Это (СИ) - Анжелика Кидман

где затаился сыщик. От напряжения мышцы уже ныли, оставаться в неподвижности становилось тяжело, но он боялся спугнуть животное. Аккуратным движением положив ружьё на снег, Андрей приготовился стрелять. Олень в прицеле ружья вдруг остановился и настороженно повёл головой. Рыжая тень безмолвно метнулась с ближней сосны прямо на шею оленя и одновременно раздался выстрел. Олень завалился набок, из его бока хлестала кровь, шея вскинулась, орошая снег алыми брызгами. Сыщик от неожиданности чуть не спустил курок. Стрелял не он. Рыжий зверь мгновенно взлетел на дерево и исчез в тяжёлых ветвях.

Пробравшись через сугробы к туше оленя, Андрей заметил охотника. Тот уже расчехлил широкий нож, ружьё висело за спиной.

— Чистый выстрел, с первого раза завалил! — Матвей довольно улыбался.

Споро сложили костёр, охотник занимался добычей. Андрей предпочёл второстепенную роль подмастерья, с костром он уже умел справляться, а вот обязанности мясника пока давались тяжело. Освежевать тушу оказалось не так просто, как ему казалось. Сначала Матвей сделал широкий надрез шеи животного, а за ним — прорезал живот сверху до низу. Добравшись до сердца, во всяком случае, сыщику показалось, это оно, охотник надрезал сосуды. Кровь, хлынувшая на снег, растопила участок возле туши.

— Долго не возимся, давай помогай. Держи ноги, так сподручней.

Надрезав кольцами шкуру вокруг тазобедренных суставов, посредине живота и подмышками, Матвей приступил к снятию шкуры. Андрей с непривычки морщился и шмыгал носом, зрелище не доставляло эстетического и морального удовольствия. Одно дело есть прожаренный бифштекс, а видеть, откуда он берётся — другое. Далее пришёл черёд внутренностей, извлекая их, Матвей отрезал связки и сосуды. Сизая кучка потрохов источала пар и зловоние. Расчленив оставшуюся пустую тушу на части, разложили их на снегу.

Костёр уже прогорел, Андрей подкинул веток и отошёл нарубить ещё. Валежника здесь не было, а раскапывать снег слишком трудоёмко. Тем временем над костром появился импровизированный вертел с нанизанными кусками мяса. Матвей обстругивал вторую ветку ольхи, заостряя конец. Следующая порция ожидала своей очереди. По морозному неподвижному воздуху разлился упоительный запах жареного мяса. Ни один шашлык, а их за свою жизнь Андрей испробовал бесчисленное множество, не пах настолько умопомрачительно.

— Ты не стой столбом, воды согрей покамест.

Трапеза прошла в молчании, вкуснейшее мясо заслонило собой все остальные невесёлые мысли. Уже допивая чай, Андрей спросил:

— Далеко до Сольцева этого?

— До вечера должны успеть, скоро к Нидымской протоке выйдем, а уж по ней скоренько будет, километров шестьдесят.

— А что потом? Вещи свистнули, палатки нет, еды мало. У меня рюкзак остался на реке, где эта хрень из-подо льда вылезла. До этого Чёртова кладбища точно доберёмся?

— Ну гляди, — Матвей начал чертить на снегу веточкой, — вот тут Сольцево, там горючего зальём, Ефим всегда запасает на зиму. Если б не он, на снегоходе мы не рассекали бы, как бояре. Провизии он нам продаст. Да и в лесу с голоду не умрешь, ежели глаза да руки имеются. Ну а палатка, что палатка? Без неё тоже обойтись можно. Ты мне скажи лучше, что ты там увидеть хочешь, ну поляна и поляна. Смотреть не на что, камни одни.

— Сам не знаю, вот увижу, тогда и буду решать. А всё же что ты думаешь насчёт той штуки под водой? Что это могло быть?

Охотник продолжал бездумно водить палочкой по снегу, вырисовывая закорючки, затем вздохнул:

— Ты понимаешь, какие здесь глухие места? Здесь на сто квадратных километров живёт три человека, да и то не круглый год. Так вот! Ежели тут динозавры величиной с дом заведутся, не факт, что их кто хоть раз увидит, не факт!

— То есть ты склоняешься к версии о разумном динозавре, который подкараулил нас и украл вещи? На фига они животному? И свет тогда откуда?

— Ищешь логичное и разумное объяснение? — Матвей встал, стряхнул снег с колен. — Тогда мои доводы тебя вряд ли убедят. Я сейчас не про всякие суеверия толкую. Просто прими к сведению, здесь можно увидеть то, чего не ожидаешь. Как объяснить уведенное, каждый решает сам, потому что наверняка узнать невозможно. Вот и всё.

Собирая вещи, Андрей обдумал его слова и прошептал про себя: "Не соглашусь, объяснение есть, и я его узнаю".

Остатки мяса аккуратно сложили в нижний отсек, замотав в целлофан. Матвей обошёл место стоянки, проверяя, не забыли ли чего, и взобрался на сиденье. Андрей пониже натянул шапку на лоб, надел варежки. Сверившись с компасом, охотник завёл двигатель. Солнце перевалило за полдень, тени удлинились, остановка заняла много времени, зато голод утих, и ничто не мешало сыщику наслаждаться красотами зимнего леса, пока они, подпрыгивая на неровном снегу, пролетали мимо заснеженных кедров и лиственниц.

Не прошло и часа, выехали на открытое место.

— Вот и протока наша, — прокричал Матвей, теперь погнали!

Быстрая езда без препятствий по ровному снегу и закатное солнце, бившее в спину, свист ветра — всё это доставляло истинное удовольствие после осторожного виляния в лесу. Два часа пролетели незаметно, а когда из-за очередного извива речного русла показалась стая домишек, Андрей даже пожалел, что они доехали так быстро.

Сольцево оказалось не деревней, как представлял себе Андрей, а кучкой ветхих деревянных построек, хаотично разбросанных по берегу. Все домики стояли на деревянных сваях, возвышаясь над землёй почти на метр. "Видимо, половодье тут знатное весной" — Андрей представил, как он с утром с чашкой кофе выходит утром на крыльцо, а за дверью — сплошная вода. Стояла тишина, из труб не шёл дым, ни стука топора, ни голосов, ни собачьего лая не слышалось из посёлка. Матвей уверенно подрулил к одному из домишек, вокруг единственного из них снег был вычищен, утоптан. От кромки леса к дому вела тропа. На стук никто не отозвался, и охотник толкнул дверь.

— Входи, хозяин скоро будет.

— Он не будет против, что мы без приглашения проникли в его хату? А то мало ли, пристрелит ненароком.

Матвей уже возился с печкой.

— Не боись, он меня всегда ждёт. А мы к его возвращению дом протопим покамест.

Оглядывая убогую обстановку, Андрей поймал себя на мысли, что ему здесь хорошо. Жизнь без телевизора, вай-фая, асфальтированных дорог, медицины, готовой еды всегда представлялась ему, как что-то средневековое. Ведь всегда можно перебраться из самой далёкой глухомани поближе к людям, а не обрекать себя на вот это всё. Сейчас же эта хижина олицетворяла собой пусть не цивилизацию, но какое-то её подобие. Пройдя в следующую комнату, он увидел широкую лежанку, накрытую цветастым одеялом. Стены были увешаны коврами, дощатый пол рядом с постелью