Неожиданная Россия (СИ) - Волынец Алексей Николаевич

Но к середине XVIII века русское дворянство стало уже достаточно образованным и опытным в военном деле, оно всё более тяготилось засильем иностранцев у трона и на командных должностях в армии. Поэтому годы правления императриц Елизаветы Петровны и Екатерины II станут временем постепенного уменьшения числа иностранцев на русской военной службе.

Однако процесс этот будет постепенным и небыстрым. В разгар Семилетней войны с Пруссией в 1758-59 годах русской армией, захватившей Кёнигсберг и всю Восточную Пруссию, командовал шотландец Виллим Фермор. Правда он был уже не вполне иностранцем – его отца принял полковником на русскую службу еще Петр I и Виллим Фермор вырос в России и всю жизнь служил исключительно в русской армии. Дежурным офицером при Ферморе начинал свою военную карьеру будущий генералиссимус Александр Суворов.

Рождённая в Германии императрица Екатерина II, стремясь быть более русской чем местные уроженцы, в 1788 году приняла указ о приёме офицеров-иностранцев в русскую армию с понижением на один чин. То есть, например, полковник французской армии, при переходе на службу в Россию, получал чин не выше подполковника. Такая практика поднимала престиж службы в русской армии прежде всего в глазах российского дворянства.

Российская империя в то время вела очередную войну с Турцией, и в том же 1788 году в европейских странах Средиземноморья работала миссия генерала Ивана Заборовского, которому было поручено среди итальянцев, балканских славян, албанцев и корсиканцев набирать «волонтёров» (как в ту эпоху именовали добровольцев-«контрактников») для войны с турками. Среди иных добровольцев к генералу Заборовскому явился корсиканец в чине поручика французской артиллерии. Русский генерал объяснил корсиканцу, что согласно новому указу императрицы его примут на русскую службу только с понижением в чине. Корсиканец становится вновь подпоручиком не пожелал и ушёл с возмущенным криком «Мне король Пруссии даст чин капитана!» – этого неудачливого кандидата в русские офицеры завали Наполеон Бонапарт…

Во второй половине XVIII века среди офицеров русской кавалерии и пехоты количество иностранных наёмников неуклонно сокращалось. Однако во флоте, артиллерии и инженерных частях квалифицированных русских дворян всё ещё не хватало, и доля иностранцев оставалась весомой.

Так в Чесменской битве 1770 года, когда русские разгромили турецкий средиземноморский флот, одной из трёх эскадр Средиземноморского флота России командовал англичанин Джон Эльфинстон, а капитанами флагманских кораблей всех трёх русских эскадр были европейские наёмники – Круз, Барш и Грейг. Шотландец Сэмюэль Грейг в ходе русско-шведской войны 1788-90 годов командовал нашим Балтийским флотом и разгромил шведскую эскадру при Гогланде.

В 1788 году днепровской флотилией в войсках князя Потёмкина командовали два иностранца – первый был шотландским крестьянином, второй германским князем. Шотландец Джон Пол Джонс на русской службе воевал под именем контр-адмирала «Павла Джонеса», ранее он был активным участником войны за независимость США и ныне считается первым героем в истории американского флота. Второй иностранец, командовавший русскими моряками в Днепровском лимане, Шарль Анри Нассау-Зиген был внебрачным сыном германского князя и французской маркизы, до русской службы он успел поучаствовать в первой кругосветной экспедиции французского флота. Успешные действия флотилий Поля Джонса и Шарля Нассау в 1788 году помогли генералу Суворову захватить турецкую крепость Очаков.

В следующем 1789 году князь Нассау командовал русским галерным флотом на Балтике и в сражении у финского порта Котка разгромил шведов. Однако через год галерный флот немецкого князя и русского адмирала потерпел поражение от шведов. Наёмник имел свои твёрдые представления об аристократической чести – назвав себя главным виновником поражения он сдал все свои ордена. Однако императрица Екатерина II отказалась их принять со следующими словами: «Одна неудача не может истребить из моей памяти, что Вы семь раз были победителем моих врагов на юге и на севере».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда в том же 1790 году Суворов штурмовал крепость Измаил, то главный удар наносил десантный отряд под командованием испанца Хосе де Рибаса. На русской службе испанец Хосе стал «Осипом Михайловичем» и дослужился до чина адмирала. Через три года после штурма Измаила он вместе с голландским инженером Францем де Волланом, служившим в чине русского подполковника, основал порт и город Одессу.

Последние иностранцы русской армии

Французская революция 1789 года подарила русской армии целую плеяду французских аристократов-роялистов, ставших русскими генералами. Самым заметным из них был герцог Арман Эммануэль Ришелье, потомок знаменитого кардинала. Придворный французского короля, после революции он покинул Францию и уже в 1790 году участвовал в штурме Измаила в качестве «волонтёра» русской армии. Бывший камергер французского короля вместе с русскими солдатами под вражеским огнём лез на стены крепости и дрался в рукопашных схватках.

По итогам взятия Измаила герцог Ришелье был награждён георгиевским крестом и зачислен на русскую военную службу в чине полковника – то есть, как и прочие иностранцы, на чин ниже, ведь во Франции герцог Ришелье был полковником гвардии, что приравнивалось к генералу армии. В 1793 году этот французский герцог и русский полковник представил императрице Екатерине II проект создания в причерноморских степях Новороссии военного поселения французских эмигрантов по аналогу с уже существовавшими здесь военными поселениями эмигрантов из Сербии.

Этот любопытный проект не состоялся, так как глава всех французских эмигрантов-роялистов принц Конде всё еще надеялся на скорое восстановление династии Бурбонов на французском троне. Граф Ришелье же и далее оставался на русской военной службе – при Павле I он командовал гвардейским полком кирасиров, а при Александре I стал губернатором Одессы, превратив этот город в крупный торговый порт.

В 1790 году на русскую службу поступил еще один французский аристократ – полковник королевской гвардии граф Луи Ланжерон. Граф будет воевать за Россию со шведами и турками, примет в 1799 году русское подданство и станет «Александром Фёдоровичем». В 1812 году французский граф и русский генерал-лейтенант Ланжерон командовал корпусом в битве на Березине, где были окончательно добиты отступавшие войска Наполеона.

Однако среди десятков французских аристократов, служивших в русской армии из ненависти к революционной Франции, оказался и один убежденный революционер. Сторонник якобинцев граф Огюст Монтагю в 1793 году поступил на русский Черноморский флот. В реальности он был агентом французской разведки – через полтора года капитана Монтагю разоблачили и сослали на каторгу в Сибирь, где он и умер в разгар наполеоновских войн.

В героическом 1812 году главным врачом русской армии был шотландец Джеймс Виллие, поступивший на русскую службу еще в 1790 году и начинавший военную карьеру полевым лекарем Елецкого пехотного полка. В Бородинской битве среди прочих генералов русской армии участвовали и генералы-иностранцы, начинавшие военную службу вне России: немцы Христиан Трусссон, Август фон Беннигсен, Карл Левенштерн и Георг Ферстер, француз Эммануил де Сен-При, итальянец Иеремия Савоини.

С 1810 по 1813 год в составе русской армии действовал самый настоящий иностранный легион, который так и назывался – «Русско-Германский легион». В нём служили добровольцы из Германии и перебежчики из наполеоновских войск немецкой национальности. К весне 1813 года в состав легиона входили 8 батальонов пехоты, 2 гусарских полка и 2 артиллерийские роты – всего 4244 человека. К концу года численность легиона выросла до 8 тысяч бойцов. Командовал этим «иностранным легионом» перешедший на русскую службу австрийский генерал-лейтенант Людвиг Вальмоден-Гимборн.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако к тому времени среди офицерского состава остальных частей русской армии подавляющее большинство составляли уроженцы России, число иностранцев было весьма невелико. Так во время заграничных походов 1813-14 годов среди 1254 офицеров русской регулярной кавалерии насчитывался всего 51 офицер-иностранец – в основном это были германцы и несколько эмигрантов-французов (правда, в это число не входят 47 «остзейских немцев» и 171 поляк, которые тогда уже считались не иностранцами, а российскими подданными).