Двенадцать разбитых сердец, или Уехал восточный экспресс - Бруно Бабушкин

Учителя спохватились и разбежались в разные стороны, желая забить врагу гол. Но оказалось, что они потеряли шайбу! Пока судья искал запасную, до конца матча оставалось только три минуты. Но вот Рома Петян кинул шайбу на поле, и игра продолжилась. Шайбу словила Елизавета Петровна, но Элеонора Фёдоровна быстро перехватила её и повела к воротам! Вот она подошла к ним, ударила клюшкой… Биение сердца Элеоноры Фёдоровны участилось… Гол! Но тут Рома Петян сказал:

– Правый нападающий команды одиннадцатиклассников Элеонора Фёдоровна забила автогол. Время закончилось, победа достаётся десятиклассникам со счётом 1:0! Поздравляю!

Элеонора Фёдоровна была в шоке. Она схватилась за сердце и упала в обморок…

Счастливая Елизавета Петровна начала подниматься на трибуну к Егору Викторовичу. Сопровождали её крики учеников «давай, давай!» Дело в том, что дети были осведомлены о призе. Учителя же смотрели на Елизавету Петровну и проводили ладонью по шее, да так, чтобы она это видела…

Егор Викторович проснулся. Где он? А-а, точно, на стадионе. Неужели он проспал весь матч? Да. И зачем дети кричат: «Давай, давай!» поднимающейся Елизавете Петровне? Она остановилась у его ряда. Зачем он ей нужен? Она подошла к его месту. Крики «Давай, давай!» усилились. И тут Елизавета Петровна схватила Егора Викторовича за голову и страстно, по-французски поцеловала его в губы! Егор Викторович был в шоке… От неожиданности он даже потерял дар речи. Как так? Но вот он пришёл себя и возмущённо сказал:

– Вы не имеете права! Сейчас же извинитесь! Целовать женатого мужчину! Роза будет возмущенна!

– Вы ещё ей и имя придумали? – удивилась Елизавета Петровна.

– Нет! Не я. А её родители! – заявил Егор Викторович.

– Вы морочите мне голову! Придумали этой отговорке имя, родителей! Может у неё ещё и фамилия есть? Как будто бы она существует! И всё это ради того, чтобы избавиться от меня! Почему? Я же Вас люблю! – возмутилась учитель химии.

– Она существует, клянусь! – в отчаянье крикнул Егор Викторович.

– Не врите мне! – сказала Елизавета Петровна, начала рыдать и убежала в туалет.

Тогда Элеонора Фёдоровна очнулась, перевела внимание на себя и сказала:

– Дорогой Егор Викторович! Не обращайте внимания на эту дуру. Она не вполне нормальна. Более того, она нравственно развращенна! Это возмутительно! Я всей душой протестую против этого! Не сдерживает себя. Поцеловала! Ещё и так нагло. Фу-ух! Как противно стало! Но мы с Вами, Егор Викторович, выше этого, так будем же смотреть на неё снисходительно!

Элеонора Фёдоровна взяла в руки микрофон и обратилась уже к ученикам:

– Дети! Я хочу сообщить вам радостную новость: с завтрашнего дня наша школа перестанет работать. Не говорите об этом родителям, и тогда вы сможете не учиться весь этот год! На выходе из стадиона вам выдадут сертификаты об успешном окончании учебного года и о переводе в следующий класс. Завтра утром вы сможете выйти из дома и делать на улице что хотите! Потом, когда «учебный» день закончиться, можете идти домой и жаловаться на сложность обучения! И так до конца «учебного» года! Это мой вам подарок!

Стадион огласился восторженными криками учеников. Тогда учителя взяли Егора Викторовича под руки и пошли к автобусу. Они решили под шумок скрыться. Но тут дети опомнились и побежали за учителями. Те ускорили шаг и запрыгнули в автобус. Элеонора Фёдоровна оказалась за рулем. Она нажала за газ и поехала в направлении выхода. Но дети встали у неё на пути и закричали:

– Элеонора Фёдоровна! Не бросайте! Вы же нас в глушь завезли! У нас денег не хватит до дома доехать! Смилуйтесь!

– Спортом занимайтесь! – заявила Элеонора Фёдоровна, бибикнула рулём и поехала прямо на шлагбаум (дети разбежались).

Шлагбаум открылся, и учителя уехали с территории стадиона. Некоторые дети побежали за автобусом, но вскоре отстали. Тогда Элеонора Фёдоровна сказала:

– Предлагаю отпраздновать в кафе «Пётр Катранов-младший»!

– Простите, что отпраздновать? – удивился Егор Викторович.

– Как, Вы не знаете? – не менее удивлённо сказала Элеонора Фёдоровна.

– Вы хотите отпраздновать годовщину моей свадьбы с Розой? Как мило! – решил Егор Викторович.

– Нет! Мы не собираемся отмечать годовщину Вашей свадьбы с этой несуществуещей женщиной! – возмутилась Элеонора Фёдоровна.

– Она существует! Поверьте мне! – в отчаянье вскрикнул Егор Викторович.

– Нет! Обманываете Вы меня! Зачем? Я же… – начала было Элеонора Фёдоровна.

Но тут её перебила Елизавета Петровна:

– Егор Викторович, я знаю место, где подают такие устрицы, что нам с Вами, как гурманам, они доставят воистину эстетское удовольствие! Конечно, Элеоноре Фёдоровне и остальным там делать нечего. Зачем метать бисер перед свиньями?!

– Какие свиньи? Это мы свиньи? Да как ты смеешь, шмоль-голь перекатная? – возмутились ей коллеги.

Дело бы закончилось дракой, если бы Егор Викторович не сказал:

– Мы уже проехали большую часть пути. Остановите машину, я дойду до дому пешком!

– Стойте, а может отметим вечером, часов в десять? – испугалась, что упустит мужчину, директор школы 1775.

– В десять я не могу. В девять часов вечера я иду в Большой театр на «Лебединое озеро». С Розой. И вообще, раз школа закрывается, я увольняюсь! – заявил Егор Викторович.

Учителя пропустили мимо ушей фразу про Розу, но время и место запомнили.

– Ладно. Давайте мы хотя бы Вас проведём до дома! Вы же можете заблудиться! – предложили они.

От этого Егору Викторовичу отвертеться не удалось. И он пошёл домой с коллегами (всеми, кроме Элеоноры Фёдоровны, которая почему-то отказалась идти). Шёл он с ними недолго потому, что сразу же, когда они отвлеклись, скрылся и пошёл домой уже сам. Тогда учителя разошлись по салонам красоты – приводить себя в порядок. Свои вещи они намеревались забрать из школы завтра…

А теперь проследим за Элеонорой Фёдоровной. Она поехала в школу 1775 и направилась в свой кабинет. В школе никого не было, поэтому она спокойно, неторпливо собрала свои личные вещи. После этого директор пошла в подвал и погрузила в заранее подготовленную тележку двенадцать миллиардов рублей. В подвале также лежал ящик из-под апельсинов. Его Элеонора Фёдоровна тоже прихватила с собой. В этом ящике уже давно томился пленённый ею голубь Егора Викторовича Энрико. Несмотря на то, что голубя не кормили уже больше недели, он почему-то выжил. После этого Элеонора Фёдоровна пошла в школьную библиотеку и вытащила учебник английского языка. Она открыла его, положила внутрь окурок от сигареты и вернула учебник обратно на полку. Директор вышла из школы, села в машину и поехала домой. И вскоре пламя достигло кабинета химии…

Глава 24. Браво, бис!

Восемь тридцать вечера. Билетёр Большого театра Никита Щепкин стоял на своём посту… Щепкин работал билетёром уже пять лет, за это время восторг от красоты архитектуры, престижности места, возможности гулять после работы в центре Москвы и прочих прелестей работы билетёром у него улетучился. Теперь он приходил, отрабатывал своё и уходил. Никаких эмоций.