Молот Эдема - Кен Фоллетт

– Спокойной ночи, Джуди.

– Спокойной ночи, Бо.

Утром в среду по дороге в Беркли через Бэй-бридж Джуди размышляла о том, каким окажется Майкл Керкус. Его раздражающая манера разговаривать нарисовала в ее воображении сварливого профессора, сутулого и небрежного в одежде, который угрюмо смотрит на мир через сползающие на нос очки. Или он предстанет перед Джуди в образе богатого лентяя в костюме из ткани в тонкую полоску, очаровательного с людьми, способными дать денег для университета, и сохраняющего презрительное равнодушие ко всем остальным.

Джуди оставила автомобиль в тени магнолии на авеню Евклида. Когда она нажала на кнопку звонка, у нее вдруг возникло ощущение, что он может вновь не пустить ее на порог. Но стоило ей назвать свое имя, как дверь отворилась. Она поднялась на второй этаж. Дверь в квартиру оказалась открытой. Джуди вошла. Квартира была маленькой и дешевой: наверное, его бизнес не приносил больших денег. Она пересекла прихожую и вошла в кабинет-гостиную.

Майкл Керкус сидел за письменным столом в брюках цвета хаки, коричневых ботинках и светло-голубой рубашке с короткими рукавами. Оказалось, Майкл Керкус не сварливый профессор и не богатый лентяй – это Джуди поняла сразу. Он был в полном порядке: высокий, спортивный, симпатичный, с великолепными темными вьющимися волосами. Она сразу же отнесла его к категории крупных красивых мужчин, которые думают, будто могут получить все, что им понравится.

Он также был заметно удивлен. Его глаза округлились, и он спросил:

– Вы агент ФБР?

Она крепко пожала его руку.

– Вы ждали кого-то другого?

Он передернул плечами:

– Вы не похожи на Ефрема Цимбалиста-младшего.

Цимбалист был актером, который играл инспектора Льюиса Эрскина в телевизионном сериале «ФБР».

– Я работаю агентом уже десять лет, – кротко ответила Джуди. – Вы можете себе представить, сколько раз я слышала эту шутку?

К ее удивлению, он широко улыбнулся.

– Ладно, – признался он. – Вы меня поймали.

А это уже лучше.

Джуди заметила на письменном столе фотографию – хорошенькая рыжеволосая женщина с ребенком на руках. Людям нравится, когда с ними говорят об их детях.

– Кто это? – спросила она.

– Не имеет значения. Вы не хотите перейти к цели своего визита?

Что ж, забудем о доброжелательности.

Джуди воспользовалась моментом и тут же задала главный вопрос:

– Мне необходимо знать, способна ли группа террористов устроить землетрясение?

– Вы получили угрозу?

Вопросы должна задавать я.

– А вы разве не слышали? Об этом говорили по радио. Вы не слушаете Джона Правдолюба?

Он покачал головой.

– Насколько они серьезны?

– Именно это я и пытаюсь установить.

– Понятно. Ну, короткий ответ – да.

Джуди почувствовала, как ее охватывает страх. Керкус говорил с такой уверенностью, а она рассчитывала услышать прямо противоположный ответ.

– А как они это могут сделать?

– Взять ядерную бомбу, положить ее на дно глубокой шахты и взорвать. Вот и весь фокус. Но вы, наверное, хотите услышать более вероятный сценарий.

– Да. Представим себе, что вы хотите устроить землетрясение.

– О, я бы смог.

Может быть, он просто хвастается?

– Объясните как.

– Хорошо. – Керкус вытащил из-под стола короткую деревянную планку и обычный кирпич. Очевидно, держал их именно для таких целей. Он положил планку на стол, а кирпич на планку. Затем начал медленно поднимать один конец планки, пока кирпич не сполз на стол. – Кирпич сползает вниз, когда сила тяготения становится сильнее силы трения, удерживающей его на месте. Пока все понятно?

– Конечно.

– В Сан-Андреасе есть место, где две соседних плиты земной коры двигаются в одном направлении. Представьте себе пару айсбергов, сцепившихся между собой. Они не будут двигаться плавно: они застрянут. Затем начнет расти давление, медленно, но верно, в течение десятилетий.

– И это приводит к землетрясениям?

– Каким-то образом происходит выброс накопленной энергии. – Он вновь поднял один из концов планки, но на сей раз остановил движение перед тем, как кирпич начал скользить. – Несколько участков сдвига в Сан-Андреасе находятся в состоянии неустойчивого равновесия – но готовы начать скольжение в любой момент. Возьмите это.

Он протянул Джуди пластиковую линейку длиной в двенадцать дюймов.

– Теперь постучите по планке перед кирпичом.

Она повиновалась. И кирпич начал медленно скользить вниз.

Керкус остановил его.

– Когда планка наклонена, требуется лишь слабый толчок, чтобы заставить кирпич двигаться. Поскольку Сан-Андреас находится под огромным давлением, даже небольшого толчка достаточно, чтобы пласты сдвинулись. И когда они начинают ползти, высвободившаяся энергия трясет землю.

Керкус мог быть колким, но о своем предмете говорил с большим интересом и даже вдохновением. Он ясно мыслил и умел хорошо объяснять. Несмотря на мрачность нарисованной им картины, Джуди поняла, что получает удовольствие от разговора с ним – и вовсе не потому, что Керкус красив.

– Значит, именно так начинается большинство землетрясений?

– Да, такова моя теория, но некоторые сейсмологи могут со мной не согласиться. Существуют естественные вибрации, время от времени резонирующие в земной коре. Большая часть землетрясений становится следствием определенных вибраций, случившихся в нужном месте в нужное время.

Как я сумею объяснить все это мистеру Ханимуну? Он захочет услышать четкий ответ на поставленный вопрос.

– И что могут сделать террористы?

– Им нужна линейка, а также информация – куда именно постучать.

– А каков реальный эквивалент линейки? Ядерная бомба?

– Такая огромная мощность не нужна. Достаточно послать волну в определенном месте земной коры, и все. Если им будет точно известно место сдвига, достаточно заложить там динамит.

– Всякий сможет раздобыть динамит, если очень захочет.

– Взрыв должен быть подземным. Я полагаю, что вырыть шахту – непростая задача для группы террористов.

Возможно, рабочий, которого вообразил Саймон Спэрроу, работает оператором бурового станка. Такие люди должны иметь специальную лицензию. Запрос в соответствующий департамент позволит быстро получить полный список всех, кому в Калифорнии выдана лицензия. Едва ли таких людей много.

– Им потребуется оборудование для бурения, – продолжал Керкус, – а также опытные рабочие и разрешение.

Что ж, эти проблемы можно решить.

– Значит, все достаточно просто? – спросила Джуди.

– Послушайте, я не утверждаю, что это обязательно сработает. Я лишь говорю, что такую возможность не стоит исключать. Тут ничего нельзя сказать наверняка, пока не попробуешь. В моих силах лишь попытаться предвидеть несколько возможных вариантов, но окончательную оценку реальности риска вам придется сделать самостоятельно.

Джуди кивнула. Вчера вечером она сформулировала проблему для Бо примерно теми же словами. Конечно, Керкус иногда ведет себя как последняя задница, но, как часто любит повторять Бо, всем иногда требуется задница.

– Значит, все дело упирается в то, куда поместить заряд?

– Да.

– И кто владеет необходимой информацией?

– Университеты, главный геолог штата… я. Мы все обмениваемся информацией.

– И ее может получить каждый?

– Она не является государственным секретом, но необходима научная подготовка, чтобы правильно интерпретировать факты.

– Значит, кто-то из террористов должен быть сейсмологом.

– Да. Возможно, студент.

Джуди подумала о молодой образованной женщине, которая напечатала послание – если верить теории Саймона. Она могла быть студенткой старшего курса. Сколько студентов, специализирующихся на геологии в Калифорнии? Сколько времени понадобится, чтобы поговорить со всеми?

– Следует учитывать еще один фактор, – продолжал Керкус. – Земные течения. Океаны перемещают свои воды под влиянием гравитации луны, земля подвержена воздействию тех же сил. Дважды в день возникает сейсмическое окно, когда линии сдвига находятся под дополнительным давлением, – тогда-то возникновение землетрясения наиболее вероятно и его легче всего начать. В этом и состоит моя специализация. Я единственный человек, который произвел вычисления сейсмических окон для калифорнийских сдвигов.

– А мог кто-нибудь взять у вас выкладки?

– Ну, мой бизнес состоит в том, чтобы их продавать. – Керкус грустно улыбнулся. – Как видите, он не приносит мне больших денег. У меня заключен один контракт с крупной страховой компанией, что позволяет мне оплачивать квартиру, но на этом мои успехи заканчиваются. Мои теории о сейсмических окнах превращают меня в инакомыслящего, а в корпоративной Америке таких людей ненавидят.