Пристроить шпиона - Мария Зайцева

плеча, сдвигая в сторону лямки лифчика, оставляя поцелуи  на груди…  И я ничего не могу с собой поделать.  Тянет к нему с невероятной силой, невозможно сопротивляться этому влечению. А Лешка еще и опомниться не дает, все шепчет и шепчет, убивая своей сладкой откровенностью:

- Я, когда узнал, что ты замуж собираешься, чуть не рехнулся, веришь? Собирался твоего женишка встречать и разговаривать предметно… Но не успел… Ты сама встретилась мне, там, в клубе. Я после хотел поговорить, но не задалось… И разозлился на тебя. Подумал, что просто используешь, замуж собираешься, а сама трахаешься на стороне…

Я задыхаюсь уже в его руках, непроизвольно прихватываю волосы на затылке, скребу ногтями, запрещая говорить гадости.  И Лешка понимает, отрывается от меня, смотрит своими светлыми острыми глазами:

- Я понимаю, что не прав. Прости. Я не могу даже представлять тебя с ним… Убивать сразу хочу, веришь? Ты с ним спишь? Честно скажи.

Мне надо ему соврать. Просто отомстить за мысли идиотские обо мне, за поведение мерзкое. Но я не могу. Неспособна врать, глядя в эти глаза. И потому отрицательно машу головой.

- Нет, конечно… Нет…

На мгновение в глазах его вспыхивает бешеная радость, настолько огромная, что он ее не умеет скрыть. Но затем все опять успокаивается.

- И не будешь, Принцеска моя, - убедительно шепчет он, склоняясь уже к губам и выдыхая в них свою уверенность, свою силу, - я не позволю.

- Но как… И вообще, ты же теперь…

Я красноречиво замолкаю, давая возможность все же окончательно определить его статус здесь, в доме. И рядом со мной.

- Я сюда пришел случайно, в ведомстве генерала не работаю. Частное лицо. Свободный художник. Хочешь, прямо сейчас тебя заберу отсюда? Выведу. Не знаю, зачем тебе это все, но я помогу.

На мгновение от его слов становится тепло, и я даже на полсекунды успеваю помечать о том, что говорю «да». И насколько все вокруг меняется в этой ситуации.  Но потом в голове возникают слова отца про то, что ему нужно время. Для чего-то. И что я должна ему это время дать. И что я – его дочь.  И, если раньше я склонялась к тому, чтоб просто бросить все и сбежать, то сейчас…  Сейчас я думаю почему-то о том, что не одна.  Смотрю в светлые глаза напротив и думаю, что не одна больше.  А, значит, можно попробовать… В конце концов, я в самом деле дочь своего отца.  И тоже умею выстраивать долгосрочные планы…

14. Леха

Из комнаты Принцески выхожу, предварительно все проверив, перестраховавшись и трижды плюнув через левое плечо.  Короче, все, что могу, делаю.

Хотя, вполне возможно, уже давно пропалил контору, и меня примут, не отходя от кассы. Ну, или отходя, если Расщепаев не примет близко к сердцу то, что невеста его сына трахается с охраной.

В коридоре никого, камера, которую я немного подправил, прежде чем зайти сюда, находится все в том же состоянии. Я иду к ней, легко щелкаю маленькой такой штучкой в телефоне, заменяя изображение. И в который раз радуюсь развитию современных технологий. Цифра, чтоб ее. Спасение просто. Даже приближаться к объекту не надо, чтоб перенастроить. Хорошая вещь, надеюсь, и дальше будет скрадывать мой ебланизм.  Топаю вниз, по пути на лестнице сталкиваюсь с взъерошенным и красным Вовочкой, которого, похоже, качественно выебал папа. И ему, в отличие от меня только что, не было кайфово.  Коротко и холодно киваю ему и иду мимо.

- Слышь, ты, урод, - здоровается он со мной в привычной манере, - даже не думай, что ты тут задержишься.

Я не отвечаю, спокойно иду мимо.  Он мне не платит, а, значит, танцы заказывать не может. Без прямого распоряжения хозяина я с ним даже разговаривать не собираюсь.  Судя по всему, Вовочке  эту информацию папашка не сообщил, потому что рожа его становится еще краснее, а затем лягушачья лапка хватает меня за рукав, резко разворачивая.  Пытаясь, вернее.  Я только торможу, смотрю на пальцы на своем локте, перевожу холодный взгляд на красную физиономию.

Глаза у Вовочки дурные, судя по всему, скоро ломка начнется. Пока еще в легкой форме, но, если папашка все припасы изъял, то  скоро мальчишке будет печально.

- Ты какого хрена мне не отвечаешь? – шипит Вовочка, скаля мелкие зубы. Хорек, надо же… А на фотках такой мажорчик гладкий… Бабы от таких ссутся.

- Вопроса не было, - спокойно комментирую его заявление.

- Я тебе сказал, что ты здесь не задержишься, сучара!

- Это не вопрос.

- Да, не вопрос. Пошел нахрен!

Спокойно выворачиваюсь из пальцев придурка, так быстро, что он только удивленно лупает глазами.  И спускаюсь с лестницы.

- Сука! – летит мне вслед, но я даже не думаю тормозить. Собака лает, ветер носит.

- Алексей, зайди ко мне, - генерал Расщепаев, судя по всему, бывший свидетелем этой сцены, стоит в дверях кабинета.

Иду.

В кабинете Расщепаев садится за рабочий стол, бегло просматривает распечатку.  Мне сесть не предлагается, но я и не стремлюсь.  Постою, не сахарный.

- Так, я получил последние отзывы о тебе, которые запрашивал…

Вот как… То есть, меня еще проверяли… Интересно как. Надеюсь, что там все чисто, а то как-то грустно будет…

- Все хорошо, - продолжает генерал, - даже странно… Отрицательных комментариев практически нет. За исключением парочки пометок… И одна из них касается твоего… э-э-э… твоих личных пристрастий.

Сука… Какие еще личные пристрастия  у меня нарисовались???

- Ты работал у… Германа Петровича?

- Не могу распространяться от своих прежних заказчиках.

Так, то есть мне Краута вписали… Интересно… Мы же не договаривались на него?

- Это правильно… Ты там проработал довольно долго… Я знаю лично Германа Петровича, мы из одного круга, как ты понимаешь…

Блять. Вот просто блять.

- Потому данные на тебя меня удовлетворяют… Короче