Журнал «Вокруг Света» №06 за 1977 год - Вокруг Света

— Учтите, сержант, — добавил капитан Санн, — дело это необычайно опасное, и основная тяжесть его раскрытия ложится на ваши плечи... Таким образом, об операции знает совсем небольшой круг людей, и это гарантирует вам безопасность... на первое время. Мы же будем начеку и мгновенно придем на помощь, как и «алмазная полиция», с которой у меня самые тесные связи...

...«Люди-крокодилы», «гепарды», «львы», «леопарды», «гиены»... Люсьен многое узнал о тайных союзах Африки, когда занимался «людьми-гепардами». Когда-то и его предки свято верили в то, что члены этих тайных обществ способны принимать облик животного, которому поклонялись и в котором видели священный символ своего союза. От матери и ее родственников Гванкве часто приходилось слышать, как в ночи происходит загадочное перевоплощение человека в зверя. Ученые-этнологи и врачи-психиатры, исследовавшие столь странный феномен, назвали подобное психическое состояние человека ликантропией — коротким помешательством, основанным на самовнушении. Участник обряда воображал себя животным и абсолютно точно копировал его повадки. Даже внешне в этот момент он становился чем-то похожим на леопарда, льва или крокодила. Верили люди, что и сам священный покровитель — крокодил, лев и гепард — мог принять человеческий облик. Делал он это, чтобы карать тех, кто нарушает племенные обычаи и верования или недоволен властью старейшин.

Район на побережье Атлантического океана, откуда была родом мать Люсьена Гванкве, некогда приобрел мрачную известность на всем Африканском континенте и как центр работорговли, и как «страна леопардов». И не потому, что здесь в изобилии встречались эти грозные хищники — их хватало и в других районах Африки, — а потому, что именно здесь процветали тайные союзы и самый известный из них — «мамбела» — союз «людей-леопардов», террористическая секта зверопоклонников. Они смещали и уничтожали вождей племен, возводили на престолы правителей со «знаками агассу» (насечками когтей леопардов) на лице, руководили жизнью всей страны, наверное, как нигде в Африке. И очень редко бывало, чтобы какой-либо вождь осмеливался не выполнить тайные, не подлежащие критике приказы «леопардов». При этом никто не знал участников ночных набегов, прятавшихся под скальпом и шкурой леопарда, вооруженных железными отточенными когтями. Эти приспособления Гванкве не раз приходилось видеть в криминалистическом музее; ржавые, острые и изогнутые, они действительно внушали ужас.

Вступившие в тайный союз давали «клятву крови»: не разглашать секреты союза даже под пыткой — иначе они сами и члены их семей будут растерзаны зверем-покровителем. Трудно сказать, в какие незапамятные времена и при каких обстоятельствах возникли эти организации. Их истоки теряются в охотничьей древности континента, в тотемистических культах хищных животных.

...Знатоки африканских племенных религий спорили: можно ли считать тайные союзы (а они, по их мнению, делились на «нормальные», или легальные, и запрещенные, или террористические) видом первобытной религии или же это одна из форм общественной организации, орудие господства в руках верхушки общества накануне раскола его на классы? Возникшие некогда для борьбы с матриархатом, они способствовали укреплению власти отцовского рода, наиболее сильных элементов общины — совета старейшин, вождей и колдунов. По сути своей тайные союзы — одна из форм примитивной государственной власти в первобытном обществе, когда разлагается общиннородовой строй.

Капитан Санн прикрепил к Люсьену Гванкве на время операции капрала Таши из племени мангбетту. Таши в отличие от горожанина Гванкве родился и вырос в деревне, затерянной в лесу, в тех местах, где царили «люди-леопарды». Он знал такие детали, о которых не имели понятия авторы ученых трудов, полагавшиеся на рассказы третьих лиц.

В некоторых тайных союзах при нападении на жертвы, рассказывал он, используют специально выкованные когти из пористого металла, которые на несколько суток помещают в яд. «Зарядившийся» металл мгновенно парализует человека. Таши кое-что знал и о «союзе крови» между членами тайного общества. По его словам выходило (и Таши, видимо, в глубине души сам верил в это), что, если кто нарушит «клятву крови», его непременно постигнет безумие.

И о колдунах знал Таши.

Превращаясь в хищника (для этого-то колдун и набрасывает на себя шкуру зверя, в которого хочет обратиться), оборотень темными безлунными ночами якобы крадет жизненную силу у своих жертв. Затем, когда приговоренный человек умирает, колдун выкапывает труп из земли, оживляет его, делая «зомби» — ожившим мертвецом. И уже тут во второй раз убивает и поедает его тело. Иногда же колдун превращает «зомби» в своего покорного слугу и приказывает ему идти туда, куда пожелает хозяин, и совершить какое-нибудь особо страшное преступление.

Оборотней и колдунов можно распознать по красным глазам, серой или даже белой коже, пронзительному огненному взгляду, которым они поражают внутренности обреченных людей. Оборотнями считают уродов, паралитиков, психопатов, альбиносов, прокаженных, страшных старух и стариков. В общем, всех тех, кто как-то отходит от общепринятых стандартов и представлений о нормальном здоровом человеке...

...Спустя несколько дней, облаченные в спецовки, которые здесь носят рабочие алмазного синдиката, в пыльной и грязной рудничной вагонетке, которую тащил шахтный локомотив, Гванкве и Таши были доставлены на берег реки, протекающей вблизи алмазного рудничка Верлоя. Они разбили свой лагерь на берегу реки и стали довольно натурально исполнять роль топографа и его помощника. События не заставили себя ждать...

Рано утром Гванкве и Таши отправились в соседнее селение племени базуа. Спустившись к реке, они увидели множество детей и подростков. Ребятишки, вытянувшись бесконечной цепочкой, подходили к каменным кучам, насыпали доверху корзины и на головах тащили груз к берегу. Стоя по пояс в воде, взрослые рабочие просеивали сквозь частые решета и сита содержимое корзин. Так разрабатываются на реках открытые россыпи. Там, где алмазоносные породы уходили в глубь земли, возвышались копры и шахтные строения, окруженные колючей проволокой с вышками для часовых.

Гванкве и Таши переглянулись: алмазы всегда будут пропадать у синдиката, и никакая «алмазная полиция» не уследит за исчезновением. Ведь, продав краденый камень какому-нибудь Верлою, — пусть он обсчитает в десятки раз! — шахтер сразу зарабатывал куда больше, чем за год работы.

Гванкве и Таши вошли в заросли рододендронов, что начинались в миле от селения базуа, все жители которого от мала до велика работали на синдикат. Неожиданно Таити вздрогнул: метрах в ста от них кружились стервятники. Вестники смерти! Гванкве первым ринулся в заросли и через минуту-другую действительно наткнулся на труп: судя по племенным насечкам на лице, человек был из племени базуа...

Сорокалетнего мужчину убили совсем недавно, возможно, этой ночью. Тело было вспорото от горла до середины живота острым, как бритва, ножом, а сердце и печень вырезаны.

Капрал Таши первым отвел взгляд от убитого:

— Я пойду за старостой деревни, нужно опознать труп...

Сержант остановил его.

— С опознанием можно подождать. Полезнее будет, если мы пойдем по следам сейчас же, пока они свежие. К тому же труп может исчезнуть каждую минуту...

Таши был из племени мангбетту, а, как известно, мангбетту — отличные следопыты. Да и Гванкве не зря имел репутацию «детектива джунглей». Вскоре они обнаружили в сухой, едва примятой траве следы босых ног. Внимательно осмотрев окрестности, оба поняли, что жертву ожидало в зарослях человек пять-шесть. Следопыты пошли по следам убитого: они вели прямо к владениям Питера Верлоя.

— Убитый был основательно пьян, — заметил Таши, рассматривая неровные следы. — А здесь он упал и едва поднялся, обломав ветки.

— Действительно, — согласился Гванкве и поднял из травы пустую бутылку из-под джина. Стараясь не стереть отпечатков пальцев, сержант поднес горлышко бутылки к носу:

— Несчастный был не только пьян, его смертельно отравили. Метиловый спирт... Интересно, где он раздобыл эту гадость?

— Базуа мог получить спирт только у белого, — не колеблясь, сказал Таши.

Оба, не сговариваясь, посмотрели в сторону рудничка Верлоя. Там царила тишина. Лишь на мгновение сержанту почудилось скрытое движение да ярко сверкнул лучик света.

Гванкве размышлял недолго. Бутылка, которая могла оказаться важным вещественным доказательством, сейчас пока еще ничего не давала. Убийцы могли случайно встретиться с пьяным базуа, невесть где доставшим отраву, и, воспользовавшись его состоянием, свести с ним личные счеты.

...Начальник охраны синдиката поворошил бумаги на столе.