, чем они питаются, — ответил Алеша. — Это очень долго объяснять. Пусть лучше Цицерон дорасскажет свою историю. Расскажи, Цицерончик.

— Да, давай, загибай дальше, — сонным голосом проговорил Фуго. Насытившись, он сполз с лавки и удобно устроился в углу на соломе. — Только не очень громко, я подремать хочу.